Через две недели лодка оказалась объектом еще одного артиллерийского обстрела. Закончив свой поход в районе Формозы, она направилась на восток для патрулирования в районе островов Рюкю. Двигаясь на восток, лодка потопила два траулера и, обойдя опасный район вблизи Окинавы, вышла в отведенные для патрулирования воды.
Лодка находилась в зоне патрулирования, и, следовательно, у ее командира были все основания считать, что обнаруженные надводные суда принадлежат противнику. Поэтому, когда 1 марта в 18 час. 45 мин. лодка обнаружила какое-то судно на расстоянии в 13 300 м, была объявлена боевая тревога. Однако судно вполне могло быть своим. Командир предположил, что это, судя по радарным сигналам, подводная лодка «Поги».
Попытка обменяться опознавательными сигналами ни к чему не привела, и в 18 час. 49 мин. «Спот» направилась в сторону цели. Осторожно маневрируя, командир лодки, находясь от цели на расстоянии 8200 м, пришел к выводу, что перед ним американский миноносец. Подводная лодка изменила курс, чтобы еще раз сделать попытку обменяться сигналами и занять такое положение, чтобы с корабля также могли определить принадлежность подводной лодки.
В 18 час. 57 мин. расстояние до корабля не превышало 6900 м. Поскольку с корабля не было подано ни одного светового сигнала, лодка отошла от него. Как потом выяснилось, перед подводной лодкой находился американский миноносец «Кейс». Вот что рассказывали те, кто находился на борту миноносца: «На расстоянии 2700 и 3600 м до подводной лодки с миноносца пять раз передавались обычные световые сигналы для определения основных типов кораблей. На лодке эти сигналы приняты не были. Вполне возможно, что они передавались в таком направлении, что не могли наблюдаться с подводной лодки».
По утверждению находившихся на миноносце, последний сигнал был дан при помощи прожектора, после чего миноносец открыл артиллерийский огонь. Только перед самым началом обстрела в море в том месте, где находилась подводная лодка, была замечена вспышка красного света, но ее нельзя было считать опознавательным сигналом. Вслед за этим с подводной лодки увидели вспышки выстрелов орудий миноносца.
В 19 час. 7 мин., когда над подводной лодкой пролетели снаряды первого залпа, командир лодки подал сигнал красной ракетой. Ее заметили с миноносца и прекратили огонь после третьего залпа. В 19 час. 8 мин. лодка погрузилась.
В 19 час. 20 мин. удалось обменяться сигналами при помощи гидрофона. По утверждению команды миноносца, такие сигналы передавались каждые две минуты, причем прибор для опознавания своих кораблей все время действовал. После обмена сигналами, зрительного контакта установить не удалось, хотя, как утверждали участники действий, и подводная лодка и миноносец пытались это сделать.
К счастью, снаряды не причинили вреда лодке. Если бы не было так темно, она могла бы пострадать. В то же время при большем — свете можно было установить и принадлежность подводной лодки.
Миноносец «Кейс» предпринял атаку, находясь в зоне патрулирования подводных лодок, а этого он не имел права делать. До атаки он находился в районе 28° северной широты и 137° восточной долготы, выполняя задачу по оказанию помощи летчикам во время действия авиации. Получив сообщение своей авиации об обнаружении двух неизвестных судов примерно на расстоянии 86 миль, миноносец направился в указанный пункт для выяснения принадлежности судов. Во время своего движения миноносец оказался в зоне патрулирования подводных лодок. Несмотря на то, что миноносец пытался поставить в известность вышестоящее командование о том, что им обнаружена неизвестная лодка, видимо, сообщение не было получено.
Для кораблей, находящихся в зоне патрулирования подводных лодок, была издана инструкция, в которой говорилось: «Как правило, надводные корабли не должны входить в зоны патрулирования подводных лодок… Если же они вынуждены действовать в этих водах без предварительного своевременного сообщения, то они могут подвергнуться опасности нападения своих подводных лодок. Надводные корабли не должны атаковать подводные лодки до тех пор, пока не будет совершенно точно определена их принадлежность».
В связи с нападением миноносца на подводную лодку «Спот» были отданы следующие указания:
«Особо обращается внимание на то, что отсутствие ответа на поданные радиосигналы не может считаться достаточным доказательством принадлежности подводной лодки к флагу противника. То же самое относится к применению зрительных сигналов».
