[102] АМГ. — Т. I. — С. 3—4.
[103] Наказ М.И. Воротынскому содержит интереснейшие сведения о нормах выдачи провианта и фуража, что действовали в русском войске 2-й пол. XVI в. См.: Буганов В.И. Документы о сражении при Молодях. — С. 173.
[104] ПСРЛ. Т. 34. С. 192. Эти сведения как будто перекликаются с теми данными о намерениях хана, что сообщал Г. Штаден. Немецкий авантюрист писал, что в намерения хана входило не только пленение Ивана Грозного, но и подчинение всей Русской земли его власти и назначение в ней своих наместников: «все города и области в Русской земле были уже описаны и поделены между мурзами крымского царя». В другом месте он добавлял, что хан желал «увести с собою в Крым великого князя вместе с его двумя сыновьями, отобрать у него казну…» (Штаден Г. Записки о Московии. — С. 199, 329).
[105] ПСРЛ. — Т. 34. — С. 224.
[106] См., например: Бурдей Г.Д. Молодинская битва 1572 года; Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. — С. 169—170; Скрынников Р.Г. Царство террора. — С. 447. Более осторожен в своих выводах А.А. Зимин, который, описывая «далеко идущие планы» Девлет-Гирея, добавлял слово «вероятно» (Зимин А.А. Опричнина. — С. 282).
[107] Флоря Б.Н. Иван Грозный. — С. 280—281.
[108] Там же. — С. 280. От себя мы добавим — и полагаться на какую-либо серьезную помощь со стороны Порты Девлет-Гирей также не мог, ибо Турция в это время, как уже было отмечено выше, ввязалась в серьезную и напряженную войну в Средиземноморье. Поэтому мнение И.Б. Грекова, полагавшего, что «…реставрация Астраханского и Казанского ханств должна была стать лишь началом осуществления широких замыслов противников России. Поэтому вряд ли может быть принята существующая в исторической науке точка зрения, рассматривающая астраханскую экспедицию Селима (турецкого султана Селима II, сына Сулеймана I. — П.В.) как изолированную от Крыма военное мероприятие Турции, а крымские походы 1570-1572 гг. как кампании, осуществлявшиеся в интересах только Крыма, и вопреки воле турецкого султана…», и что по существу речь должна идти о своего рода «разделении труда» между Селимом и Девлет-Гиреем, представляется более чем спорным. См.: Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XV — XVI вв. — М., 1984. — С. 266—267.
[109] А. Лызлов сообщал о 7 тыс. янычар, полученных Девлет-Гиреем от султана (Лызлов А. Скифская история. — С. 146). Однако и такое число представляется чрезмерно завышенным, поскольку в 1574 г. по спискам в составе корпуса капыкулу числилось 13599 янычар (Murphey R. Ottoman Warfare 1500-1700. — New Brunswik, 1999. — P. 45). Да и, собственно говоря, зачем хану нужны турецкие янычары, когда у него были его собственные?
[110] См.: Бурдей Г.Д. Молодинская битва 1572 года. — С. 51.
[111] См.: Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. — С. 25.
[112] См., например: Зенченко М.Ю. Южное российское порубежье в конце XVI — начале XVII в. — С. 47; Каргалов В.В. Московские воеводы XVI — XVII в. — С. 48; Скрынников Р.Г. Царство террора. — С. 447 (правда, автор включал в это число только крымских татар, без ногаев). Московский посол в Стамбул И.П. Новосильцев сообщал, что в астраханском походе 1569 г. приняли участие во главе с самим Девлет-Гиреем трое его сыновей и 50 тыс. крымских татар (Статейный список И.П. Новосильцева // Путешествия русских послов XVI – XVII веков. — СПб., 2008. — С. 65). Схожую цифру называет и А. Тарановский, посол Речи Посполитой при дворе Девлет-Гирея, участвовавший в качестве наблюдателя в этом походе, причем он говорит об участии в походе 30 тыс. ногаев (очевидно, давно уже живших в Крыму), ведомых сыном хана Адыл-Гиреем (РНЕ году генваря в 22-ой день писана сия 7185 книга в дому боярина князя Василия Васильевича Голицина, глаголемая: сия книга история о приходе турецкаго и татарскаго воинства под Астрахань лета от создания мира 7185, а от рождества Христова 1677 (далее — История о приходе турецкого и татарского воинства под Астрахань) // Записки Одесского общества истории и древностей. — 1872. — Т. VIII. — С. 483). О Тарановском см.: Садиков П.А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // ИЗ. — М., 1947. — Т. 22. — С. 139—141.
