Однако вопрос о достоверности результатов радиоуглеродного анализа находок из Монте-Верде ставит под сомнение подтверждаемую ими дату самого раннего появления человека в Америках. Дело осложняет то, что большую часть торфяника, в котором в Монте-Верде сохранились остатки шестов, колов, наконечников копий и клубков травы, разровняли бульдозерами до того, как другие археологи смогли осмотреть место раскопок.
Даже если ранние люди смогли каким-то образом проникнуть в Чили до людей Кловис, говорит Пол Мартин, их влияние было коротким, локальным и экологически незначительным, как влияние викингов, открывших Ньюфаундленд до Колумба. «Где многочисленные орудия труда, артефакты, настенные росписи, которые их современники оставили по всей Европе? Докловисовские американцы не встретили бы конкурирующих человеческих культур, как викинги. Только животных. Почему же они не распространились?»
Второе, более основательное возражение теории Блицкрига, являвшейся в течение многих лет наиболее распространенным объяснением судьбы крупных животных Нового Света, заключается в вопросе, как несколько кочующих групп охотников и собирателей могли уничтожить десятки миллионов крупных животных. Четырнадцать мест убийств на целый континент еще не означают геноцида мегафауны.
Почти полвека спустя разожженная Полом Мартином полемика все еще остается одной из самых горячих в науке. Карьеры строились на доказательстве или опровержении его выводов, поддерживая затянувшуюся и не всегда корректную борьбу, ведомую археологами, геологами, палеонтологами, дендро– и радиохронологами, палеоэкологами и биологами. Несмотря на это почти все они являются друзьями Мартина, и многие – его бывшие студенты.
Основные предлагаемые альтернативы его теории массового убийства базируются либо на изменении климата, либо на заболевании и неизбежно получили названия массового замерзания и массового заболевания. Теория массового замерзания имеет самое большое количество сторонников, но названа не совсем точно, потому что речь идет не только о переохлаждении, но и о перегреве. Одна из версий предполагает, что внезапное падение температуры в конце плейстоцена, как раз когда стаивали ледники, вернуло мир обратно в ледниковый период и застало миллионы уязвимых животных неподготовленными. Другая предлагает прямо противоположное: повышающиеся температуры голоцена обрекли на гибель покрытые мехом виды, адаптировавшиеся за тысячи лет к холодным условиям.
Теория массового заболевания исходит из того, что пришедшие люди или их спутники-животные занесли болезнетворные микроорганизмы, с которыми не встречался еще никто из живущих в Америках. Это можно попробовать доказать на основе анализа тканей мамонтов, которые, вероятно, будут обнаружены в ближайшем будущем по мере продолжающегося таяния ледников. Предпосылкой послужила мрачная аналогия: большинство потомков тех, кто был первыми американцами, умерли самым ужасным образом в течение столетия после контакта с европейцами. Лишь малая их часть погибла от испанского меча, остальные пали жертвой вирусов, против которых у них не было антител: оспы, кори, тифа и коклюша. В одной только Мексике, где до первого появления испанцев жило примерно 25 миллионов индейцев, через 100 лет остался всего 1 миллион.
Но даже если заболевание мутировало и смогло перейти от человека к мамонту и другим гигантам плейстоцена или передалось напрямую от их собак или домашних животных, виноват все равно оказывается Homo sapience. Что касается массового замерзания, Пол Мартин отвечает: «Как говорят некоторые эксперты-палеоклиматологи, «изменение климата не новость». Дело не в том, что климат не меняется, а в том, что он меняется слишком часто».
Теория массового заболевания исходит из того, что пришедшие люди или их спутники-животные занесли болезнетворные микроорганизмы, с которыми не встречался еще никто из живущих в Америках.
Раскопки мест обитания древнего человека в Европе показывают, что как Homo sapience, так и Homo neanderthalensis смещались к северу или югу вместе с наступающими или уходящими ледниками. Крупная фауна, по словам Мартина, должна была бы поступить так же. «Крупные животные защищены от колебаний температуры своими габаритами. И они могут мигрировать на большие расстояния – может, не так далеко, как птицы, но в сравнении с мышами весьма неплохо. А поскольку мыши, древесные крысы и другие мелкие теплокровные создания пережили вымирание плейстоцена, – говорит он, – трудно поверить, что внезапный климатический сдвиг сделал невыносимой жизнь крупных млекопитающих».
Растения, менее подвижные, чем животные, и в общем случае более чувствительные к смене климата, также, судя по всему, выжили. Помимо экскрементов ленивца в Рампарт-Кейв и других пещерах Гранд-Каньона Мартин и его коллеги обнаружили навозную кучу древней древесной крысы, переложенную тысячелетними остатками растительности. За возможным исключением единственной разновидности ели, ни один из видов, которым питались обитавшие в этих пещерах древесные крысы и ленивцы, не столкнулся с температурами, которые могли бы повлечь за собой их исчезновение.
