Э. Вагнер - Шерлок Холмс: наука и техника

Конечно же, там была обнаружена дверь.

К сожалению, методики Шерлока Холмса не использовались в 1992 г., когда 28 декабря во время прогулки с другом семьи Джоном Эспозито в городке Бейшор на острове Лонг-Айленд исчезла десятилетняя Кэти Бирз. Под подозрение полиции немедленно попал Эспозито, мужчина средних лет, но он отрицал всякую осведомленность о местонахождении ребенка. Обыск его дома не выявил ничего подозрительного.

За Эспозито постоянно следили и неоднократно допрашивали. В конце концов, 13 января 1993 г. под давлением следствия мужчина сознался в похищении и удержании у себя Кэти. Он указал полиции место, где спрятал девочку. Ее нашли, к счастью, живой, в мрачной потайной комнате, расположенной под домом Эспозито. Как и в рассказе «Пенсне в золотой оправе», вход в нее был замаскирован под книжный шкаф.

Так же, как и главный герой рассказа «Подрядчик из Норвуда», Джон Эспозито был строителем. Сыщики, занимающиеся поисками Кэти, в отличие от умного Бартоломью из повести «Знак четырех», не «перемерили все комнаты, все коридоры и чуланы, не оставив невымеренным ни дюйма».

В своей книге «Расследования преступлений» Ганс Гросс высказывается о процедуре осмотра места преступления таким образом:

Ни на какой другой службе так четко не проявляется сила наблюдательности, логического обоснования и размышлений о цели; и нигде нельзя найти более поразительных примеров беспорядка, бессилия рассуждений, неопределенности и задержки поисков.

«Вам известен мой метод. Он базируется на сопоставлении всех незначительных улик», — говорит Холмс в рассказе «Тайна Боскомской долины». С этим утверждением согласился бы и Гросс, считая, что внимательность к «незначительным» уликам на месте преступления лежит в основе науки о расследованиях.

♦ В 1916 г. в Беркли, штат Калифорния, химик Альберт Шнайдер в попытках найти возможность сохранения любой мельчайшей улики с места преступления пришел к выводу, что домашний пылесос, запатентованный в 1901 г., как нельзя лучше подходит для сбора микроулик. Он опубликовал статью, описывающую его метод, в журнале «Полицейская микроскопия». Дикие и домашние животные, находящиеся рядом с местом преступления, часто съедают или каким-либо другим способом повреждают важные улики. В июне 1994 г. была зверски убита бывшая жена известного американского футболиста и спортивного комментатора О'Джея Симпсона, Николь Браун, и ее приятель Рон Голдмен. Недалеко от места убийства была обнаружена собака, принадлежащая семье Симпсонов. Несмотря на то что лапы у собаки были в крови, ее вернули хозяевам, не подвергнув дополнительным обследованиям. Ветеринары и владельцы крупных собак бойцовых пород утверждают, что иногда животные могут проглатывать длинные и неожиданные предметы, даже ножи. Тем не менее собаке не был сделан рентген и не были исследованы ее экскременты. Это могло привести к ошибке следствия, поскольку орудия убийства так и не нашли.

Если тело обнаружено не на месте убийства, то помимо места совершения преступления следователям необходимо установить маршрут транспортировки тела и транспортное средство, на котором его перевозили.

Шерлок Холмс посвящает большую часть своего времени поимке злоумышленников, совершивших сложные преступления. Иногда, как, например, в рассказе «Долина ужаса», ему приходится также определять личность жертвы. Конечно, Холмсу это удается благодаря его нестандартному мышлению. В повести «Этюд в багровых тонах» сыщик ссылается на французский детектив (несомненно, его автор, французский романист Эмиль Габорио, писал его по образу и подобию Видока):

Лекок — жалкий сопляк. У него только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит. Подумаешь, какая проблема — установить личность преступника, уже посаженного в тюрьму! Я бы это сделал за двадцать четыре часа. А Лекок копается почти полгода. По этой книге можно учить сыщиков, как не надо работать.

Безусловно, Шерлок Холмс обладает беспечной самоуверенностью человека, не просто одаренного весьма специфическими талантами, но и, с легкой руки Конан Дойля, успешно занимающегося расследованиями преступлений. В реальном мире точное установление личности всегда было трудной задачей, усложнявшей расследование преступлений. Так продолжалось до начала XIX века, когда к решению этой проблемы стали применять научные подходы. С развитием научной деятельности истории о Шерлоке Холмсе стали эффективной рекламой новых идей.

