А вот Штаты в стороне не остались. Главным союзником Великобритании стал министр обороны США Каспар Уайнбергер, уговоривший президента Рейгана и Пентагон предоставить «большую поддержку самому верному союзнику Америки». Своим же подчиненным министр приказал «предоставить Британии всевозможную помощь в вопросах технического обеспечения и разведки». 30 апреля Рейган объявляет о поддержке Великобритании и о введении санкций против Аргентины. Администрация США использовала различные рычаги воздействия на Аргентину и их латиноамериканских соседей. Они вынудили Аргентину сократить поставки говядины и зерна в СССР. Остальные южноамериканские страны объявили о своем нейтралитете. На попытку принятия Советом Безопасности ООН резолюции по фолклендскому вопросу США и Великобритания наложили вето. Против возможного включения в конфликт СССР был разработан специальный англо-американский план. Согласно ему США и Великобритания должны были оказывать давление на СССР сразу по нескольким направлениям. При поддержке США и Франции Израиль начал военную операцию на территории Ливана, поддерживаемого СССР. Провокационные действия начали проамериканские южные корейцы в отношении КНДР. США через Израиль стал оказывать материальную помощь Румынии, активно выступавшей против советской политики в Афганистане, расшатывая тем самым «изнутри» организацию стран Варшавского договора. Кроме этого, Великобритании и США удалось сорвать заключение в апреле-мае 1982 года ряда контрактов по проекту «Газ-трубы», планировавшему соединить Западную Европу и СССР обоюдовыгодными условиями газового сотрудничества.
Вот что известно теперь о той ситуации, которая сложилась в мировой политике в связи с боевыми столкновениями на крошечных островах в приантарктических водах. Это ещё раз подтверждает, что в политике не бывает ни мелочей, ни случайностей. И повышенное внимание всей мировой прессы к локальному военному конфликту ещё раз это доказывает.
Я пошёл в первый класс, когда в сентябре 1973 года весь мир узнал о перевороте в далёкой южноамериканской стране — Республике Чили. Об убийстве президента Сальвадора Альенде, который меньше года назад приезжал с дружеским визитом в Советский Союз. О казни певца Виктора Хары и загадочной смерти поэта Пабло Неруды. О превращении стадиона в Сантьяго в концентрационный лагерь, где пытали и убивали людей.
Тогда в нашем лексиконе появилось слово «хунта», означающее кучку жестоких и кровожадных преступников, незаконно захвативших власть. А имя Пиночет стало нарицательным — так называли всех, кто проявлял диктаторские замашки.
Но прошли годы, и во время так называемой «перестройки» во второй половине 1980-х годов взгляд на чилийские события начала 1970-х стал меняться, зазвучали прямо противоположные оценки деятельности генерала Пиночета. Оказывается, несмотря на излишнюю жёсткость в подавлении противников своего режима, он привёл Чили к экономическому процветанию. Говорили, что помогла ему в этом команда «чикагских мальчиков» — молодых экономистов, получивших образование в США.
Словом, то, что происходило в Чили на протяжении последних трёх десятилетий XX века, не поддавалось однозначному определению, и уже одно это делало эту латиноамериканскую республику невероятно интересной для журналистов. Поэтому, когда судьба забросила меня в эти далёкие края, я не мог не воспользоваться появившимися, пусть и весьма эфемерными, возможностями.
Южнее чилийцев живут только пингвины. Название страны с языка индейцев аймара так и переводится: «Место, где кончается земля». Если поместить Чили в Старом Свете, то страна улеглась бы по параллели от Москвы до Лиссабона. При этом в самом широком месте она была бы у́же Московской области. «Сухожилие Южной Америки», «ковровая дорожка», расстелившаяся вдоль Тихого океана от горячих субтропических пустынь на Севере до ледяной Антарктиды на юге, зажатая между океаном и горами Андского хребта. Глядя на это великолепие, понимаешь, откуда идет поговорка: «В Чили можно найти поэта под каждым камнем». Здесь родились сразу два лауреата Нобелевской премии по литературе — Габриела Мистраль и Пабло Неруда.
«…тоненькая наша родина,
и на ее обнаженном ножевом лезвии
пылает наше нежное знамя».