Но решающим доводом Мартина остаются ленивцы. В течение тысячелетия после появления людей культуры Кловис медленные, тяжело передвигающиеся, являющиеся легкой добычей ленивцы исчезли все до единого – на континентах Северной и Южной Америки. В то же время радиоуглеродный анализ подтверждает, что кости, найденные в пещерах Кубы, Гаити и Пуэрто-Рико, принадлежат гигантским ленивцам, все еще жившим через 5000 лет после этого. Их окончательное исчезновение совпадает с возможным появлением людей на Больших Антильских островах 8000 лет назад. На Малых Антильских островах, к примеру на Гренаде, до которой человек добрался позже, останки ленивцев еще моложе.
«Если изменение климата было достаточно сильным, чтобы уничтожить гигантских ленивцев от Аляски до Патагонии, следовало бы ожидать, что оно унесло бы их и в Вест-Индии[19]. Но этого не произошло». И это также предполагает, что первые американцы прибыли на континент по суше, а не по воде, раз на дорогу до островов Карибского моря у них ушло пять тысяч лет.
На другом далеком острове можно найти еще одно свидетельство того, что, не появись человек, мегафауна плейстоцена существовала бы и по сей день. Во время ледникового периода остров Врангеля, клин скалистой тундры в Северном Ледовитом океане, был соединен с Сибирью. Однако он находился так далеко на севере, что люди, отправившиеся на Аляску, прошли мимо. Когда во время голоцена прогревшиеся моря поднялись, остров Врангеля был опять изолирован от материка; его население из косматых мамонтов выжило, но оказалось в затруднительном положении и было вынуждено приспособиться к ограниченным ресурсам острова. В течение времени, когда человечество вышло из пещер и приступило к строительству великих цивилизаций в Шумере и Перу, мамонты острова Врангель жили – карликовый вид, продержавшийся на 7000 лет дольше, чем мамонты на любом из континентов. Они были живы еще 4000 лет назад, когда в Египте правили фараоны.
Рис. 5. Гигантский ленивец. Megatherium americanum.
Иллюстрация Карла Бюэлла
Еще менее давним было вымирание одного из самых удивительных представителей мегафауны плейстоцена: самой крупной в мире птицы, тоже жившей на острове, который просмотрели люди. Новозеландская нелетающая моа при весе в 250 килограммов была вдвое тяжелее страуса и почти на метр выше. Первые люди появились в Новой Зеландии примерно за два столетия до плавания Колумба в Америку. А когда оно состоялось, последние 11 видов моа были уже практически уничтожены.
Для Пола Мартина причина очевидна. «Крупных животных было проще всего выслеживать. Их убийство давало человеку больше пищи и престижа». В радиусе 100 километров от лаборатории на Тумамок-Хилл, за беспорядочной застройкой Тусона, находятся з из 14 известных мест убийства культуры Кловис. Самое богатое из них, Мюррэй-Спринге, усыпанное наконечниками копий Кловис и мертвыми мамонтами, было обнаружено двумя студентами Мартина, Вэнсом Хейнсом и Питером Мерингером. Его выветренные слои, писал Хейнс, напоминают «страницы книги, описывающей последние 50 тысяч лет истории Земли». Эти листы содержат некрологи нескольких вымерших североамериканских видов: мамонтов, лошадей, верблюдов, львов, гигантских бизонов и ужасного волка. Соседние места раскопок добавили тапира и два вида из немногой выжившей мегафауны: медведя и бизона.
Отсюда вопрос: а почему они выжили, если люди убивали всех подряд? Почему в Северной Америке до сих пор водятся гризли, буйволы, лоси, мускусные быки, американские лоси, северные олени и пумы, но не другие крупные млекопитающие?
Полярные медведи, северные олени и мускусные быки обитают в регионах, где никогда не было много людей – а те, кто там жил, считали рыбу и тюленей куда более легкой добычей. К югу от тундры, где начинаются деревья, обитают медведи и горные львы, хитрые и быстрые создания, умеющие хорошо прятаться в лесах или среди валунов. Другие, как и Homo sapience, появились в Северной Америке примерно в то же время, когда виды плейстоцена ушли. Сегодняшние равнинные буйволы генетически ближе к польскому зубру, чем к вымершему гигантскому бизону, которого убили в Мюррэй-Спринге. После вымирания гигантского бизона наблюдается всплеск популяции равнинного буйвола. Сходным образом, современный американский лось пришел из Евразии после исчезновения оленя-лося.
