Четвертый из кушанских царей — Канишка (I век — начало II), известный своими завоеваниями в Северной Индии (куда он перенес и одну из своих столиц), принял буддийское учение и всячески ему покровительствовал...
— В какое время возник Кара-Тепинский комплекс? — спросил я Ставиского.
— Вероятно, первые строения появились в начале I века, — ответил он. — Но в одной из пещер мы нашли черепки более позднего времени с надписью «Кхадевакавмхара» — «Государев монастырь», по-видимому, обозначающий самый крупный пещерный комплекс. Царь Канишка известен постройкой огромного буддийского монастырского комплекса близ нынешнего Пешавара в Пакистане. Логично было связать с его именем и найденный. Тем более, что именно в результате завоеваний Канишки в Кашгарской котловине среднеазиатские монахи стали одними из главных распространителей идей буддизма в глубь Центральной Азии, вдоль Шелкового пути, в Китай...
Еще на подъезде к Кара-Тепе, проезжая мимо обгорелых «коробок» бронетранспортеров на пограничном стрельбище, я заметил входы в пещеры.
...Древние паломники, приближаясь, конечно, видели иное; скопление высоких зданий на трехглавом холме, украшенных позолоченными ступами со шпилями и развевающимися под порывами речного ветра знаменами и полотнищами. Волнующее зрелище, должно быть, оказывало магическое действие на чувства верующих. Увы, от всех ярких красок буддийских святынь уцелела лишь всепоглощающая желтизна пустыни, обнажившая, точно впадины древнего черепа, отверстия пещер. Тайна на протяжении десятков веков окутывала этот холм, его древние руины и провалы...
С южной вершины холма, откуда открывался вид на сероватые воды Амударьи, мы спустились к сохранившимся на высоту более человеческого роста развалинам стен. Некогда арки внутренних двориков вели в глубину загадочных пещер. Теперь лишь шорох струящегося под ногами, покрывающего все текучего песка сопровождал нас при нисхождении в безмолвную тьму и вечную прохладу.
В самих ходах, вырубленных в мягком песчанике и достигающих трехметровой высоты, песка почти нет. Ибо их начали расчищать лишь в 30-е годы, а в основном они освобождены за последнюю треть века — ничтожно мало прошло времени по сравнению с долгими веками, в течение которых песок заполнял их...
Летучая мышь с блестящими бусинками глаз, затаившаяся в трещине на потолке, пробуждает вдруг воспоминание о фильме Д. Эттенборо «Эхо пещер Малибара», где действие происходило в индийских храмовых пещерах, известных своей необычной акустикой. И вправду, использование рукотворных пещер для культовых целей — индийский прием! На севере Индии они возникли в том веке, что дал Александра Великого, затем попали в Афганистан, а в начале нашей эры — в Бактрию. Во времена нашествия гуннов на Европу были созданы первые из знаменитых пещер Тысячи Будд Дунхуана (Синцзян), и только в VIII веке пещерные монастыри были кропотливо вырублены во внутреннем Китае, по ту сторону Великой Китайской стены... Так неспешно укоренялся буддизм.
— Мы расчистили восемь или девять комплексов святилищ, охватывающих дугой с северо-востока южную вершину холма, — голос Ставиского звучит под сводами гулко. — Но не меньше их засыпано и поныне, ибо близкое стрельбище делает раскопки невозможными...
Коридор, где в темных недрах келий скрывались буддийские реликвии, изгибается в виде буквы «П» и снова выводит к свету — это относительно поздний комплекс. Пещерные галереи вместе с двором образовывали как бы кольцо вокруг вырубленной в холме целлы — святилища со статуей Будды, использовавшееся для ритуального обхода. Такая планировка свойственна всем комплексам, кроме самого древнего, где галереи не сомкнуты. Галерейное устройство характерно, однако, вовсе не для буддийской архитектуры — такова планировка иранских храмов огня! Это — вклад среднеазиатских буддистов в архитектурную сокровищницу их веры и вклад не случайный, ибо в их рядах было немало выходцев из среды огнепоклонников, что подтверждено находками археологов.
И только здесь, на соприкосновении миров поклонения Священному Огню и буддизма, мог родиться мятежный образ Огненного Будды, выходящего из пламени, — он был запечатлен выцветшими за тысячелетия красками на стене святилища. (Эту роспись я видел на выставке реставраторов в Москве.) Отсюда Огненный Будда начал свое шествие на восток, в иконографию Центральной Азии, Китая...
