Генерал де Голль категорически запретил офицерам своей секретной службы вступать в какие бы то ни было контакты с отделением Ф. Странно, но при этом у французов сложились почти что сердечные взаимоотношения с SIS и MI.
Стараясь наладить хотя бы видимость мирного сосуществования с Национальным комитетом «Свободной Франции» и его секретной службой в Лондоне, руководство Западного директората SOE приняло решение создать специальный отдел для поддержки взаимоотношений с полковником Пасси. Отдел начал работать в начале лета 1941 года, главным образом благодаря стараниям полковника Гарри Спорборга и сэра Клода Дэнси, и был назван отделом РФ. Его первым руководителем стал капитан Эрик Пике-Вике, по национальности наполовину француз. Он жил и учился во Франции и даже воевал на ее стороне в период норвежской кампании. Отдел РФ работал независимо от Букмастера, как это и подразумевалось первоначально. Он находился в небольшом особнячке на площади Дорсет, то есть как раз через дорогу от Бейкер-стрит. В этом помещении размещалась администрация цирка Бертрама Миллза, временно закрытого.
Через дверь, которой раньше пользовались укротители и акробаты, жонглеры и клоуны, теперь ходили совсем другие люди. Уже после войны по высочайшему повелению королевы-матери на стене этого здания появилась скромная мемориальная табличка со следующей надписью:
Эта табличка установлена,
чтобы увековечить героические дела
мужчин и женщин, граждан свободной Франции
и их английских товарищей, которые
уходили из этого дома, чтобы выполнить
свой долг на оккупированной врагом территории Франции.
Воздадим же дань тем, кто не вернулся домой!
1941–1944 гг.
Эти простые, но трогательные слова показывают, что между французами и англичанами в действительности существовали крепкие дружеские связи. Они же являются самым лучшим итогом деятельности отдела РФ.
В первое время капитана Пике-Викса захлестнул поток жалоб из офиса полковника Пасси, причем многие из них являлись обоснованными. Но в конце концов сотрудникам отдела РФ удалось преодолеть многочисленные препятствия и наладить взаимоотношения с полковником Пасси и его заместителем капитаном Раймоном Лагье (Бьенвеню), который руководил оперативным отделом BCRA. Английские и французские офицеры со временем сумели создать атмосферу взаимного уважения и доверия, что очень помогало в работе. А тем временем в высших эшелонах власти Англии и Франции продолжали царить всеобщий антагонизм и подозрительность.
Отдел РФ занимался преимущественно голлистскими агентами и вооруженными формированиями, поэтому перед ним стояли те же проблемы, что и перед Букмастером и его офицерами.
Пасси постоянно жаловался, что офицеры, вербующие агентов для французского отделения SOE, допускались к французам из Патриотической школы, в то время как представители «Свободной Франции» такого разрешения не имели. Пасси обвинял английских вербовщиков в том, что они вводят потенциальных агентов в заблуждение, сообщая им, что они будут служить де Голлю. Офицеры французского отделения SOE всегда и везде заявляли о полной беспочвенности подобных обвинений. Однако капитан Пике-Вике признал, что подобные факты имели место на местах. Некоторые офицеры, стараясь привлечь на свою сторону членов движения Сопротивления, действительно использовали имя де Голля.
Пике-Вике выполнял свою непростую работу в исключительно тяжелых условиях. До осени 1942 года он был ответственным за связи с BCRA, а также за доставку вооружения для голлистских групп во Франции и отправку агентов Пасси.
В то время англичане контролировали все материальное обеспечение, в их ведении находились самолеты, радиосвязь, контейнеры, оружие, боеприпасы, взрывчатка, деньги, в общем – все. Французы же не подпускались ни к чему. Англичане настояли на использовании общего шифра, который должен был применяться всеми сторонами в радиопередачах, так что секретная служба де Голля не имела возможности связаться даже со своими собственными агентами без ведома англичан.
Только значительно позже, после того как Пике-Вике уже покинул SOE, а его место занял полковник Джеймс Хатчисон, французам удалось добиться уступок от правительства Великобритании, позволяющих им независимо руководить своими агентами во Франции.