Поскольку для повторных преступлений сроки заключения должны были быть дольше, а в некоторых случаях мерой наказания избиралась смертная казнь, власти прилагали все усилия, чтобы изучить криминальную историю заключенных. Самым первым способом идентификации преступников было их физическое клеймение. Увечья, наносимые по указанию суда, были доходным приработком для европейских палачей, в обязанности которых помимо выжигания клейма входило также отрезание носов и ампутация конечностей.

Во Франции преступников перестали клеймить во времена Великой французской революции (гильотина была настолько загружена работой, что на наличие клейма на плече никто не обращал внимания), но позднее наказание вернули. Окончательно эта процедура была упразднена в 1832 г. Шведский криминалист Гарри Содерман писал в своих мемуарах, что французских заключенных, не приговоренных к смерти, клеймили буквами TF (каторжник), V (вор), а вторую букву V добавляли в случае повторного обвинения. Пожизненное заключение обозначалось буквой Р, от зловещего латинского слова «et perpetuite» (навечно).

В России вплоть до средины XIX века клеймили лица преступников — одна большая буква выжигалась на лбу, две другие — на щеках.

Несмотря на то что стремление преступников к сокрытию своего прошлого казалось вполне естественным, среди них встречались и такие, которые, наоборот, бравировали своей принадлежностью к преступному миру, дополнительно нанося на свои тела весьма болезненные татуировки. Благодаря наколкам у властей появлялся еще один удобный источник для установления личностей заключенных. В XIX веке сбором данных о различных видах излюбленных татуировок преступников занимались патологоанатом Александр Лакассанье и итальянский криминалист и антрополог Чезаре Ломброзо. В своей статье «Варварские корни татуировок», опубликованной в апрельском номере ежемесячника «Популярная наука» в 1896 г., Ломброзо рассказывает об убийце Малассене, ставшем палачом. Малассен гордился выколотыми у него на груди черной и красной гильотинами, дополненными красной надписью: «Я плохо начал, я плохо закончу. Такой финал ждет меня». На правой руке Малассена, отнявшей жизни у множества его бывших преступных соратников, красовалось легендарное «Смерть осужденным».

Ломброзо также цитирует другие впечатляющие надписи, встречавшиеся у преступников. Среди них есть жалостливые — «Дитя несчастья», «Рожденный под несчастливой звездой», «Настоящее мучит меня, а будущее — пугает» и «Выхода нет», угрожающие — «Смерть неверным женам» и «Месть превыше всего», жизнерадостно патриотичные и гурманские — «Да здравствует Франция и жареная картошка».

Ломброзо, твердо уверенный в том, что татуировка — это пережиток прошлого, признак принадлежности к преступному миру и нечувствительности к боли, был поражен, обнаружив, что его теория послужила началом моды на татуировки среди высших слоев лондонского общества, которую в основном поддерживали женщины. Даже у леди Рендольф Черчилль (матери сэра Уинстона Черчилля, в девичестве Дженни Джером) была искусно сделанная наколка в форме змеи, обвивающей запястье. (На официальных приемах она осмотрительно закрывала ее браслетом.)

Если Ломброзо это могло шокировать, то Шерлок Холмс, как эксперт по татуировкам, счел бы узор леди Черчилль занимательным и, несомненно, с первого взгляда определил бы происхождение рисунка. Свои познания в сфере татуировок он демонстрирует в рассказе «Союз рыжих», когда говорит клиенту:

Только в Китае могла быть вытатуирована та рыбка, что красуетЫ на вашем правом запястье. Я изучал татуировки, и мне приходилось даже писать о них научные статьи. Обычай окрашивать рыбью чешую нежно-розовым цветом свойствен одному лишь Китаю.

Для успешной работы детективу викторианской эпохи требовалось разбираться в татуировках и шрамах.

Английская полиция того времени составила перечень татуировок, включавший в себя изображения наколок, наиболее популярных в преступной среде. Судебный патологоанатом Чарльз Меймотт Тайди посвятил несколько страниц своей книги «Судебная медицина» (1882) вопросам образования и внешнего вида «рубцов, шрамов и татуировок» и составил исчерпывающие инструкции о различиях между ними. Очевидно, что Конан Дойль был знаком с этим научным трудом, поскольку местный врач в рассказе «Долина ужаса» замечает: 1 *