Три последних стиха присоединяются не только к подблюдным песням, но большею частию по произволу к игорным и гадательным.
ДЕВИЧЬЕ ПРОШЕНИЕ
Пение славы в честь девицы невесты:
Идет кузнец из кузницы,
Слава!
Несет кузнец три молота!
Слава!
Кузнец! кузнец! ты скуй венец,
Слава!
Ты скуй венец и золот, и нов,
Слава!
Из остаточков золот перстень,
Слава!
Из обрезчиков булавочку,
Слава!
Мне в том венец венчатися,
Слава!
Мне тем перстнем обручатися,
Слава!
Мне тою булавкою убрус притыкати,
Слава!
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЯ МОЛОДЫХ
Родители любят дочерей своих, а еще более любят видеть их счастливыми. С какою радостью поют они согласие и любовь молодых!
Летит сокол из улицы,
Слава!
Голубушка из другой,
Слава!
Сизыми крыльями обнималися,
Слава!
Уж и им добрые люди дивовалися,
Слава!
Как сокол с голубкой уживалися,
Слава!
Кому мы спели, тому добро,
Кому вынется, тому сбудется,
Тому сбудется, не минуется.
Во время пения держащая блюдо девушка дает кому-нибудь из загадавших положить под платок руку и потом велит вынуть вещь наудачу. Чья вещь вынется, тому спетая песнь служит предвещанием.
Другие поют эту песнь иначе:
Летит сокол из улицы,
Слава!
Голубушка из другой,
Слава!
Слеталися, целовалися,
Слава!
Сизыми крыльями обнималися,
Слава!
Кому мы спели, тому добро,
Слава!
Кому вынется, тому сбудется,
Слава!
Тому сбудется, не минуется.
Слава!
ЗАМУЖЕСТВО
Девушкам не суждено вечно жить в родительском доме. Грустно! но грустнее быть одинокой.
Ласточка, ласточка!
Слава!
Не вей гнезда в высоком терему,
Слава!
Ведь не жить тебе здесь и не летывати.
Слава!
Сердце девушки вещун — оно не обманулось, ожидая суженого.
Ты, мати, мати, порода моя!
Слава!
И ты выгляни, мати, в окошечко,
Слава!
И ты выкини, мати, опутинку,
Слава!
Чтобы было чем опутать ясна сокола,
Слава!
Что ясна сокола, то мово жениха.
Слава!
ЗАМУЖЕСТВО ЗА МИЛЫМ
Ах ты, гнутое деревцо, черемушка,
Слава!
Куда клонишься, туда склонишься,
Слава!
СУЖЕНЫЙ
Сердце девушки грустит: оно ищет суженого, мысленно готовит ему полотенце и постель:
По огороду хожу, полотенца стелю,
Слава!
Я еще похожу, я еще постелю.
Слава!
Снимает колечко, катает его и идет за ним:
Покачу я колечко кругом города,
Слава!
А за тем колечком я сама пойду,
Слава!
Я сама пойду, мила друга найду,
Слава!
Мила друга, суженого.
Слава!
Под первой песнью разумеют замужество с милым, а под другою отъезд.
Красные девушки сидели как на иголках, когда им пели про будущую их долю; они переставали играть в переборочки и не смели поднять своих глаз. Не одни они терпели, но и сами суженые:
ИСКАНИЕ БОЯРЫШНИ
Скачет груздочек по ельничку,
Слава!
Ищет груздочек беляночку,
Слава!
Не груздочек то скачет, дворянский сын,
Слава!
Не беляночку ищет, боярышню,
Слава!
Суженые посматривали на своих красавиц, не смея говорить; но разгулье поющих вызывало новые песни:
ОТРОК С ОТРОЧИЦЕЮ
Я брошу подушечку через ворота,
Слава!
Ты поди, моя подушечка, через ворота,
Слава!
Что через ворота во высок терем,
Слава!
Из высокого терема на тесовую кровать,
Слава!
Да кому на той подушечке спать, почивать,
Слава!
Спать отроку с отрочицею,
Слава!
Еще молодцу с девицею.
Слава!
ПОТЧЕВАНИЕ
Хозяин радовался, что его гости веселились, и снова подносил по чарке вина. Если он не догадывался, то пели:
Чарочка-поплывушечка,
Слава!
До чего тебе доплывати?
Слава!
Князьям и боярам вино подносить.
Слава!
Подобным образом поются, со словом «слава», все нижеследующие песни:
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЯ
Стоят санки снаряженные,
И полостью они подернуты.
Только сесть в сани, да поехати.
ОТЪЕЗД
Саночки, самокаточки!
И сами катят, сами ехать хотят.
