[149] Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 270.
[150] И опять же возникает вопрос — каковы были планы крымского «царя», на что он рассчитывал, когда после завершения переправы через Оку начал марш на север, по направлению к Москве. Общепринятое мнение заключается в том, что именно столица была главной целью его похода (см., напр.: Волков В.А. Войны и войска Московского государства. — С. 155-156; Каргалов В.В. Московские воеводы XVI — XVII вв. — С. 50; Скрынников Р.Г. Царство террора. — С. 448). С этим можно согласиться, но с одной существенной оговоркой — Москва могла стать «царским призом» (по меткому выражению Д.М. Володихина) только тогда, когда будет разгромлена русская полевая армия. Девлет-Гирей и Дивей-мурза отнюдь не были бесталанными военачальниками и не могли не понимать всей опасности такого шага. Потому мы подчеркнем еще раз, что весь маневр с обходом серпуховской позиции, выдвижением ногаев к Москве и маршем ханского войска на север был задуман и осуществлен с одной целью — выманить русских на открытое пространство и дать им сражение в чистом поле, где должно было сказаться превосходство татар в коннице и численности. Но это были не Молоди — рельеф местности здесь явно не благоприятствовал действиям многочисленной татарской конницы.
[151] Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 270; Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. — С. 237—238.
[152] Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. — С. 238.
[153] РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 312.
[154] Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 270—271. Ср.: Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. — С. 238; РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 312. Наличие в арьергарде ханских сыновей подтверждает и сам Девлет-Гирей в грамоте, посланной Ивану Грозному вскоре после сражения. Хан писал, что стремясь увидеть Ивана, он пошел по Серпуховской дороге, а «…твои (т.е. Ивановы. — В.П.) рати назади за мною шли, — и назади у меня дети, увидев, без нашего ведома бой был, которые богатыри серца своего не уняв, на серцо свое надеяся, немногие наши годные люди билися и двух добрых взяли де, что дети мои без нашего ведома билися; на детей своих покручинивъся, назад пришед твоих людей около есми облег…» (Буганов В.И. Документы о сражении при Молодях. — С. 183).
[155] Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271.
[156] «Повесть…» недвусмысленно указывает на то, что гуляй-город был развернут именно в первый же день стояния на Молодях, тогда как согласно разрядной книге, он был поставлен только 30 июля (Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271; РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 313). Однако логично было бы предположить, что воеводы не стали ждать два дня для того, чтобы поставить город, да и где бы они его хранили в «свернутом» виде?
[157] Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. — С. 238. Московский летописец сообщает интересную деталь схватки, не отраженную нигде больше: «…три тысечи стрельцов поставили от приходу за речкою за Рожаею, чтобы поддержати на пищалех. И царь послал нагаи 40 000 на полки, а велел столкнути. И русские полки одернулися обозом. И столь прутко прилезли, — которые стрельцы поставлены были за речкою, ни одному не дали выстрелить, всех побили» (ПСРЛ. — Т. 34. — С. 225). Сегодня сложно сказать, насколько точен был летописец, описывая схватку передового полка с татарами на отходе, отметим лишь, что в размещении стрелков за ручьем у подножия холма нет ничего невозможного, за исключением их числа — летописец явно преувеличил его, и весьма существенно — скорее всего, речь шла о 5 сотнях стрельцах, входивших в состав передового полка. Равно вполне правдоподобно и то, что ногаи, преследовавшие отступающие конные сотни детей боярских и «немцев» Фаренсбаха, атаковали стрельцов столь стремительно и неожиданно, что те не успели сделать дружного залпа, были засыпаны стрелами и порублены противником. Однако эта задержка в итоге дорого стоила татарам, попавшим под огонь стрелков и артиллерии из гуляй-города.
