— Наметём пурги, делов-то… — хмыкнул Рябинин, сейчас Катай документы допишет, Кутузова в долю возьмём, сходим в прокуратуру, да возбудимся по 222-ОЙ ИЛИ 228-ой…
— Думаешь, арестует их прокурор? — Костя прекратил писать и посмотрел на Серёгу, — они ж в отказе…
— Ночью шоу устроим. Там видно будет, они же молодые, небитые.
— Шоу «злые десантники», — озвучил свою догадку Костя.
— Типа того… Покатаем их по территории, в крайний ангар, там до души и достучимся…
— Через печень?! — гоготнул Бес.
— Я воды пойду куплю, а то с похмела чего-то сушит, — Таричев, закончив борьбу с амуницией, поднялся со стула, — кто со мной сходит?
— Я, — Бес встал и потянулся, — пиваса возьму, для допинга.
— Не нажритесь… — напутствовал уходящих Рябинин.
Костя отложил ручку в сторону и вылез из-за стола.
Разминаясь, бросил «двоечку»:
— Думаешь пустые, а? Серёг?
— Хрен знает… У этого Саламбека я на морде ничего не увидел… Знаешь, типа, студента за «колесо» залетевшего.
— М-да и руки без следов… и плечи[26].
— И носки с трусами носит[27]…
— Но игрушка-то реальная… Чего с ней делать-то будем?
— Сначала их выпотрошим… Заодно может что и про Тимура прояснится…
Костя ещё раз перебрал бумаги:
— В принципе у меня всё готово. Даже постановление о возбуждении слепил… Экспертизы нет пока, я в материал объяснение сапёра омоновского сунул…
— Какое объяснение? — не понял Сергей.
— Ну что шашки тротиловые — настоящие.
— Так у него же и взяли… — опять не понял Рябинин.
— Вместо справки предварительной, — помахал бумажкой Катаев, — завтра в Мобильник сгоняем, за пузырь без очереди экспертизу сделаем и всё… Плюс трава…
— А-а-а… Серёга взглянул на часы, — сейчас где-то «чистильщики» должны вернуться… Пойдём на улицу, чего здесь дохнуть-то… Всё написал?
— Практически, — Катаев сгрёб бумаги и сунул их в стол.
Из комендатуры они, перекурив, отправились в столовую, благо время было послеобеденное, народу никого, относительный комфорт обеспечен. Там уже сидели Бескудников и Таричев.
— Стресс снимаем, — прокомментировал Бес, осушивший стакан с подозрительной пенной жидкостью.
— Вечером работаем, — напомнил ему Рябинин, принимаясь за еду.
— Слышь, Костян, — обратился к Катаеву Таричев, — мы на рынке этого видели, ну, худого, с которым ты тогда у блока базарил… Вроде он…
— Передал чего? — опустил ложку Костя.
— Да нет… Сделал вид что незнакомы. Ты нас не представлял.
«Значит Тимур уже знает, что мы повязали корешей. Надо что-то со стволом решать… Ай, нехорошо».
Снаружи послышался рокоток въезжающих машин.
— О-о-о, приехали, — Бес залпом опрокинул остатки пива, — валить надо, а то скоро здесь столпотворение будет…
Оперативники вышли из столовой и, немного пройдя по пандусу, остановились наблюдать за разгрузкой колонны.
— Всё нормально? — первым с вопросом подошёл к ним Луковец.
— По плану… — ответил Рябинин, — твои, наверное, после обеда отдыхают.
— Понял… — Луковец, на ходу, раздирая липучки бронника, скрылся в дверях кубрика.
Когда мешанина личного состава подрассосалась, машины разогнали со стоянками, кто-то сразу повалил в столовую, кто-то споласкиваться, — Рябинин пошёл докладываться Жоганюку. Катаев идти вместе с ним отказался, мол, доклад дело интимное, касается только двоих. На самом деле ему не хотелось лишний раз лицедействовать перед туповатым полковником. Да и приехавшую опербратву надо было посвятить в суть вечерне-ночного мероприятия.
А заключалось оно в следующем. Вечером, когда стемнеет, опера, те что покрупнее габаритами, напялив маски, грубо и матерно выражаясь, выводят задержанных из камер. Бьют по ливеру, надевают мешки на головы и засовывают в машину. Громко, чтобы задержанные слышали, лжедесантники сердечно прощаются с операми и, обещая, что закопают тела отдельно от голов, грузятся следом. Покатавшись минут десять по территории, заезжают за самый крайний и непользуемый ангар, куда и заволакивают пленников. Там и работают шоу с элементами рукопашного боя. Всё это Костя изложил операм, собравшимся в курилке, слегка утомленным общевойсковой операцией.