По огороду хожу, полотенца стелю,
Я еще похожу, я еще постелю.
БУДУЩАЯ ПРИБЫЛЬ
Растворю я квашонку на донышке,
Я поставлю квашонку на столбушке,
Я покрою квашонку черным соболем,
Опояшу квашонку красным золотом.
Ты выйди, моя квашонка, полным-полна,
Полным-полна, со краями ровна.
БОГАТСТВО
Щука шла из Новгорода,
Она хвост волокла из Бела озера.
Как на щуке чешуйка серебряная.
Что серебряная, позолоченная,
А головка у щучки унизанная.
ЗАМУЖ ИЗ-ЗА ДЕНЕГ
Я на корыте сижу, я корысти гляжу;
Я еще посижу и еще погляжу.
И я глядь-поглядь, корысть на двор,
Корысть на двор, сто рублей на стол.
ЗАМУЖЕСТВО С ДВОРЯНИНОМ
Ах, сей, мати, мучицу, пеки пироги!
Как к тебе будут гости нечаянные,
Как нечаянные и неведанные,
К тебе будут гости, ко мне женихи;
К тебе будут в лаптях, ко мне в сапогах.
ЗАМУЖЕСТВО С ЧИНОВНИКОМ
Вился, вился ярый хмель,
Около тычинки серебряныя!
Так вилися князья и бояре
Около девицы, красной души.
СВАДЬБА
Уж как на небе две радуги,
У богатого мужика две радости:
И он сына-то женит,
Дочь замуж отдает.
ДЕВУШКАМ ЗАМУЖЕСТВО, А ХОЛОСТЫМ ЖЕНИТЬБА
Уж как кличет кот кошурку в печурку спать:
Ты поди, моя кошурка, в печурку спать.
У меня, у кота, есть скляница вина,
Есть скляница вина и конец пирога;
У меня, у кота, и постеля мягка.
ЗАМУЖЕСТВО С БОГАТЫМ
У Спаса в Чигасах за Яузою
Живут мужики все богатые,
Гребут золото лопатами,
Чисто серебро лукошками.
Иные разумеют под сею песнью смерть пожилым, а не замужним брак, но это неправильно: само содержание выражает богатство, а не смерть. Значение же золота и серебра употребляется в гадании вместо богатых женихов.
НЕСЧАСТЬЕ
Жемчужина окатная!
До чего тебе докатитися?
Пора тебе выкатитися
Князьям и боярам на шапочку.
ВЕЛИКОЕ БОГАТСТВО И СЧАСТЬЕ
Идет кузнец из кузницы,
Шубенка на нем худенькая;
Одна-то пола во сто рублей,
А другая пола в тысячу,
А всей шубенки цены нету:
Цена-то ей у царя в казне,
У царя в казне, в золотом дворце.
ЗАБАВЫ И РАССТАВАНИЯ
Подблюдные песни пели по произволу: иногда прежде девичьих игр и гаданий, а иногда после потех, которые состояли в плясках, рассказах, прибаутках, сказочках и наряжанье. Не было правила для веселья: все зависело от расположения духа гостей; но хозяин, чтобы более развеселить их, вводил в комнату наряженных шутов. Скоморохи выдумывали забавные наряды, чтобы порассмешить. Узкие брюки, треугольная бумажная шляпа с гусиным пером, длиннополый с широкими фалдами до пядей фрак, долгий нос, сухощавое лицо, ноги тонкие и высокие и брюхо, вдавшееся во внутрь тела, были изображением немцев. «Моя твоя ходили с низкими поклонами и ели траву». Другие шуты представляли в смешном виде и боярскую спесь, не в бровь, а прямо в глаз. В числе наряженных находились часто сами суженые, которые принимали на себя разнообразные виды. Слепые лазари, одетые в оборванное платье и с кием в руке, были суженые; они подходили к девушкам просить милостыню, стараясь рассмотреть их поближе; с намерением вступали с ними в сердечный разговор; жаловались на тягостную судьбу, бездомную жизнь. «Лазарь, бедный Лазарь, чего ты ищешь?» — спрашивала суженая. «Судьбы своей», — отвечал он. Сердце девушки сильно билось, когда она узнавала знакомый голос; гости старались открыть его, но приличие не допускало. Суженому дозволялось тешить гостей, а невестам отгадывать. Иногда неожиданно вбегала в комнату толпа переряженных мужчин и женщин: лица их окрашивались кирпичом и охрою, а иногда вымазывались сажею; на голове торчал предлинный бумажный колпак, разрисованный произвольными изображениями. Толпа начинала плясать и скакать. К ней принадлежали и неприглашенные гости.