Возвращаясь назад, к кабине пилотов, Надя обратила внимание на сигнальную лампочку, вспыхнувшую над передними креслами. Вызывали стюардессу. Улыбаясь, она подошла к пассажирам, чуть наклонила голову:
— Что вы хотите, товарищи?
Она назвала товарищами тех, кто убил ее спустя минуту.
Пожилой дядька молча и резко откинул полы своего плаща, и Надя увидела в его руках два пистолета и авиаконверт с красно-голубой мережкой.
— Передай это пилотам. Инстинктивно она выхватила из рук налетчика конверт и рванулась в темное багажное отделение, отделяющее кабину пилотов от пассажирского салона. Она спешила предупредить товарищей об опасности.
В конверт с красно-голубой мережкой был вложен ультиматум. Неумелой рукой, с явными погрешностями против элементарной грамотности, на пишущей машинке были выбиты такие слова:
НАЛЕТ НА САМОЛЕТ! НЕ СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, ИНАЧЕ СМЕРТЬ! ПРИКАЗЫВАЕМ ЛЕТЕТЬ К ГРАНИЦЕ.
Жирная линия, начертанная красной тушью, предписывала маршрут: "Сухуми – Батуми – Самсун".
…В Батумском аэропорту около кассы он появился за десять минут до отлета самолета. Назвав вымышленную фамилию, купил два последних билета, для кого-то забронированных. Кресла первого ряда отец и сын заняли в самый последний момент.
Самолет еще набирал высоту, когда бандиты вручили стюардессе конверт с ультиматумом.
Надя Курченко, как я уже сказал, стремительно рванулась к своим друзьям. Налетчик мгновенно понял, на что решилась девушка. Его тщательно продуманный годами план срывался. Старый стреляный волк Пранас Стаско Бразинскас что-то выкрикнул сыну и бросился за Надей. Он не успел догнать ее. Надя вскочила на порог пилотской кабины и с криком: "Нападение!.." – упала на пол, сраженная двумя пулями. Одна, как показало вскрытие в госпитале Трабзона, застряла в правом бедре, другая пробила плечо, правую подмышечную область, прошла через всю грудную клетку и, поразив аорту, сосудистый пучок левого легкого, вышла слева на уровне шестого ребра. Характер раны засвидетельствовала впоследствии Зинаида Ефремовна Левина, врач, пассажирка Ан-24. И я слово в слово записал то, что она мне рассказала в Батуми, вернувшись из Трабзона.
Смерть Нади была мгновенной.
Налетчик с пистолетом в одной руке и гранатой в другой, ворвался в кабину пилотов. Третья пуля была направлена в командира корабля Георгия Чахракия, четвертой был тяжело ранен в грудь штурман Валерий Фадеев. Пятая и шестая пробили бортмеханику Оганесу Бабаяну пиджак и задели живот. Седьмая продырявила алюминиевую трубку кресла, в котором сидел второй пилот Сулико Шавидзе…
Когда угнанный самолет вернулся в аэропорт Батуми, я насчитал 24 пробоины.
Пока отец-бандит расстреливал экипаж, сын-бандит прикрывал его огнем. Стоя спиной к пилотской кабине, он стрелял из обреза и пистолета в пассажирский салон.
Старший Бразинскас сорвал с головы командира корабля наушники с микрофоном, уткнул в его простреленную спину дуло пистолета и тряхнул гранатой.
— Это приготовлено и для пассажиров, и для самолета. Взорвем, если не повернешь назад, в Турцию. Давай, поворачивай!
Георгий Чахракия слышал, как дисптчер Батумского аэропорта тревожно запрашивал по радио: "Что случилось, товарищи? Почему повернули назад? Почему молчите?"
Слышал, но ничего не мог поделать.
Решения часто вынашиваются годами, а иногда принимаются мгновенно. Георгий переглянулся со вторым пилотом. Сулико Шавидзе прикрыл глаза и слегка кивнул.
— Самсун! Самсун! — перекрикивая гул моторов, надрывался налетчик.
Самолет тем временем проваливался вниз, накренился на одно крыло, на другое. Море засветилось в иллюминаторах, приблизилось почти вплотную.
Я слышал, как командир корабля, вернувшись из Турции домой, лежа на носилках, преодолевая боль, рассказывал товарищам о том, как он пытался обмануть пиратов и посадить самолет на одном из старых прибрежных аэродромов. Попытка не Удалась. Бандит понял его маневр и заорал:
— Поворачивай, иначе – смерть!
Георгий Чахракия истекал кровью и терял сознание. Штурвал уже не слушался его.
— Поворачивай, Сулико, — прошептал он второму пилоту. — Надо спасать людей…
Сулико Шавидзе вел самолет, а Георгий Чахракия лихорадочно соображал, где и как ухитриться посадить Ан-24.
