Лучшей опять оказалась работа К.И. Джуса, который полностью переделал свой проект. Джус чуть ли не последним из московских проектировщиков пошел на упрощение плана школы, превратив его в ставшую привычной растянутую букву «П». Длина здания увеличилась, вдоль коридоров теперь размещалось по пять классов вместо прежних четырех. Благодаря этому с первого этажа удалось убрать почти все учебные помещения, оставив лишь кабинет биологии. Всю остальную площадь занимали вестибюль, гардеробы, буфет, кабинеты директора, врача и маленькие квартиры директора с одной стороны, дворника и истопника – с другой. Вместо двух прежних входов новая школа получила всего один, зато широкий и очень торжественный. И наконец, особенно важное изменение было связано с общешкольным залом. Актовый зал на четвертом этаже исчез, зато вместо него появился длинный физкультурный зал, размещенный в одноэтажной пристройке между ножками «П». Рядом с залом архитектор предусмотрел две раздевалки. Наконец-то московские школьники получали полноценные помещения для спортивных занятий.
Очень похожим оказался проект Б.Ф. Рогайлова, подвергшийся сравнительно небольшим переделкам по сравнению с прошлым годом. Буква «П» у Рогайлова имели более длинные «ножки», зато более короткую «перекладину» и отличалась большей компактностью по сравнению с планом школы Джуса. Так же как у последнего, физкультурный (он же и актовый) зал (но без раздевалок) разместился между ножками «П».
Проект школы. Арх. Б.Г. Леонов. 1939 г. План 1-го этажа и фасад
А вот проект Б.Г. Леонова практически повторял прошлогодний проект того же Леонова и Арутюнова. Это и понятно – проекты школ из крупных блоков нельзя было менять в мелочах, так как это требовало изменения отлаженной и запущенной в производство номенклатуры блоков.
Четвертый проект – Я.Л. Эстрина и И.А. Векслера – оставался все тем же – для школы на угловом участке, и со своими сохранившимися недостатками безнадежно отставал от требований времени. К счастью, по этому проекту школ выстроили совсем немного.
Все четыре рассмотренных проекта, как оставшиеся без изменений, так и переработанные, являлись традиционными, в той или иной степени основанными еще на концепциях 1935 года. В два остальных проекта были заложены новые идеи. Их авторы – Л.А. Степанова и Я.Л. Эстрин – предложили отказаться от установившейся традиции размещения классов по одну сторону коридора. Пытаясь достичь наибольшей экономичности, они пошли на двустороннюю застройку коридора. Двери классов выходили в него с обеих сторон, а в торцах находились окна. Основное освещение коридор получал из просторного, выходившего на задний фасад холла в середине здания. Благодаря этому коридор получался довольно светлым и не производил впечатления тесного. Предполагалось, что холлы будут использоваться для прогулок и игр детей во время перемен. Но на практике в холле второго этажа Степанова разместила буфет, а на четвертом вместо холла и средней части коридора устроила физкультурный зал. С учетом того что на первом этаже холл вообще не полагался (его место занимали гардеробы), для детских развлечений оставался единственный холл третьего этажа[53].
Внешний вид школы благодаря расположенному в центре парадному входу стал настолько представительным, что одно из первых зданий, выстроенных по этому проекту (в 1939 году)[54], вскоре оказалось занятым каким-то государственным ведомством. Ныне в сильно перестроенной бывшей школе по адресу: Воронцово Поле, 4 размещается Росреестр. Также не по назначению используется и другое такое же (хотя и не столь нарядное) здание на Долгоруковской улице, 23а, строение 1.
Похожую школу спроектировал и Я.Л. Эстрин. Но, в отличие от степановской школы, в которой большинство классов выходило на главный фасад, Эстрин разместил вереницу классов вдоль тыльной стороны, выпустив на главный фасад лишь по два класса на этаже. Принципиального значения это не имело – при двустороннем размещении классов школы могли ставиться только вдоль меридиана так, чтобы окна классов выходили на восток и запад и в каждый из них обязательно бы заглядывало солнце. При широтной же постановке школы часть классов в любом случае оказывалась с северной, никогда не освещаемой солнцем стороны.
В плане школы Л.А. Степановой и Я.Л. Эстрина стали выглядеть компактными прямоугольниками почти без выступов, которых было так много в школах прежних лет. Да и в остальных проектах 1939 года (за исключением углового проекта Эстрина и Векслера) плановые очертания выглядели очень простыми. Лишь Б.Ф. Рогайлов по-прежнему держался за ступенчатый план своей школы. Но в 1940 году и он убрал «ступеньки» на плане боковых крыльев своего проекта, и школы Б.Ф. Рогайлова также стали похожи в плане на букву «П».
