А в начале IV века римляне осаждают город Вейи. Почти один к одному повторяется ситуация с Троей: война (осада хорошо укрепленного города) идет десять лет, но город пал благодаря какой-то военной хитрости римлян. Историки указывали на подкоп под мощные стены города, но никакими раскопками следы такого подкопа обнаружены не были. Возможно какое-то предательство: русские мастера выбирать друзей и верить всяким подонкам, клянущимся в дружбе и преданности. Да и от братьев-римлян не ожидали никакого вероломства. Но начинался новый период в истории — период величия и успеха Рима.
Через век, в начале III в. до н. э. этрусков оставалось на полуострове очень немного. Большая часть народа, предводимая вождями, не желавшими смиряться, покинула земли и, пробившись сквозь галлов в Брутию, к братьям-венетам, навсегда покинула Италию.
Многие и тогда, и сейчас гадают, отчего пали этруски, почему наступил период слабости и не сопротивления. Вероятно, поражение за поражением пошли оттого, что, как выяснили некоторые историки, в том числе А.С. Хомяков, этрусский народ (как и русский сегодня) состоял из нескольких разных народов, которым помешало что-то сбиться в единый кулак. Возможно, так оно и есть.
Как бы то ни было, историческая правда осталась за Римом.
Глава 7. Волшебное прочтение Александра Македонского
Историю великого Македонского Льва вы сможете подробно прочесть во множестве книг — например в томике из собрания библиотеки ЖЗЛ — «Жизнь замечательных людей». Также и история похода Александра Великого описана очень хорошо: при нем были специальные летописцы, оставившие нам полное описание боевых действий и последних лет и дней жизни Александра. Но у Валерия Демина есть на эту тему свои взгляды, которые во многом хочется разделить. Они описаны в его книге «Загадки Урала и Сибири» и расширяют наши представления о том, что и как было на самом деле. Согласитесь: не было бы Аркаима, еще множества городов в одном и том же регионе — разве могли бы мы сейчас о чем-то говорить? Все было бы голословно, хотя многие, думаю, догадываются об истинном течении истории человечества: ведь мы потомки тех, кто строил эти древние города, без них, строителей городов, и нас бы не было.
В. Демин по обрывочным сведениям, доходившим от отдельных очевидцев, отправляется в экспедицию и находит то, что было скрыто не три или пять, а все двадцать тысяч лет. И он смотрит на нашу историю более трезвыми глазами, чем сотни ученых, затвердивших ошибочные представления как истину в последней инстанции. Он представляет нам народную легенду, старинную русскую сказку:
«Жил на свете царь; имя его было Александр Македонский. Это было в старину, давно-давно, так что ни деды, ни прадеды, ни прапрадеды, ни пращуры наши не запомнят. Царь этот был из богатырей богатырь. Никакой силач в свете не мог победить его. Он любил воевать, и войско у него было все начисто богатыри. На кого ни пойдет войною царь Александр Македонский — всех победит. И покорил он под свою власть все царства земные. И зашел он на край света и нашел такие народы, что сам, как ни был храбр, ужаснулся их: свирепы пуще лютых зверей и едят живых людей; у иного из них один глаз — и тот во лбу, а у иного три глаза; у иного одна только нога, а у иного три, и бегают они так быстро, как летит из лука стрела. Имя этих народов было: Гоги и Магоги».
Однако ж царь Александр Македонский от этих дивиих народов не струсил; начал он с ними воевать. Долго ли, коротко ли он с ними вел войну — это неведомо; только дивии народы струсили и пустились от него бежать. Он за ними, гнать-гнать и загнал их в такие трущобы, пропасти и горы, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Там-то они и скрылись от царя Александра Македонского. Что же сделал с ними царь Александр? Он свел над ними одну гору с другою сводом и поставил на своде трубы, и ушел назад в свою землю. Подуют ветры в трубы, и подымется страшный вой; они, сидя там, кричат: «О, видно, еще жив Александр Македонский!». Эти Гоги и Магоги до сих пор еще живы и трепещут Александра, а выйдут оттудова перед самою кончиною света».
В Библии эти народы (или страны) носят отрицательную нагрузку, как и в наших поговорках, говорит В. Демин. И народы эти северные и грозные — иногда понятия эти совмещаются, когда грозность Севера переносится на сам народ.
Что есть легенда о заточении Александром Гогов и Магогов под землю, о том, что они «выйдут оттудова перед самою кончиною света»? Не что иное, как более ранняя, чем в Новом Завете, интерпретация вечной борьбы добра со злом. Здесь Александр выступает в роли «прежнего» Христа, а Гоги и Магоги — в роли Нечистого, коего Христос заточил в Ад на тысячу лет, из которого Сатана выйдет лишь перед самым светопреставлением, да и то будет биться с воинством Христовым. А пока что на земле властвуют пусть и сильные, но лишь мелкие бесы.