Приближался Батуми. Вот он, слева. Через минуту можно быть дома, среди своих, обезвредить бандитов.
Налетчик, кажется, понял и то, о чем думали советские пилоты.
— Если повернешь в Батуми, сразу взорву гранаты. Давай прямо! Еще раз переглянулись друзья и пошли прямо, вдоль пограничного берега. Промелькнул слева мутный горный Чорох. Гонио! Граница! Теперь все, Родина позади…
— Самсун! Самсун! — кричал бандит. — На американскую базу, там меня ждут друзья.
— Горючего не хватит, — тихо сказал командир, — надо садиться. Бразинскас подумал и рявкнул: – Ладно, приземляйся. Подлетели к Трабзону. Пилот выпустил специальные ракеты – сигнал о том, что самолет терпит бедствие, и пошел на посадку. Сели в самом центре аэродрома.
— Дальше! Подкатывай к перрону вокзала. С шиком подъедем, — и бандит впервые оскалился.
И с этой секунды он уже не закрывал свой огромный сомовий рот. Улыбался, когда пассажиры вышли из самолета и стояли тесной толпой, плечо к плечу, в ожидании дальнейших событий. Улыбался, когда выносили окровавленных пилотов. Улыбался, когда наши люди, в окружении полицейских, шли на аэровокзал. Улыбаясь, потрясал над головой кулаком и кричал им вслед:
— Я еще вернусь к вам и доделаю то, что не успел сделать Гитлер. Улыбался, когда полицейские увозили в морг труп Надежды. Улыбался, выступая по турецкому телевидению с рассказом о том, как он расправлялся с Надей Курченко и ее друзьями.
Улыбался, хвастаясь тем, что он прорвался в "свободный мир" не с голыми руками – с кучей золота, с шестью тысячами долларов и пачками награбленных советских денег.
Улыбающийся убийца разгуливает по "свободному миру".
ТРУДНАЯ СУДЬБА САМОЛЕТА Ан-10
Но судьба уготовила Ан-10 не только славу и триумф… Поздней осенью 1959 года в аэропорту Львов заходил на посадку рейсовый Ан-10. Казалось, ничто не предвещало беды. Выполнив все необходимые маневры, самолет вышел на посадочную прямую. Вот уже выпущены шасси, закрылки, сквозь разрывы облачности стала просматриваться взлетно-посадочная полоса. И вдруг командир корабля с ужасом почувствовал, что штурвал сам резко ушел вперед, словно провалился. Тяжелый самолет за какие-то мгновения перешел в крутое пикирование и упал в начале полосы.
Причину катастрофы выяснить так и не удалось. Комиссия по расследованию происшествия не нашла никаких отклонений в характеристиках продольной устойчивости и управляемости самолета, в работе его систем или действий экипажа во время захода на посадку. Не дал положительных результатов и повторный анализ материалов государственных испытаний самолета, проводимый авторитетнейшими специалистами ОКБ О. К. Антонова, ЛИИ и ГосНИИ ГА: характеристики продольной устойчивости и управляемости самолета вполне соответствовали действовавшим тогда техническим требованиям.
Зажечь красный свет на пути полюбившемуся авиапассажирам "летающему сараю" не решились. Но вскоре произошел второй трагический случай. В том же Львове при заходе на посадку потерпел катастрофу еще один Ан-10, и тогда эксплуатация этих машин в Аэрофлоте была приостановлена. Перед авиационными специалистами возникла задача: разгадать эту загадку.
В Институте ГА обратили внимание на то, что оба летных проис-шествия случились поздней осенью – в период интенсивного обледенения самолетов. Обледенение летательных аппаратов всегда представляет собой весьма опасное явление. Ледяные наросты на крыльях, лопастях воздушных винтов ухудшают аэродинамику, управляемость, вызывают срывы воздушных потоков, снижают подъемную силу крыла. Отрывающиеся куски льда повреждают лопасти компрессоров двигателей, а обледенение приемников воздушного давления приводит к отказу пилотажных приборов. Сотрудникам ГосНИИ ГА летчику-испытателю Н. Карлашу, инженерам О. Трунову, А. Бондаренко, Г. Балашову и В. Юшкевичу удалось решить эту непростую задачу. Проведя комплексные исследования самолета Ан-10 в условиях естественного обледенения, они выяснили, что причиной обеих катастроф было обледенение носков стабилизатора самолета, при котором руль высоты полностью терял свою эффективность из-за срыва воздушного потока на нижней поверхности хвостового горизонтального оперения.
Было установлено, что опасное влияние даже небольшого отложения льда на горизонтальном (8-10 мм) на устойчивость самолета связано с особенностями турбовинтовых самолетов данной компоновочной схемы, обладающих мощной механизацией крыла.
