Группа американских сенаторов в 1950 году обратилась к президенту США с требованием предоставлять Югославии помощь лишь при условии освобождения архиепископа. Осознавая необходимость улучшения отношений с Западом после разрыва с Советским Союзом, а также обеспокоившись ухудшающимся состоянием здоровья архиепископа, Тито изъявил желание освободить Степинаца из тюрьмы, если тот покинет Югославию {191}. Журнал «Тайм» описывал сложившуюся ситуацию следующим образом:
«Маршал Тито, стремясь наладить необходимые отношения, в прошлом обратился непосредственно к Ватикану, изъявив готовность освободить находящегося в заключении архиепископа Степинаца. При этом Тито поставил условие: Степинац должен покинуть Югославию сразу же после своего освобождения. На прошлой неделе Ватикан ответил на предложение Тито: никаких сделок. «Святой престол был бы удовлетворен, если бы монсеньор Степинац был освобожден, – говорится в ответе. – Наряду с этим Святой престол проинформирован о том, что достопочтенный прелат, убежденный в своей невиновности, предпочитает придерживаться своих прежних убеждений». Это поставило Тито в весьма затруднительное положение {192}.
Степинац дал в этой связи следующие разъяснения: «Меня ни за что не заставят покинуть страну, если только не посадят на самолет силой и не перевезут через границу. Мой долг в это тяжкое время – быть со своим народом» {193}.
в декабре 1951 года Тито приказал освободить Степинаца из тюремной камеры и посадить под домашний арест в родное село Крашич {194}. Ватикан все еще хотел, чтобы режим Тито признал невиновность Степинаца и решил другие немаловажные проблемы. Ссылаясь на печатное издание Ватикана, журнал «Тайм» сообщал: «Продолжает несправедливо удерживаться еще один епископ, Его Высокопреосвященство монсеньор Питер Кюль из Мостара… Всего в тюрьме находится не менее двухсот священников и верующих. Семинарии все еще реквизированы, монастыри и школы при них конфискованы… Свобода вероисповедания… подавлена» {195}.
Сразу же после того, как Степинаца перевели под домашний арест, папа Пий ХII объявил, что он будет возведен в сан кардинала. В ответ правительство Тито разорвало дипломатические отношения с Ватиканом {196}. Степинац не выезжал в Рим для личного участия в церемонии возведения его в звание кардинала, потому что знал – правительство Югославии не позволит ему вернуться домой. Степинац объяснял: «Покинуть Югославию в это время означало бы отказаться от своего поста и своего народа… Я останусь здесь, если потребуется, вплоть до своей смерти» {197}.
Степинац жил в двух комнатах небольшого дома рядом с красивой маленькой церковью в Крашиче. Он мог проводить литургии и причастия. Кроме того, Степинац писал много писем священникам и просто верующим, поддерживая их веру, хотя коммунисты следили за его перепиской и изымали письма Степинаца {198}. Когда один из журналистов спросил, как тот себя чувствовал, кардинал ответил: «Здесь, так же как и в Лепоглаве[30], (…) я выполняю свой долг». На вопрос о том, в чем заключается этот долг, Степинац ответил: «Страдать и служить церкви» {199}.
в 1953 году Степинац отказался ехать за границу для лечения тромбоза. Двум американским терапевтам, однако, разрешили приехать в Югославию для лечения кардинала. Его заболевание – полицитемия (по-другому, «противоположность лейкемии») – заключалось в переизбытке красных кровяных телец {200}. Это натолкнуло Степинаца на следующую шутку: «Я страдаю от переизбытка красных» {201}.
Здоровье кардинала ухудшалось. У него развился застой в легких, и 10 февраля 1960 года он скончался от эмболии легких. Несколько лет спустя исследования, проведенные представителями Ватикана, показали, что его медленно травили.
Как писал журнал «Тайм», Степинац «никогда не носил красной кардинальской мантии, но ни один из выдающихся деятелей Римско-католической церкви не имел на это большего права, чем кардинал Алоизие Степинац… Он в течение многих лет был безмолвным символом войны между коммунизмом и христианством, о котором все время помнили» {202}.
Папа римский Иоанн XXIII провел в честь Степинаца торжественную заупокойную мессу в соборе Святого Петра – этой церемонии обычно удостаиваются кардиналы, скончавшиеся в Риме. На основании лишения Степинаца, по распоряжению государства, архиепископской мантии Тито постановил провести его похороны лишь в маленькой церкви в Крашиче {203}. Однако под международным давлением он в конце концов разрешил похороны со всеми почестями в Загребском Соборе {204}.