Командир миноносца «Кейс» указывает: «Отсутствие сведений о расположении подводных лодок еще не говорит о том, что они не действуют где-нибудь поблизости от вашей позиции».
Командующий военно-морским надводным флотом и командующий подводными силами в Тихом океане постоянно отказывались информировать надводные корабли и авиацию о передвижениях подводных лодок в зонах их патрулирования. Подводные лодки в этих районах обладали правом свободного маневрирования, и командование точно не знало их действительного расположения. Все это делалось для того, чтобы избежать случая, подобного нападению на лодку «Спот».
Четыре месяца спустя примерно такой же случай произошел с подводной лодкой «Торо», которая выполняла задачу по оказанию помощи летчикам у побережья Сикоку.
Вечером 24 июля она получила приказание пройти вдоль побережья, чтобы подобрать летчиков, которые спустились на парашютах в этом районе.
В 18 час. лодка осталась без прикрытия сопровождавшей ее авиации. В районе действия «лодки находились корабли одного из американских оперативных соединений. В 20 час. 55 мин. лодка при помощи радара обнаружила корабли соединения и стала маневрировать, чтобы освободить им проход. Во время этих передвижений она была замечена миноносцем «Колахан»
Двигаясь со скоростью 28 узлов в направлении лодки, миноносец пытался определить ее принадлежность при помощи радиотелефона. Ответа с лодки получено не было. Тем временем лодка «Торо» также пыталась передать сигналы при помощи световых и других средств. Плохая видимость помешала миноносцу заметить световые сигналы. С расстояния 6800 м миноносец «Колахан» открыл огонь по лодке. Подводная лодка подала сигнал ракетой и пошла на погружение. Однако из-за дождя и разрывов снарядов на миноносце определить принадлежность лодки так и не удалось. Как только лодка ушла на глубину, были переданы сигналы по гидрофону, но и эта попытка результата не дала, так как соответствующее устройство на миноносце при скорости хода 28 узлов не действовало. Миноносец прекратил огонь только после того, как по цели было выпущено 52 снаряда.
Основной причиной, повлекшей за собой атаку, явилось несовершенство средств связи. Искажение передаваемых сигналов привело к тому, что миноносец принял «Торо» за подводную лодку противника. Командиру «Торо» было поставлено в вину неиспользование прибора для опознавания кораблей, а также то, что лодка не ушла на глубину, как только обнаружила приближающиеся корабли оперативного соединения. В этом случае столкновения не произошло бы.
При описанном выше нападении на лодку «Спот» вряд ли можно найти какие-либо причины, оправдывавшие действия миноносца «Кейс».
Потопление «Ава Мару»
Вскоре после того, как по ошибке произошло нападение на подводную лодку «Спот», другая подводная лодка, действовавшая западнее островов Рюкю, провела торпедную атаку, которая повлекла за собой весьма трагические последствия. Это случилось 1 апреля. В этот день началась операция по захвату Окинавы. По случайному стечению обстоятельств в районе действия этой лодки патрулировала подводная лодка «Спот». Торпедированный корабль затонул в нескольких тысячах метров от того места, где «Спот» 17 марта потопила японское торговое судно «Нанкин Мару».
1 апреля было атаковано грузопассажирское судно «Ава Мару» (11 600 т) — один из последних больших быстроходных японских лайнеров. Правительство Соединенных Штатов Америки гарантировало безопасность прохода «Ава Мару», так как на нем находились медикаменты и другой груз Красного Креста для японских лагерей военнопленных в Малайе и Голландской Ост-Индии.
Судно «Ава Мару» вышло из Модзи (Япония) 17 февраля, предполагая посетить Сингапур и различные индонезийские порты, а также Такао и Гонконг. 4 апреля оно должно было вернуться в Японию. Неприкосновенность судна должна была обеспечиваться следующими обозначениями: «Белый крест на каждой стороне дымовой трубы. Ночью кресты освещались. По два белых креста на каждом боргу… Зажженные ходовые огни… «Но никаких особых мер не было предусмотрено для распознавания судна в тумане или в других случаях плохой видимости. Тогда его неприкосновенность обеспечивалась строгим соблюдением специального графика и маршрута движения, доведенного до сведения всех воздушных, надводных и подводных сил Соединенных Штатов и союзников, действовавших в районах, через которые проходило судно.
