Что же еще?.. Отец мой, когда узнал, куда я готовлюсь, сказал: «Решай сам». Я думаю, что это верная позиция. Я со своим сыном буду поступать так же. Мой путь к предстоящему старту прост и в то же время непрост. Если бы пять лет назад я проходил комиссию с Гагариным, Николаевым и Быковским, меня бы непременно забраковали. Хотя я абсолютно здоров, но и теперь по физической подготовке в один ряд с космонавтами стать не могу. Но я все-таки много тренировался, и моего здоровья вполне достаточно для полета.
О спутниках я могу сказать слова самые добрые, полные уважения и доверия. Константин Петрович является примером для меня как ученый. Владимир Михайлович мужеством и настойчивостью завоевал право на этот полет. Мы сообща сделаем все, что ожидает от нас наука. Ну а теперь давайте прощаться…
Высокий молодой человек, последний раз улыбнувшись голубыми глазами, убегает по лестнице кверху. На столе, против стула, где он сидел, остался холодный, нетронутый чай.
Послезавтра полет.
Фото автора. Космодром, 10 октября. 13 октября 1964 г.Репортаж с космодрома и из района приземления
К моменту утренней связи с командным пунктом на космодроме корабль «Восход» прошел над Землею около полумиллиона километров. Что делал, как чувствовал себя к этому времени экипаж? С восходом солнца журналисты атаковали ученых и членов Государственной комиссии. В большом зале, увешанном картами, где установлена радиотелефонная связь с кораблем, нам рассказали:
– Ночью члены экипажа по очереди отдыхали и продолжали работать. На корабле все в порядке. Вот несколько деталей пятиминутной беседы с экипажем корабля, пролетавшего над космодромом.
Главный Конструктор:
– …Хорошо. Ну а теперь интересно, как у второго дела?
Голос Феоктистова:
– Самочувствие хорошее…
Возвращение! Парадный кортеж космонавтов.
Далее диалог с космосом продолжался так:
– Как переносите невесомость?
– Не замечаю.
– Не понял, повторите.
– Не замечаю – много работы. Время здесь летит очень быстро. Много интересного встретили.
– Значит, не успеваете! Что ж, на сверхурочную работу надо вас оставить.
– Согласен.
– Только (улыбаясь) учтите: суточных сверхурочных платить не будем.
– Согласны работать на общественных началах.
– Ну пошутили, теперь о делах. Как программа работ?
– Только что наблюдали полярное сияние. Будет что рассказать…
Во время сеанса связи в зал набивается столько людей, что журналистам приходится записывать, положив тетрадку на спину товарищу. Не пропускается ни одного слова из космоса. Особенно внимательны ученые и конструкторы разных систем корабля. Каждый ждет, что скажут из космоса о работе его системы. Напряженно вслушиваются даже в интонацию голоса. Три слова доклада – и человек, облегченно вздохнув, улыбается. К концу доклада улыбаются все.
На утреннем сеансе связи опять речь заходит о «сверхурочной работе».
– «Рубин», «Рубин», готовы ли к заключительному этапу программы?
– Экипаж готов к заключительному этапу программы. Просим разрешить продолжить полет.
– Но ведь договоренности не было.
– Да, не было. Но мы встретили много интересных явлений.
– Много есть, о, друг Горацио, чудес на свете, – следует ответ «по Шекспиру». – Но у нас не было договоренности. Готовьтесь к заключительному этапу, – твердо говорит Главный Конструктор.
Речь идет о посадке. Мы просим Главного Конструктора рассказать, как будет проходить посадка. Вот что он рассказал:
– Вы видели старт. Вы волновались. Я тоже волновался. Трудности при посадке не меньше, чем при старте. Корабль входит в атмосферу со скоростью намного большей, чем скорость артиллерийских снарядов. Небесные тела при такой скорости сгорают, и мы видим только огненный след. Это оберегает нашу планету от постоянной бомбардировки метеоритами. Тут же задача обратного порядка. Надо, чтобы через атмосферную подушку планеты корабль прошел невредимым. Для этого конструкция корабля тщательно продумана. У него теплостойкая оболочка. Он может приземлиться и опуститься на воду. Тщательно продумана траектория спуска. Корабль «Восток» большинство космонавтов покидали с помощью катапульты и парашюта. Корабль при этом тоже благополучно опускался на Землю. «Восход» космонавты в воздухе не покинут. Они ступят на Землю прямо из корабля. Само собой понятно, здесь сработает специальная система «мягкого приземления». Она позволит кораблю коснуться Земли с почти нулевой скоростью. Корабль не боится ни сильного ветра, ни сильной волны…
Это фото экипаж подарил В. Пескову: «Пескову Васе на память о встрече на космодроме. 13.Х.64 г.».
