Что должен знать полководец
Функции полководца безграничны. Он обязан уметь содержать свою армию; размещать ее так, чтобы ему приходилось сражаться только тогда, когда он сочтет нужным; строить свои войска в разных боевых порядках; извлекать выгоду из благоприятного момента, который определяет любой талантливый человек и который решает успех дела. Все это очень важные обстоятельства, меняющиеся по мере изменения ситуации и расположения войск.
Чтобы все это оценить, полководцу не следует в день битвы больше ничем заниматься. Инспекция территории и расположения войск должна быть быстрой, как полет орла. После этого его приказы должны быть короткими и простыми, например: «Первая линия атакует, вторая – поддерживает ее».
Генералов, находящихся в его подчинении, следует считать некомпетентными, если они не умеют исполнять его приказы и осуществлять маневры с вверенными им дивизиями. Надо сделать так, чтобы главнокомандующему не приходилось заниматься этими вопросами и затруднять себя другими мелочами. Ведь если ему придется выполнять функции сержанта и всюду успевать самому, он будет похож на муху из басни, которая думала, что правит повозкой!
Я бы хотел, чтобы в день битвы полководец ничего не делал. Его наблюдения будут от этого лучше, суждения более здравыми, и он лучше воспользуется ситуацией, в которой противник окажется во время боя. А почувствовав благоприятный случай, он даст волю своей энергии, помчится к критическому участку, поведя за собой первые попавшиеся отряды. Вот такие мелочи решают исход битвы и определяют победу. Важно не упустить благоприятный случай и суметь им воспользоваться.
Принц Евгений обладал этими качествами, величайшими в военном искусстве, признаками высшего гения. Я внес свой вклад в изучение этого великого человека и осмелюсь сказать, что понимаю его.
Многие генералы в день битвы заставляют свои войска бесцельно маршировать, следя за тем, чтобы они держали правильную дистанцию. Они отвечают на вопросы, на которые должны отвечать адъютанты, гоняют их то туда, то обратно и беспрестанно суетятся. Короче, пытаются делать все, а в результате не делают ничего. Создается впечатление, что их головы повернуты задом наперед: они ничего не видят и способны делать только то, что делали всю жизнь, то есть методично муштровать свои войска и выполнять приказы командующего.
Почему так происходит? Просто очень немногие изучают более высокие проблемы войны. Они проводят свою жизнь, муштруя войска, и полагают, что это единственная ветвь военного искусства. Став командующими армиями, они оказываются совершенно некомпетентными и, не зная, что им следует делать, делают только то, что умеют.
Одна из ветвей военного искусства, строевая подготовка, является методической, вторая, способ ведения боя, – интеллектуальной. Для второй важно, чтобы ею занимались незаурядные личности.
Если у человека от рождения нет военного таланта, в воинской службе он никогда не поднимется выше среднего уровня. То же самое относится к остальным талантам; для живописи, музыки или поэзии талант должен быть врожденным. Все высокие искусства в этом отношении похожи друг на друга. Вот почему в любой сфере человеческой деятельности встречается так мало выдающихся людей. За сотни лет рождается один. Усердие лишь направляет мысль в должное русло, но не вдыхает душу, потому что душа – создание природы.
Я встречал очень хороших полковников, которые стали очень плохими генералами. Знал я и других, которые блестяще брали деревни, превосходно маневрировали в составе своей армии, но вне ее не могли на войне возглавить даже тысячу человек, окончательно теряли голову и оказывались неспособными принять любое решение.
Если такой человек станет командующим армией, он будет искать спасения в диспозициях, потому что других источников у него нет. Пытаясь заставить своих подчиненных лучше понимать себя, он будет смущать дух всей армии многочисленными распоряжениями. Поскольку любая мелочь способна изменить весь ход войны, он пожелает изменить боевой порядок, чем вызовет сумятицу в войсках, и неизбежно будет разгромлен.
Нужно раз и навсегда установить стандартные процедуры боя, известные как всем войскам, так и генералу, который их возглавляет. Есть общие правила, например: сохранять дистанцию на марше; если наступать, то наступать энергично; заполнять интервалы между первым и вторым рядами. Никаких письменных указаний для этого не требуется; это азы военного искусства, и они просты и понятны всем. Полководцам не следует заострять на них свое внимание, как это делают многие из них.