КАК СТАНОВИЛИСЬ ФРАНЦУЗАМИ
Тот факт, что Французский национальный комитет и его BCRA стремились использовать деятельность соотечественников для достижения своих политических целей, ни для кого не был секретом. Однако при этом французское отделение SOE оказалось в довольно затруднительном положении. Другие отделы SOE в своей работе полагались исключительно на национальные кадры соответствующих стран. Букмастеру приходилось «создавать» французов своими руками.
Сложнейший процесс превращения Джона Смита в Жака Дюпона происходил под руководством Веры Аткинс, офицера из вспомогательного женского авиационного полка, которая пришла в отделение Ф одновременно с Букмастером. Она занимала должность офицера разведки и имела множество самых разнообразных обязанностей. Эта молодая и в высшей степени интеллигентная женщина была настоящим знатоком своего дела, обладала острым аналитическим умом и являлась, по утверждению большинства ее коллег, мозгом и сердцем французского отделения.
Она пользовалась любой возможностью, чтобы получить даже самую на первый взгляд незначительную информацию о жизни в военной Франции. Она помнила все существующие в стране правила, касающиеся работы, передвижения, комендантских часов, продовольственного снабжения, регистрации в полиции и т. д. Требуемые документы изготавливались в секретных лабораториях SOE, но Вере всегда удавалось добавить ту или иную полезную деталь, мелкий штрих, который мог убедительно удостоверить личность агента при обыске. Это были семейные фотографии, старые визитные карточки, письмо от старого друга или возлюбленной, в общем, то, что человек может годами носить в бумажнике. Никто не знал, откуда берутся французские спички или использованные билеты, которые она вкладывала в карманы агентов, но эти пустяки всегда оказывались удивительно кстати.
К тому же она была воистину неиссякаемым источником информации. Вера Аткинс непременно участвовала в заключительном инструктаже агентов, проводимом накануне отправки. Каждый агент имел своего офицера-наставника, а Вера Аткинс курировала всех.
Как поведет себя агент за столом? Соберет ли он, как истинный француз, подливку с тарелки кусочком хлеба и с удовольствием съест его, или же, в исконно английской манере, оставит последние кусочки еды на тарелке, после чего аккуратно поместит нож и вилку в положении «полседьмого»? Разумеется, некоторые студенты были знакомы с нормами поведения французов, но в таком деле, как национальная кухня и вина, напоминание никогда не бывает лишним. При возможности наставники водили своих подопечных в рестораны в Сохо, причем всегда стремились попасть в «Кокий». Именно там подавали блюда настоящей французской кухни, а значит, была возможность вспомнить, как ведут себя за столом французы.
Заключительный инструктаж проводился в апартаментах Букмастера в Орчард-Корт, расположенном на площади Портман. Эта маленькая квартира принадлежала SOE и была предназначена именно для таких целей. Атмосфера праздника, царившая в небольших, со вкусом обставленных комнатах, успокаивала агента, помогала ему немного расслабиться накануне путешествия, которое вполне могло стать для него последним. Именно здесь полковник Букмастер и его помощники вели последние беседы с агентами, но уже не как командиры, а как старшие друзья, готовые в любой момент прийти на помощь.
В апартаментах в Орчард-Корт были две примечательные особенности, особенно памятные для всех без исключения агентов SOE. Это дворецкий по имени Парк и выложенная черным кафелем ванная комната с биде из оникса.
Парк когда-то работал курьером в парижском отделении Вестминстерского банка. Он обладал совершенно удивительной памятью, знал псевдоним каждого агента и ни разу ничего не перепутал. Этого улыбчивого, жизнерадостного здоровяка любили все. А его неизменная тактичность позволила избежать множества неловкостей. Чтобы агенты не выдали себя при случайной встрече в тылу врага, им было лучше вообще не знать друг друга, и Парк достиг виртуозного мастерства, разводя людей по комнатам и не давая им встретиться.
«Конечно, агенты все-таки встречались, – вспоминает Букмастер, – в конце концов, мы не могли запретить людям общаться. А наши агенты были достаточно интеллигентными и понимающими людьми. И только одно категорически запрещалось. Никто не имел права говорить другому, куда его отправляют. Если же два агента встречались в апартаментах, они знали, что отправляются в тыл врага одновременно, и вполне могли проговориться».