Двор комплекса окружала крытая галерея-айван, в которой найдены остатки росписей с Буддой и монахами под деревьями. Во дворе стояла квадратная ступа, в древнейшем из комплексов она имела архаичную полусферическую форму.
Мы вошли в новый коридор, и фонарь выхватил на штукатурке древние надписи и квадратные выемки — там, где были вырезаны и увезены для сохранения наиболее ценные из них. Археологи нашли здесь надписи на древнебактрийском языке, древнеиндийские письмена (которыми пользовался буддийский мир), среднеперсидские автографы — их оставили солдаты иранской империи Сасанидов, захватившие Термез в IV веке. А когда, после гибели древнего города, в раннем средневековье, пещеры были уже полузасыпаны, через проломы потолка сюда проникали мусульманские отшельники — они селились у развалин буддийских святилищ и писали по-арабски, отсчитывая дни одиночества черточками на стенах...
Выбравшись из подземных ходов наружу, Ставиский указал на западную вершину:
— В 1991 году мы и там обнаружили наземные дворы и входы в пещеры, однако они и поныне хранят свои тайны...
Между тем мы поднимались уже на третью — северную вершину.
...Прямо передо мной разверзся глубокий котлован; в его стенах я различил очертания сырцовых кирпичей: это было раскопанное двухэтажное здание высотой 4,5 метра. Стоявшее на открытом месте, оно было настолько быстро занесено песком, что даже рухнувший полусферический свод не успел разрушиться полностью с конца IV века, когда строение было заброшено. Обычно так хорошо сохранялись лишь буддийские постройки в более засушливом Восточном Туркестане, вблизи знаменитой пустыни Такла-Макан, исследованной в прошлом веке Пржевальским и Певцовым.
— Это последнее наше открытие, работа 90-х годов... Вероятно, здание старше пещер — величали его вихарой Гондофара, по имени вельможи, основавшего этот монастырь в I веке...
В последние годы российские археологи приблизились к самым корням возникновения Кара-Тепе. А что погубило его? Уже в эпоху преемников Канишки буддизм перестал пользоваться усиленной поддержкой властителей. Его ослабление происходило вместе с процессами упадка и гибели цивилизаций античного круга. Распад, политический хаос, голод, обезлюдение городов и селений... Главный удар угасающим обителям Тарамиты нанесло вторжение сасанидских солдат-зороастрийцев, водружавших в святилищах буддистов алтари огня. Но и после них, целый век, до конца V столетия, продолжалась агония упадка, пока разрушительная власть новых варваров-кочевников не привела оазис к запустению...
Местное предание сохранило память об одной из последних страниц существования буддийского пристанища. Оно связывает зловещее название — «Черный Холм» (так переводится Кара-Тепе) — с гибелью на нем массы людей. И археологи действительно обнаружили в заброшенных пещерах многочисленные погребения, основная часть которых относится к одному времени — концу IV века. На скелетах отсутствуют признаки насильственной смерти... Что это было? Эпидемия чумы? Голодомор из-за разрушения кушанских оросительных систем? Ответ надежно скрыт во мгле истории.
Однако среднеазиатский буддизм не исчез тогда совершенно. Лишь под давлением ислама он был полностью вытеснен на северо-восток и просуществовал до X века в горах и северных предгорьях Тянь-Шаня...
Мы уходили со Стависким с того места, где долгие годы он вел раскопки. Но в этот сезон здесь было безлюдно. Раскопки приостановлены. События последнего времени — неутихающая война в соседнем Афганистане и многое другое — отодвинули исследовательские задачи на дальний план. А как война относится к памятникам археологии, о том могли бы рассказать таинственные развалины поселения — оазиса Айртам, возникшего еще в греко-бактрийскую эпоху в 18 километрах восточнее Термеза, там, где скалы сжимают реку. В 1979 году Айртам был сметен бульдозерами: возводили стратегический «мост дружбы», по которому в Афганистан пошли войска и грузы для войны...
Но я надеюсь, что судьба Кара-Тепе будет иной.
Старый Термез, Узбекистан
Максим Войлошников
Всемирное наследие: Прогулка в небо
Янис Скирианидис позвонил с утра:
— Едем в Троодос. Возьмите платок на голову... И, пожалуйста, не забудьте зонт.
Я знала, что будем заходить в церкви, в монастыри. Но зачем зонт? Ярко светило солнце, море за окном было спокойным и синим, ничто не предвещало непогоды.