Но что обязаны делать генералы, так это наблюдать за поведением противника, за каждым его шагом, за тем, куда он направляет свои войска. Генерал обязан уметь ложным ударом в одном месте отвлечь внимание противника от другого, посеять в его рядах смятение, использовать любую возможность для нанесения смертельного удара в нужном месте. Но чтобы все это делать, ему не следует занимать свой ум разными пустяками.
XXXII. Слово против генерального сражения
Я не сторонник генеральных сражений, особенно в начале войны, и убежден, что умелый полководец может воевать без них всю жизнь.
Ничто так не уменьшает нелепые притязания врага, как подобный метод ведения войны; ничто не продвигает дела лучше. Частые малые бои рассеют силы противника, и, в конце концов, он будет вынужден отступить.
Я не говорю, что, когда появляется благоприятная возможность сокрушить противника, его не надо атаковать или что не надо извлекать выгоду из его ошибок. Но я хочу сказать, что можно воевать, не оставляя ничего на долю случая. И это высшая точка совершенства полководческого искусства. Но когда битве сопутствовали благоприятные обстоятельства, надо уметь извлечь выгоду из победы и, прежде всего, не нужно довольствоваться ею, следуя современной похвальной традиции.
Пословица «Для врага надо построить золотой мост» при его отступлении выполняется неукоснительно. Это неверно. Напротив, врага нужно преследовать до конца, тогда его отступление, кажущееся таким удовлетворительным решением, окажется разгромом. Соединение из 10 тысяч человек может разгромить и обратить в бегство армию из 100 тысяч. Ничто не внушает такого ужаса и не наносит такого урона, как упорное преследование, потому что все потеряно. Чтобы восстановить разбитую армию, требуются существенные усилия, а кроме того, враг долго не будет вас беспокоить. Но многие полководцы не собираются быстро заканчивать войну.
При желании я мог бы привести бесчисленное множество примеров, подтверждающих мое мнение. Я упомяну лишь один.
Когда французская армия в битве при Рамильи[46](1706 г., одна из важных побед Мальборо над французами) отступала в строгом порядке по узкому плато, ограниченному с обеих сторон глубокими рвами, вся кавалерия союзников медленно шла за нею, словно маршировала на учениях. А французская армия тоже отступала медленно, построившись батальонами по двадцать или больше рядов, из-за узости дороги. На два таких батальона напал английский эскадрон и открыл огонь. Эти два батальона, считая, что их атакуют, развернулись и ответили залпом. Что произошло дальше? При звуке залпа все французские войска отступили. Кавалерия помчалась галопом, а пехота в смятении бросилась в рвы, так что очень скоро на дороге никого не осталось.
Может ли кто-нибудь после этого похвастать строгим порядком при отступлении и дальновидностью тех, кто строит для противника «золотой мост» после поражения в битве? Я бы сказал, что они плохо служат своему хозяину.
Это не значит, что необходимо полностью отдаваться преследованию и изо всех сил гнаться за противником. Корпус должен получить приказ двигаться весь день и следовать в должном порядке. Как только противник обратился в бегство, его можно гнать лучшим оружием, нежели метательные дротики. Но если офицер, которому вы приказали преследовать противника, много внимания уделяет правильности своего боевого строя и осторожности марша, то есть можно сказать, что он маневрирует, как армия, которую он преследует, то такого посылать нет смысла. Он должен атаковать, продвигаться и преследовать без устали. Тогда все маневры хороши; только предосторожности бесполезны.
Уильям Кейрнс
Военные принципы Наполеона
Поскольку на этой земле существуют войны, поскольку нации ежегодно приносят в жертву значительную часть своего населения и богатства на поддержание своих армий, пока великий полководец в почете, а сообщества людей состязаются друг с другом в оказании почестей человеку, который доказал на поле боя, что он обладает высочайшими качествами военного гения, – люди будут тщательно следовать принципам Наполеона I, этого непревзойденного мастера военного искусства, и редко кому удастся безнаказанно пренебречь ими.