Большая часть школ 1939–1940 годов строилась по-прежнему из кирпича, но некоторые (по тем же проектам) собирались из крупных блоков. В частности, из них сложены стены школы по Красноказарменной улице (проект Б.Г. Леонова). Решение фасада построено на сочетании горизонтально и вертикально поставленных офактуренных под мрамор блоков. Рельефная обработка вертикальных блоков-простенков придает середине здания вертикальную расчлененность. Боковые части главного фасада покрыты плиткой «под бриллиантовый руст» и служат достойным обрамлением центральной части фасада, которая воспринимается как единая торжественная архитектурная тема, правдиво отражающая структуру постройки и тектонику крупноблочной стены.
Достижения школьного строительства Москвы в 1935–1940 годах не просто впечатляют, они по-настоящему потрясают. Всего за шесть лет в городе ввели в строй 390 больших, капитальных, вполне современных зданий. И это без учета школ, сооружавшихся в пригородах тогдашней Москвы, которые сегодня включены в границы города. С их учетом результаты становятся еще весомее. Зодчим удалось создать множество разнообразных и в большинстве своем удачных проектов. Многие из выстроенных школьных зданий стали настоящим украшением города.
Все это позволило сократить объемы строительства – в 1940 году строилось «всего» двенадцать школ. В 1941–1944 годах предусматривался ввод в строй еще полутора сотен школ, и нет никаких сомнений, что этот план был бы выполнен. Но набравшие хороший темп работы по его реализации остановились 22 июня 1941 года.
Великая Отечественная война нанесла московским школам тяжелый удар. И дело даже не в налетах фашистских самолетов. Нет, противовоздушная оборона Москвы действовала четко, и бомбами было разрушено или повреждено лишь несколько школ.
Просто военные действия складывались так, что в первую военную зиму 1941/42 года в столице было не до учения и большинство московских школ не работало. Многие ученики находились в эвакуации, другие заменили ушедших на фронт родителей на заводах и фабриках, а сами здания требовались войсковым частям, госпиталям. Занимать школы для военных нужд стали с самого начала войны.
Школьное здание в Подколокольном переулке, занятое техникумом
Пустующие летом просторные помещения оказались самым удобным местом для размещения штабов вновь формировавшихся и развертывавшихся частей и соединений. В эти месяцы классы занимали не ребята, а взрослые мужчины, отправлявшиеся на борьбу с врагом.
В 1942 году занятия в московских школах возобновились, правда, старшеклассники сели за парты необычно поздно – лишь 1 октября[55]. Следствием долгого перерыва стал обусловленный военным временем захват ряда учебных зданий различными организациями, учреждениями. Количество действующих школ, едва начавших приходить в норму, сократилось. Пока часть учащихся находилась в эвакуации, это было не слишком заметно. Но москвичи начали возвращаться в свой город задолго до Победы, и перед городским руководством вновь встала проблема нехватки школ.
Она усугублялась еще и тем, что после окончания Великой Отечественной войны строительство школ в Москве возобновилось далеко не сразу. Поэтому усилия направили на выселение всевозможных учреждений и организаций, которые в тяжелые военные годы осели в пустовавших школьных зданиях. С этой целью Моссовету пришлось принять даже специальное постановление, но и его обитатели школ выполнять не спешили, так что порой требовалось вмешательство прокуратуры. Дело с выселением настолько затянулось, что спустя семь лет – в 1952 году – еще только предполагалось освободить школьные здания по Подколокольному переулку, 11 и 2-му Обыденскому переулку, 9, занятые Электротехническим техникумом и Педагогическим училищем. А выполнить намерение не удалось и до конца XX века!
Из-за этого Москва опять начала испытывать острую нехватку учебных мест. Все действующие школы работали в две смены, а во многих вновь воскресла изжитая было трехсменка. Проблем добавляло и введенное в 1943 году раздельное обучение мальчиков и девочек. Кое-где требовалось по соседству с уже стоявшей школой выстроить еще одну, а там, где школ еще не было, требовалось строить вместо одной две – меньших размеров. Но тяжелое экономическое положение всей страны привело к тому, что в 1945–1947 годах школьное строительство ограничивалось восстановлением нескольких школ, поврежденных попаданием немецких бомб.