Государственный обвинитель Степинаца, Яков Блажевич, в 1985 году признал сфабрикованность дела Степинаца и что его судили лишь за отказ прервать отношения между хорватами и Римско-католической церковью {205}. Блажевич заявил следующее: если бы Степинац согласился возглавить независимую католическую церковь, его бы не отдали под суд {206}.
Спустя почти сорок лет после суда один из людей, приближенных к Тито, Хрнцевич, который свел воедино все необходимое для заведения дела против Степинаца и организации судебного процесса, заявил: «Обвинения составили скорее для предъявления их общественности, нежели для правового обоснования» {207}. Югославский политический диссидент Милован Джилас, в свое время приближенный Тито, отмечал, что проблема со Степинацем заключалась не в его позиции по отношению к усташам, а в позиции по отношению к коммунистам {208}.
В октябре 1998 года, когда Хорватия освободилась от коммунистического влияния, Римско-католическая церковь причислила Степинаца к лику блаженных.
* * *
Фабрикуя обвинения против Степинаца, Сталин и его югославские пособники невольно создали документ, разоблачавший методику фальсификаций советского режима. Изучение этого документа демонстрирует, как сфабрикованные улики, созданные, чтобы оклеветать Степинаца как нацистского коллаборациониста, поставили под сомнение результаты исследования документа, связанного с папой Пием XII и призванного очернить его.
Итальянский писатель Карло Фальконе в 1960 году опубликовал книгу «Молчание Пия XII», целиком основанную на документах, полученных им от коммунистических властей Хорватии, включая и те, которые использовались для фальсификации дела в отношении архиепископа Степинаца {209}. Фактически названия всех без исключения глав книги Фальконе так или иначе связаны с Хорватией {210}.
В послесловии Фальконе разъясняет, что «основные хорватские документы», предоставленные ему хорватскими (коммунистическими) властями, «привели к совершенно новой и неожиданной череде разоблачений среди загадочного мира» высокопоставленных представителей Ватикана. Произведение Фальконе впечатлило исследователей, поскольку в нем содержалось много дополнительной информации и оно опиралось на документы, использованные в судебных разбирательствах. Книга «Молчание Пия XII» в значительной мере сформировала первоначальное, «подкрепленное документами», представление о том, что Пий XII был «гитлеровским папой».
Сейчас мы уже знаем, что Фальконе пришлось иметь дело не с подлинными документами, а с коммунистическими подделками {211}. В 1985 году Яков Блажевич, выступавший государственным обвинителем Степинаца, сознался: документы, на основании которых судили архиепископа, представляли собой фальшивку {212}. Одним из первых шагов парламента только что получившей независимость Хорватии стало принятие в 1992 году заявления с осуждением фальсификации дела, «политического суда и приговора, вынесенного кардиналу Степинацу в 1946 году» {213}.
Пусть современным писателям следовало бы лучше разбираться в этих вопросах, книга «Молчание Пия XII», основанная на фальшивых документах, созданных хорватскими коммунистическими властями, и по сей день активно цитируется. Произведение Джона Корнуэлла «Гитлеровский папа», опубликованное в 1999 году, в значительной степени опирается на эту книгу. Фактически Корнуэлл восхваляет «доскональное» исследование Фальконе {214}.
Фальконе и работы, основанные на его книге, поставили под сомнение результаты изысканий в отношении папы Пия XII. Как объяснил хорватский исследователь Юр Кришто, «документы, которые использовали оба писателя [Фальконе и Корнуэлл], бесспорно, подобрала тайная полиция Югославии, которой в то время руководил сербский коммунист (глава Службы государственной безопасности Югославии) Александр Ранкович, и передала Фальконе с целью компрометации папы Пия XII как «гитлеровского папы» {215}. Эти документы десятилетиями вводили в заблуждение исследователей жизни папы Пия XII {216}.
На десятую годовщину причисления кардинала Степинаца к лику блаженных, в октябре 2008 года, тысячи людей собрались, чтобы отдать ему дань уважения {217}. Для них кардинал был бесстрашным пастырем, героем и святым. Бесстрашным пастырем потому, что он в одиночку объявил войну нацизму и коммунизму. Героем потому, что он победил. Святым, так как он пожертвовал жизнью ради свободы вероисповедания своих последователей.