События нарастают. Главного Конструктора вызывает к телефону Москва. Теперь наше место в одном из пунктов зоны приземления корабля.
* * *Командный пункт приземления – это большая комната с большими картами, точными часами, радиоаппаратурой. Ни одного лишнего человека сюда не пускают. Ни один звук не должен нарушить четкой работы. Лучшее место, какое только может тут пожелать журналист, – стоять поближе к чуть приоткрытой двери. Два десятка людей хотели бы занять эту позицию. Разговор – только шепотом. Ловим каждый звук из-за двери.
– Дана команда на спуск…
Напряженные лица. Даже скрип моего пера обращает внимание. В комнате слышен голос Комарова:
– Самочувствие хорошее…
Потом тишина.
– Все, пропал, сгорели антенны.
От этих слов у меня чуть не падает тетрадка из рук. Но кругом все весело зашептались. Сгорели антенны. Так и должно быть. Корабль идет в плотных слоях атмосферы, все в порядке! Но еще рано кричать «ура». Спуск продолжается. Сейчас вокруг корабля бушует пламя. Если бы спуск проходил ночью, мы, возможно, увидели бы это пламя.
В комнату поспешно пронесли еще какую-то карту. Видно: полтора десятка людей склонились над картой. Ищут какую-то точку.
Медики-телеметристы сообщают последние известия, поступившие с корабля. Пульс у Комарова 73, у Феоктистова – 90, у Егорова – 80. Опять вздох облегчения и улыбки. В такие минуты пульс о многом может сказать. Больше вестей с корабля нет. Корабль молчит в минуты, когда его больше всего хотелось бы слышать. Самые ответственные минуты приземления. Тишина у двери. Тишина за дверью. И только слышны шорохи в динамиках радиостанции. Напряженное молчание. И наконец чей-то далекий голос:
– Пеленг! Пеленг!
Приборы видят корабль. Пока еще точное место посадки не названо.
– Пеленг дайте. Дайте пеленг!
«С вертолета видят корабль», – докладывает голос по радио. Летчики видят корабль! Чувствуется, что человеку, который по радио произносит эту весть, трудно сдерживать радость. Еще рано, но на наших лицах столько радости, что два кинооператора не выдерживают, включают прожекторы и начинают снимать эту почти студенческую толкучку около двери. Новое сообщение летчиков:
– Объект приземлился.
Теперь самое главное: что с людьми? На несколько минут до этого неизвестная точка на карте становится перекрестком разговоров в эфире.
Наконец в комнате как будто взрывается бомба. Громкие голоса, движение стульев, как после звонка на школьной перемене. Люди обнимаются в комнате. Мы у дверей, не знавшие друг друга до этого, пожимаем руки. И наконец уже в широко раскрытую дверь слышны радостные, много раз повторяемые слова по радио. Летчик передал: «Вижу троих. Вижу троих около корабля. Трое машут руками!»
Появляется в комнате радист, первым принявший сигнал о посадке. Его хватают и подбрасывают до потолка. Напряжение и радость, переполнившие сердца, должны получить выход.
Мы вернулись на космодром и здесь ожидали космонавтов. На этот раз из точки приземления они сразу прилетят в город, который сутки назад затаив дыхание следил за их стартом. Это первый случай, когда космонавты после полета сразу попадают в объятия конструкторов и ученых, которые, конечно, больше всех волновались за последние тридцать часов.
Сегодня вечером необычно яркий закат. Казалось, за горизонтом зажгли огромные, в полнеба костры. Со стороны этих костров над космодромом, снижаясь, прошел большой самолет. Прожекторы освещали ему посадочную дорогу…
Вот они, целые и невредимые! Они идут навстречу людям. Комаров, Феоктистов, Егоров. Сутки и три десятка шагов отделяют их от людей, которые последними на Земле жали им руки, которые, что там говорить, достойны не меньшей славы. Нет ни одного громкого слова. Эти слова оскорбили бы момент встречи мужчин. Спасибо! Припадают друг к другу. Спасибо! Космонавты чувствуют себя хорошо, выглядят хорошо.
Сейчас спортивный комиссар рассказал мне, как произошло приземление. Корабль опустился в степи. «Я их увидел стоящими около корабля. Получил из их рук красный вымпел для нашей олимпийской команды с автографами, сделанными в космосе».