[158] Относительно того, где застала хана весть о поражении своего арьергарда, в источниках нет согласия. Согласно «Повести…», Соловецкому летописцу и разрядным книгам, хан успел переправиться через Пахру, но после того, как русские обыграли его в первой после переправы схватке, «…на Москву не пошол да, перешед Похру сем верст, стал в болоте» (см., напр.: Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271). В то же время Московский летописец сообщает, что «царь» все же не дошел до Пахры (ПСРЛ. — Т. 34. — С. 225). Для того, чтобы разрешить эту загадку, обратимся к карте. Расстояние между Молодями и Пахрой в районе Подольска составляет примерно 20 км. Если хан успел до начала боя переправиться через Пахру, то выходит, что русский передовой полк и татарский «сторожевой полк» успели проделать по июльской жаре меньше чем за полдня, сражаясь, около 40 км. Это представляется невозможным, поэтому мы склоняемся к тому, чтобы принять свидетельство Московского летописца о том, что хан с главными силами все-таки до Пахры не дошел. Кстати, А. Лызлов в своей «Истории» отмечал, что после того, как русские передовой полк разгромил татарский арьергард, хан не решился и дальше следовать к Москве и «стал с воинством, не дошед реки Пахры за седмь верст…» (Лызлов А. Скифская история. — С. 149).
[159] Если мы правильно локализовали место расположения гуляй-города и обоза русского войска, то они расположились на холме примерно в километре юго-восточнее Молодей за рекой Рожайкой и примерно в полукилометре восточнее Серпуховской дороги. Во всяком случае, это место соответствует данным Московского летописца и описанию церкви Воскресения Христова, «на погосте, что на Молодях, на речке Рожае». См.: ПСРЛ. — Т. 34. — С. 225; Холмогоров В., Холмогоров Г. Исторические материалы о церквах и селах XVII – XVIII ст. — М., 1889. — Вып. 7. Перемышльская и Хотунская десятины (Московского уезда). — С. 6). С трех сторон подножие холма окружала вода (Рожайка и впадающие в нее ручьи), восточный и южный склоны холма покрыты редким лесом и кустарником. Размеры холма составляли примерно 1,5 км с запада на восток и 1 км с севера на юг, вершина холма имела размеры 400 на 250 м.
[160] Примечательна очередность, с которой выезжали на «травлю» полки — «по чину». Об этом же писал и Штаден в своих записках: «…один воевода за другим должен был неизменно биться с войском царя» (Штаден Г. Записки о Московии. — С. 197). Постоянная смена полков и сотен позволяла русским воеводам поддерживать пламя схватки, в то же время имея под рукой постоянный резерв из свежих и отдохнувших людей.
[161] Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271; ПСРЛ. — Т. 34. — С. 225.
[162] Очевидно, именно этим и было обусловлено не свойственное в принципе татарам стремление к «сьемному» бою, к рукопашной, что отмечал Б.Н. Флоря (Флоря Б.Н. Иван Грозный. — С. 282). Слишком многое зависело от исхода этого похода, похода необычного, главной целью которого не был простой грабеж и захват ясыря.
[163] ПСРЛ. — Т. 34. — С. 25.
[164] Там же. — С. 225.
[165] Там же.
[166] Разные ветви рода Алалыкиных были испомещены не только в Суздальском (см.: Антонов А.В., Маштафаров А.В. Об архиве Суздальского Покровского девичьего монастыря // Русский дипломатарий. — М., 2004. — Вып. 10. — С. 315), но и в Костромском уезде (Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. — М.; Л., 1950. — С. 150). Поскольку Суздальский уезд одним из первых был включен в состав опричнины, то выходит, что Иван Алалыкин был опричником. Пискаревский летописец приписывает честь пленения Дивей-мурзы сторожевому полку, однако суздальский «город» входил в большой полк (Буганов В.И. Документы о сражении при Молодях. — С. 175). Следовательно, это свидетельство не может быть принято. Анализируя текст летописца, М.Н. Тихомиров предположил, что он был составлен в окружении князей Шуйских человеком, явно симпатизировавшим этому роду (Тихомиров М. Н. Пискаревский летописец как исторический источник о событиях XVI — начала XVII в. // История СССР. — 1957. — № 3. — С. 112—118). Если это предположение верно, то появление такой записи становится вполне понятным.
[167] ПСРЛ. — Т. 34. — С. 225.
[168] См.: Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271; РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 313; Штаден Г. Записки о Московии. — С. 197. Помимо взятых в плен Дивей-мурзы и астраханского царевича, русские источники сообщают также о том, что было убито три представителя рода Ширинов, в плен было взято 90 татарских воинов, в т.ч. и несколько мурз. Со стороны же русских было убито 70 ратников и, конечно, много больше получили ранения (Буганов В.И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году. — С. 271).
