про остров Алькатрас с тюрьмой-музеем, и про залив с дельфинами. И про морских львов, оккупировавших там у пирса номер 39 специально подогнанные для них плотики, связанные тонкими цепями в одну колышущуюся на волнах флотилию. Хотя автор их помнит в конце 90-х, ещё до этих плотиков и до японских и китайских туристов – валяющиеся на каком-то из 40 пирсов огромные зубастые туши подслеповато щурящихся самцов и тёмных гибких ленивых самок, между которыми бродили тихоокеанские чайки таких размеров и с такими клювами, что от них как-то сразу хотелось держаться подальше…
В общем, классный город. Холмы, кукольные деревянные домики, утопающие в цветах, небольшой центр с небоскрёбами и аккуратным Чайна-тауном, старинные трамваи, улицы немыслимой крутизны, океан под боком и море цветущей сакуры. Между прочим, если б не «питерские», такие же сволочные, как и нынешние, только двухсотлетней давности, могла бы быть это Россия, как и Аляска, да и всё североамериканское побережье Тихого океана. А теперь, и уже давно, – это Соединённые Штаты Америки. Хотя Форт Росс всё равно там есть. И бродят вокруг него в большом количестве весёлые, стильно одетые гомосеки, сильно отличающиеся внешне от большинства американских фриков, не исключено, что тем, что в Сан-Франциско они преимущественно белые или дальневосточные азиаты – этнические японцы, китайцы и корейцы (латиносов и чёрных ребят там вообще немного, в отличие от Нью-Йорка или Лос-Анжелеса, и это ОЧЕНЬ сильно заметно). Ну и роскошные морепродукты, которые особенно хороши с местными калифорнийскими винами. Вот о них и речь.
Сколько ни ходи по городу, даже самому симпатичному, в какой-то момент есть захочешь. Особенно если воздух морской, а на пирсах Сан-Франциско он таки да, морской. Конечно, не Одесса (друг родом из Котовска, так что он почти одессит, да и автора туда тоже всё детство и юность на лето возили – сказывается), которая по определению – лучший порт на всей планете, но почти… Так что в какой-то момент стало ясно, что или заякориваемся, или жёны вот-вот начнут задавать вопросы насчёт того, не собираются ли их голодом уморить. А нам зачем это было надо? Благо вполне самостоятельный вьюнош, сын друга, оседлав велосипед, которые там в аренду уже тогда в туристических районах стояли длинными шеренгами, давно умчался покорять мост «Золотые ворота», красная громада которого искусила его своей близостью и доступностью, морских львов уже посмотрели и вокруг Алькатраса на катере прокатились, так что оставалось найти уютный столик на четверых где-нибудь поближе, на пирсе, желательно с видом на залив. И, потыкавшись в пару не очень понравившихся жёнам мест, правильный ресторан всё-таки нашли.
Он был просто громаден, патриархально роскошен и уютен, стилен до предела, украшен фотографиями голливудских звёзд и президентов США, которые во время оно ели и пили в этом заведении, и расположен глядящей на залив анфиладой, так что с каждого столика обзор залива был обеспечен. Причём огромные окна явно намекали, зачем туда и американцы, и туристы ходят. Обзор был потрясающий, вид радовал глаз, и, как оказалось, как раз был день американского ВМФ. Кто бы знал! Так что примерно через полчаса после того, как наша четвёрка, не подозревавшая об этом, туда ввалилась и уселась, ресторан был набит до отказа, а через час начался местный морской парад, в котором приняло участие всё, что могло там держаться на воде. Американцы не только любят свои парады, но и сами любят и умеют в них участвовать, так что от приличных кораблей до яхт и катеров всех видов, типов и размеров, на открытую воду вышло всё, что только могло выйти. Звёздно-полосатых флагов и вымпелов всех типов и цветов там было столько, что ими можно было укутать полгорода.
Залив исправно сверкал на солнце, и вода шла мелкой, исключительно фотогеничной рябью. Небо было правильное, с редкими облачками. Между идущими в обе стороны параллельным курсом плавсредствами шныряли дельфины и морские львы – как раз здоровенный косяк рыбы на праздник подсуетился попасть: то ли анчоусы, то ли сардины. В воздухе туда-сюда летали легкомоторные самолёты, между которыми на бреющем полёте (рыба же!) целыми стаями шли здоровенные калифорнийские чайки и тяжело барражировали грузно-клювастые пеликаны – настоящие, дикие, всамделишные… В общем, нежданно-негаданно ещё и на шоу угодили. Бывает в жизни и такое. То целое стадо горных баранов выскочит к дороге, как в Вегасе было, когда на плотину Гувера смотреть поехали, то, в другой раз, у того же Вегаса орлы в небе кружить начали, то через пожар пришлось проезжать, как было на Сицилии, то тропический шторм со всех сторон обложил, с молниями на полнеба, как во Флориде, когда в той же компании друзей из Орландо в Майами ночью шли (вокруг адский ливень, а на нашем отрезке трассы ни капли), то морской парад. Как повезёт.
Но это насчёт зрелищ. А римляне не зря ещё и о хлебе не забывали. Мы же в конце концов в тот ресторан зачем пришли? Жён кормить? Ну взялись за гуж… Еда, понятно, должна была быть морской, в тему, так что вино было белое. Оно, в принципе, вовсе не обязано быть к рыбе и морепродуктам белое, чушь это, те же итальянцы с французами эти условности видят в гробу, но если есть подходящее – почему бы нет? Естественно, региональное, благо в Калифорнии вина неплохие и автор их любит. Может, оно с аристократической точки зрения и неправильно, но видел он в гробу в белых тапочках и снобов, и их мнение. Инстаграммы там, прочая хрень… В задницу. Нравится вино – пей, сколько влезет. Если много выпил, можешь на пути к выходу слегка пританцовывать, было с ним и такое, как-то в Лондоне, после двух бутылок красного, Шато что-то там Ротшильда, как помнится, 1990 и 1978 года. Вторая, дорогая, уже чисто сдуру, под настроение, год у неё был памятного ему венгерского стройотряда. Бывает и такое. Но тут было белое, калифорнийское. Как они там говорят: с цитрусовыми нотками и лёгким (!) фруктовым послевкусием. Не любит, увы, автор сухой кислятины, и друг у него такой же, как он сам. Чисто русский вкус. Откуда, казалось бы, он у еврея и украинца? Но уж какой есть.
В меню было много чего, и главное, были свежайшие устрицы. А тут дело в том, что и автор, и друг его, почти одессит, их любили. Почему, откуда такая страсть к экзотическому и в их молодости небывалому в наших широтах продукту, Б-г весть. Но –