Зачистка, по их рассказам прошла без каких-либо очагов сопротивления. Голосящие на рынке торговки не в счёт, хоть их вопли и долетали до жилых кварталов за территорией рынка. Немного почудила штурмовая «двойка» ОМОНа, работавшая с Саней Кочуром. Саня, будучи фильтропунктом в единственном лице, тусовался у подъезда, который в две пары «чистили» омоновцы. Бойцы одной из двоек обнаружили закрытую дверь на третьем этаже. Было это очень подозрительно, так как дом жилым не являлся. Когда под мощным ударом ноги хилая фанерная дверь вылетела, то парни увидели в тёмной глубине захламлённого коридора две камуфлированные фигуры в масках и с оружием.
Обострённая реакция шарахнула в квартиру дуэтом автоматных очередей. Уже отскакивающие за стену бойцы услышали звон стекла. Все «работавшие» пятиэтажку, услышав стрельбу, рванулись к подъезду Кочура.
В район понеслись БМПэшки, а радиоэфир наполнился оглашенным матом.
Однако через минуту пришлось давать отбой. Бойцы, высадив дверь, с нервяка не успели толком понять, что боевики — это их собственные отражения в древнем кособоком трюмо, утонувшем в глуби коридора. Ни в чём неповинное зеркало было безжалостно расстреляно.
Через час пришёл Рябинин, сообщив, что с прокуратурой всё согласовано. Если завтра на столе прокурора лежит признанка или, на худой конец, заключение эксперта, что анаша — это анаша, а тротил — это тротил — на десять суток арест гарантирован. Как раз на срок дознания, потом дело можно спихнуть в местный следственный отдел.
— Так что за десять дней надо и рыбку съесть и на хер не сесть, — подытожил Сергей.
В наступивших сумерках к входу в комендатуру подогнали две «буханки». Первый пенал камеры, где томился Саламбек, открыл Костя и за шкирку выволок его в коридор. Сороковатная лампочка слабо освещала пространство перед выходом, но и этого было достаточно, чтобы задержанный мог рассмотреть рослые фигуры в масках и камуфляже (для монументальности фигур, под куртки надели свитера в пару слоёв). Пару секунд Саламбек пялился на них, но жёсткий удар в солнечное сплетение согнул его пополам. Последовала обыденная процедура натягивания пакета на голову и фиксации рук одноразовыми наручниками. Правда, перед ней Катаев стянул с чеченца спортивную куртку с белой надписью «NIKE» во всю спину. Для реквизита.
— Документы по задержанию уничтожили? — глухим голосом над головой Саламбека спросила одна из «масок».
— А мы и не составляли, — подыграл Костя.
— Тогда по старой схеме. Башку в Сунжу, руки-ноги по колодцам, остальное в Алдах закопаем…
Задрожавший всем телом парень попытался, дёрнувшись, что-то вякнуть, но попытка была пресечена коротким «бл… ь!» и ударом по шее, Упихав куртку под сиденье УАЗа, Костя посторонился в сторону, увидев, что еще четыре «маски» волокут второго задержанного. Следом вышел Рябинин. Пассажир «семёрки» всхлипывал под целлофаном пакета, но в той же манере был успокоен и загружен во вторую машину. Схожий с первоначальным, диалог исполнился и для Турпала. Кочур, (одной из «масок» был он) правда, добавил какую-то отсебятину про отрезанные уши.
После этого машины поехали кататься по территории ПВД, а Катаев с Рябининым, не торопясь, пошли к дальнему ангару. Там их уже дожидались Таричев и Долгов. Исполнитель главной роли предстоящего водевиля Серёга Капустин бродил неподалёку, пробуя носком ноги качество прилегающей территории.
Минут десять покурив в ожидании пока автомобили наездят нужное время, для создания иллюзии дальней дороги, Рябинин и Катаев прошли в ангар.
— С кого начнём? — подсвечивая фонариком в захламлённом пространстве ангара, спросил Костя.
— Я думаю с борца… По ходу он готов уже… — отпинывая в сторону какие-то железяки, ответил Сергей.
— Хрен их поймёшь… Начнёт «мамой клянусь» да «ни за что ни про что…»
— Сейчас узнаем… О-о, кажись приехали, — услышав, как за стеной скрипнули тормоза, остановился Рябинин. В проёме показался Кочур и Гапасько, задравшие маски на макушки.
— Кого мочим-то? — спросил Ваня.
— Осечек не будет? — Рябинин дал шелобана по ствольной коробке ваниного автомата.
— Обижаешь… Полрожка выстрелял для проверки, всё нормально…
Всё оставшееся после приезда время, Ваня скрупулезно мастерил из боевых патронов холостые, необходимые для бутафорского расстрела.
— Ну погнали тогда…
УАЗы с включенными фарами, не глуша двигателей, стояли около входа. Не очень подходящие на роль зверских десантников Катаев, Рябинин, Долгов и Капустин отошли в сторону.