Таким образом, роль великого завоевателя Александра рассматривается в народной молве как очень положительная, о чем мы и говорим, когда называем Македонского первым и утопическим строителем «дружбы народов», когда она была в принципе невозможна. Более того, здесь, на мой взгляд, В. Демин несколько неправ, если хочет простереть поход Александра до самого Севера (или хотя бы до Третьей Руси). Есть объяснение гораздо проще: А. Абрашкин в одном из вариантов рассматривает Гога и Магога как народ и государство, занимающие земли Кавказа или Причерноморья. Фактически в Библии тоже, вероятнее всего, имеется в виду Меотия. А для всех малоазийских народов, в том числе и для евреев, составителей Библии, Азовское море — уже крайний север. Соответственно вполне может быть (надо почитать «отчеты»-дневники Александра), что и потрепал он меотов, как в свое время родственников иллирийцев, или родственников афинян, или родственников фраков. А дорийцам Фив и вовсе мало не показалось!
Получается, несмотря на то, что доказательность В. Демина при рассматривании Роша, Мешеха и Фувала, на мой взгляд, предпочтительней, чем у А. Абрашкина (Фувал В. Демин соотносит с самоназванием гиперборейцев — Тула), но тот же Македонский (вернее, его отряды) вполне мог дойти и до мест, согласующихся с нынешней Тулой (да и Москвой) и потрепать венедов там. Но это все теоретизирование уже почти на пустом месте, поэтому припомним так называемую «гиперборейскую» теорию, ибо и В. Демин вспоминает работы Германа Вирта, Юлиуса Эволы и Рене Генона.
Юлиус Эвола, энтузиаст и исследователь пракультуры, говорит о северной концепции происхождения человечества нынешнего «образца»:
«Уже в древнейшие времена Предыстории, там, где позитивистские суеверия предполагают обезьяноподобных пещерных жителей, существовала единая и могущественная пракультура, отголоски которой слышатся во всем великом, что дошло до нас из прошлого — как вечный, вневременной символ. Иранцы знают об Арианам-Вайдже, стране, лежащей на крайнем Севере, и видят в ней первое творение «Бога Света», место, откуда пошел их род. Это также обитель «Сияния» — Хаварно — божественная благодать, харизматическая одаренность, сакральная… сила той мистической силы, которая связана с арийской расой и, в особенности, с ее божественными монархами; они видят в ней — символически — то «место», где впервые Заратустре открылась его воинственная религия. В традиции индийских ариев также говорится о Света-двипа, где находится обитель Нараяны, того, «Кто есть Свет», и того, «Кто стоит над Водами», то есть над случайностью происходящего. В ней говорится и об «уттаракура», нордической прарасе; под словом «нордический» там понимается солнечный путь богов — «дэваяна» — и в описании «уттара» преобладает идея всего благородного, всего возвышенного, всего того, что можно назвать «арийским» в высшем смысле и что отождествляется с идеей Севера. Предками ахейско-дорического племени также считаются мифические северные гиперборейцы: оттуда пришел почитаемый этим племенем бог, или герой — солнечный Аполлон, победитель Пифона. Оттуда Геракл — союзник олимпийских богов в их борьбе с титанами, истребитель амазонок и существ стихий, «Прекрасный победитель», аватарой которого считали себя позже многие греческие и римские цари, — принес оливковое древо, и его листвой с тех пор венчают всех победителей (Пиндар).
Здесь сказано настолько все концентрированно и настолько ясно, что ни прибавить, ни убавить, ни комментировать эти слова Юлиуса Эволы нет никакой необходимости. Более того: никак не можешь решиться, где прервать цитату — все кажется правильным, попадающим «в точку», необходимо важным.
Однако скажем немного о путях, лежавших на Восток и Юг. Потому что исход совершался и туда также. Может быть, даже в большей степени, чем нам кажется или можно подумать.
Когда касаешься Азии, возникает чувство неудовлетворенности собой: ну почему в свое время, когда был молод (в молодости «организм» обучаем, все дается легко), не взялся за изучение китайского, японского, вообще иероглифических письмен? Даже из сравнительного анализа иероглифов можно почерпнуть, думаю, очень много для открытия некой общности их происхождения. Но, как говорится, время упущено, остается доверяться другим, которым удалось кое-что подметить, выяснить, или же — только собственной интуиции.