Только поэт-чилиец мог так написать. Ещё Чили называют страной катастроф — она расположена в огненном поясе Земли, и здесь несколько постоянно действующих вулканов, которые периодически извергаются. Частые засухи и ежегодные лесные пожары, сели и наводнения в периоды природных феноменов Эль Ниньо и Ла Ниньа, цунами и землетрясения, а также «темблоры» (мелкие землетрясения). Всё это выковало и закалило характер чилийцев, сделало их скромными и гордыми, чувствительными и предприимчивыми, терпеливыми и трудолюбивыми.
Так, из наблюдений за этими людьми и за этой землёй, родился мой фильм «Сантьяго. Чили. 30 лет спустя», вышедший на экран в 2003 году.
Как я уже говорил, идея встретиться с Аугусто Пиночетом пришла мне на Фолклендских островах, когда наша телегруппа готовилась к отъезду оттуда. К тому времени прошло уже семь лет с того момента, как он — в 1990 году — оставил пост президента страны, но продолжал оставаться главнокомандующим вооружёнными сухопутными силами, поэтому его влияние в Чили по-прежнему было очень велико.
Мы начали с того, что стали отправлять ему по факсу из Порта-Стэнли официальные письма на бланках нашей телекомпании. При этом у нас не было чистых бланков, а были только письма для таможни на вывоз телеоборудования — чтобы на ввозе не возникало проблем. Мы нашли выход — обратились к девушке, которая работала на приёме гостей в нашем отеле и одновременно встречала нас на фолклендской таможне. Она, кстати, родом была из Гибралтара, каким-то ветром её занесло на эти острова. Эта девушка, с которой мы успели подружиться, нам помогла — она скопировала «шапку» с данными телекомпании на чистые листы, затем вместе с Хайме Кехеле помогла нам грамотно составить текст обращения к генералу Пиночету. Но куда его отправлять, по какому адресу? На деревню Сантьяго, дедушке Аугусто?
Хайме по телефону связался со своей знакомой — дочерью Пиночета (об их отношениях я упоминал в предыдущей главе) — и уговорил её сообщить нам какой-то секретный номер факса своего папы. Вот мы и начали отправлять письма одно за другим — настоящую бомбардировку письмами устроили. Текст немного меняли, помню, что я писал примерно так в одном из писем:
«В России есть популярный политик, которого часто с вами сравнивают, потому что он такой же суровый, волевой генерал, истинный слуга своего Отечества (имелся в виду генерал Лебедь). Очень хотелось бы встретиться с вами и узнать ваше видение перспектив дальнейших отношений Республики Чили и Российской Федерации…»
Так отправляли письмо за письмом неизвестно куда — никаких ответов, естественно, не получали.
Тем временем настал день отлёта с Фолклендского (Мальвинского) архипелага. Прилетев в городок Пунто-Аренас, я вдруг как-то особенно чётко понял, насколько жизнь на островах отличается от жизни на «большой земле», на материке. Когда сидишь на островах, у тебя могут быть многомиллионные долларовые суммы на банковских счетах, но если у тебя нет собственного самолёта или корабля, ты обречён находиться в замкнутом пространстве и не можешь оттуда вырваться, обречён каждый день видеть одно и то же, не можешь позволить себе то, что могут даже бедняки в других местах. Получается, размер твоего кошелька ничего не может изменить в твоей жизни, сделать её более интересной, насыщенной. А на материке у нас просто дух захватило, будто вырвались из плена или из тюрьмы — пришло осознание того, что вот сейчас мы можем полететь хоть в Африку, хоть в Австралию и для этого не нужно ждать, когда будут проданы все билеты на самолёт авиакомпании «Атлас».
На другой день прилетели в Сантьяго, поселились в отеле. На следующий день пошли к ребятам из Центра российско-чилийской дружбы, рассказали о своих приключениях, о жизни на Фолклендах — они только ахали и головами качали, никто из них на этом таинственном архипелаге никогда не бывал и не представлял себе, как там люди живут.
Вернулись в отель. Вдруг раздался стук в дверь. Открываю — передо мной стоят двое в военной форме, мужчина и женщина. Мужчина представился полковником вооружённых сил Чили. Женщина вежливо перевела всё это на русский язык.
В моём номере в этот момент был Хайме Кехеле. Увидев военных, он побледнел и оцепенел. Представляете, насколько глубоко засел в чилийцах страх перед военными, если после стольких лет они продолжали перед ними трепетать. А ведь Хайме совсем не был трусом. Но в его подсознании, как и у всех его соотечественников, осталось чувство тревоги — если в твой дом вошли люди в военной форме, значит, жди беды! Вот что делает с людьми диктатура.