[113] Сомнительно, чтобы хан отправил в поход всех своих людей, кто мог сидеть в седле — кто-то же должен был остаться и для защиты Крыма от тех же днепровских казаков, немало ему досаждавших. Численность их в 1576 г. хан определял в 3 тыс. чел., см.: Стороженко А.В. Стефан Баторий и днепровские казаки. — Киев, 1904. — С. 31. Этот же историк приводит интересную выдержку из письма аббата С. Грабовецкого императору Максимилиану II, датируемое сентябрем 1576 г. В нем аббат писал, что «…татары, ходившие походом на Москву, вернулись…Они шли в числе 40000…» (цит. по: Там же. — С. 34). Казалось бы, какое отношение имеют эти сведения к событиям 1572 г.? Однако ряд деталей письма позволяет говорить о том, что речь шла именно о походе Девлет-Гирея на Москву, закончившемся разгромом орды под Молодями. Прежде всего, в 1576 г. крупных набегов крымских татар на русскую «украйну» не было, не говоря уже о походе на Москву — в 1576 г. хан вышел из Крыма и встал на Молочных водах, однако, получив известие, что Иван IV уже ждет его на Оке, вернулся обратно в Крым. См.: РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 414—415. Т.о., до «прямого дела», о котором говорится в письме Грабовецкого, не дошло. Ближайший по времени крупный набег был в сентябре 1573 г., когда «приходили крымские царевичи на резанские места, и з берегу за ними ходили бояре и воеводы князь Семен Данилович Пронской с товарищи. А ходили до Ведери реки за Михайловым городом и тотар не дошли ипошли опять по своим местом. А было дело наперед тово украинным воеводам князю Данилу Ондреевичю Нохтеву Суздальскому с иными украинными воеводами…» (РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 355—356). Однако в этом случае татары не дошли до Оки, о чем говорится в письме Грабовецкого, и если и было с ними «прямое дело», то в Поле. Остается только один подходящий год — 1572 г., когда действительно, татары ходили на Москву и были разбиты, а многие перетонули в Оке во время отступления.
[114] Штаден Г. Записки о Московии. — С. 177. Трактовку см., напр.: Колобков В.А. Митрополит Филипп и становление российского самодержавия. — С. 416—417.
[115] Русские источники того времени сообщают о 20 тыс. ногаев. См., напр.: Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 270. Однако в этом случае речь шла скорее всего о крымских ногаях — тех, кто откочевал в Крым еще в 1-й пол. XVI в. Названный их предводителем мурза Тягриберди, по мнению В.В. Трепавлова, глава кипчакского эля Ногайского улуса в составе Крымского ханства.
[116] Статейный список Г.И. Микулина // Путешествия русских послов XVI — XVII веков. — С. 174.
[117] См., напр.: Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2002. С. 354; Трепавлов В.В. Малая Ногайская Орда. Очерки истории // Тюркологический сборник 2003—2004. — М., 2005. — С. 284.
[118] Отношения между ногаями и казахами носили враждебный характер еще с начала XVI в., и не далее как накануне астраханского похода 1569 г. казахи под началом хана Хакк-Назара совершили набег на ногаев и были разбиты (Статейный список И.П. Новосильцева. — С. 70). Вряд ли после этого ногаи решились бы отправить все свои силы в поход на Москву, оставив свои кочевья совершенно беззащитными и предоставив казахам реальный шанс взять реванш.
[119] Статейный список И.П. Новосильцева. — С. 66.
[120] Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. — С. 354.
[121] О приблизительных размерах ногайских ратей свидетельствуют материалы разрядных и посольских книг. Так, сын хана Большой Ногайской орды Дин-Ахмеда Ураз-Мухаммед ставил себе в заслугу, что в 1569 г., «как приходил турской паша да крымской царь под Асторахань», он де был готов выступить на помощь русскому гарнизону крепости с десятитысячным войском. Хан-мурза похвалялся тогда же, что де у него 20 тыс. воинских людей, однако же при этом просил у Ивана 10 тыс. ратников с пищалями «Сибирь воевати». Тогда же 10 тыс. ногайских всадников во главе с двумя мурзами отправились в Крым, при этом «двор» одного из мурз составлял 600 воинов, а предыдущей осенью на Литву с крымскими царевичами ходили 13 тыс. ногаев (Продолжение древней Российской Вивлиофики. — СПб., 1801. — Ч. XI. — С. 192—194, 198, 203, 265, 269). В 1594 г. казыевский мурза Баран-Гази атаковал шацкие места с 8 тыс. воинов (РК 1475—1605. — М., 1989. — Т. III. Ч. III. — С. 76).
[122] Нечто вроде легких пушек-фальконетов, перевозимых на верблюдах? По крайней мере, так можно истолковать показания А. Тарановского, который писал, что в астраханском походе 1569 г. «в воинстве татарском токмо бе двацадесят пушек полевых, их же везоша вельблюды» (История о приходе турецкого и татарского воинства под Астрахань. — С. 480). О том, что хан имел артиллерию, говорит и разрядные книги (РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 311), и повесть о разгроме Девлет-Гирея (Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 270).
[123] За царем, по описанию Тарановского, «шли телеги, и их же велблюды возяху, телеги же овыя бяху вси о дву колесах» (Там же. — С. 484).
