Она тотчас обращается к нему, обнимает его и целует. Девушки поют:
Поглядите-ка, люди добрые!
Как жена мужа любит,
Из глаз своих не спускает:
Где не сойдется, все поклонится,
И друг с дружкой поцелуются.
При этом они целуются, а круг расходится врозь.
Сделавшись женой, надобно быть покорной, а не своенравной. Прадеды наши управлялись с дражайшими своими половинами очень скоро — плеткой. Конечно, этого средства нельзя допустить в наш век, но и в наше время не одному мужу приходит мысль, разумеется, мысль варварская, несообразная при нежности нашего прекрасного пола, чтобы прибегнуть иногда к смирительной пружине: оттого, что горькой опытностию дознано: пагубна воля жены.
ОКОЛО ГОРОДУ ХОДИЛА Я
Около хороводного круга, представляющего город, ходит молодая жена и побрякивает перстнями. Когда пропоют: «Поклонись ты пониже», — молодец выходит из круга, кланяется ей и потом прижимает ее.
Около городу ходила я!
Во том ли городу
Золоты перстни меняю.
— Отворяй-ка ворота, господин!
Подойди-ка, господин, поближе,
Поклонись-ка ты пониже,
Прижми к сердцу поплотнее.
Молодая жена, отлучающаяся из дома по произволу, приносит с собой подарочки, а слабый муж принимает ее. Он хотя догадывается, откуда приносит жена, однако он думает: «Обуха плетью не перешибешь». Философия добросердечных рогоносцев.
ЯСНОЕ ЗОЛОТО
Молодка пляшет в кругу, и ей нет надобности ни до своего дома, ни до родных.
Ясное золото разгоралося,
Я, млада, разыгралася.
За мной, молодой,
Посол за послом:
Поди-ка, молода,
Поскорее со двора.
На тебя свекор раскручинился.
Со той со кручины голова болит.
Худо можется.
Много на свете женщин, для которых хоть все пропадай в доме, только бы им повеселиться.
ОЛЕНЬЮШКА
Взявшись за руки, девушки ходят при пении то в ту, то в другую сторону; между тем одна из девушек ходит в кругу с детьми и представляет все действия оленьи.
Из-за лесу, лесу темного,
Выходила оленюшка
С малыми оленятками.
Вирила [31], ох ли, с оленятками!
Выходила она во зеленые луга.
Вирила, ох ли, во лужечки!
Щипала, срывала травоньку зеленую,
Вирила, ох ли, зеленую!
Кормила, питала деток своих малыих,
Вирила, ох ли, малыих!
Сопущалась оленюшка со крутого бережка,
Вирила, ох ли, бережка!
Девушка останавливается с оленятками у ключа, <чтобы> напоить их.
Подходила со малыми оленятками ко ключику,
Вирила, ох ли, к студеному!
Поила оленюшка своих детушек
Ключевой водой.
Вирила, ох ли, ключевой водой!
Выходила оленюшка из-под бережка крутого,
Вирила, ох ли, крутого!
Где же взялся свирепый лев
Вирила, ох ли свирепый зверь!
Выбегает парень в виде льва и терзает олениху; дети разбегаются с визгом.
Поймал, схватил оленюшку.
Вирила, ох ли, оленюшку!
Растерзал оленюшку безвинную,
Вирила, ох ли, безвинную!
Разбежались оленятушки, малые детушки,
Вирила, ох ли, детушки!
По дикой степи уральской [32]
Вирила, ох ли, по уральской!
Во глухую полночь, во темную,
Вирила, ох ли, во темную!
По прошествии некоторого времени сбегаются дети к своему пепелищу и там рыдают о своем несчастии.
Пришли оленятушки ко теплу гнездушку,
Вирила, ох ли, гнездушку!
Возопили оленятушки громким голосом,
Вирила, ох ли, голосом!
Беззащитное семейство, по смыслу этой песни, гибнет, именно потому что беззащитное. Остающиеся сироты рыдают на своем пепелище, и только одно им утешение, что не запрещают им плакать о своем горе.
ДУБОВАЯ ЛАВА
В середине крута сидит печальная девушка, представляющая женщину. Между тем девушки и парни, взявшись за руки, поют:
Как на реченьке, на речице,
Лежит лавонька дубовая,
Дубовая доска, досченая.
На той лавоньке, на дубовой,
Сидит шведонька молодая,
На ней шубенька голубая,
Перепоясочка шелковая.
Несколько парней выбегают из круга, подхватывают шведку:
Где же взялись драгуны,
Молоды души, кавалеры.
Взяли шведоньку, подхватили,
Во колясочку посадили:
Продолжают петь:
Вдоль Москвы шведку провозили.
Шведка плачет. Тогда одни из парней утешают ее, другие играют, а остальные пляшут.
Стала шведонька слезно плакать,
А драгуны утешать:
Приударили в барабаны,
В сиповочки заиграли.
Видя веселящихся, шведка забывает свое горе и начинает плясать с ними. Хороводные поют:
Стала шведонька веселее,
Начала шведка плясать.
Поплясавши, поклонилась:
Исполать вам, драгуны!
Вы умеете шведку брать,
И горазды шведку утешать.
Плен в иноземной земле часто забывается, когда развлекают забавами. Эта песнь сочинена на плененных шведок во время войны Петра I с Карлом XII.
ПРЯХА
Одна из девушек ставит в середине круга свой гребень и садится тут прясть. Во время прядения она дремлет, переваливается с бока на бок, бьется головой об пряслицу, хватается за нее руками, зевает, потягивается и начинает снова прясть; потом опять дремлет и качается во все стороны. Девушки поют:
Дрема дремит за гужелью (за гребенем),
Гужель портит,
Шелк теребит.
Полно, дрема, дремати,
Пора, дрема, перестати!
Вон, дрема, свекор-батюшка идет,
Грозу тебе несет.
Вот я встану, погляжу!
Пряха вскакивает, смотрит вокруг себя и потом бегает по кругу. После снова садится за свою работу и дремлет по-прежнему. Девушки поют:
Ой ли, люди злолукавы!
Не видя люди — видят;
Не слыша люди — слышат.
Дрема дремит за гужелью.
Гужель портит,
Шелк теребит.
Полно, дрема, дремати,
Пора, дрема, перестати.
Вон свекровь твоя идет,
Грозу несет.
Вот я встану, погляжу!
Она бросает гребень, бегает по кругу, смотрит на все стороны и снова садится. Девушки поют:
Ноне люди злолукавы!
Не видя люди — видят;
Не слыша люди — слышат.
Дрема дремит за гужелью.
Гужель портят,
Шелк теребит.
Полно, дрема, дремати,
Вон, дрема, лида идет (муж)
Грозу несет, плеть шелкову.
Вот я встану, погляжу!
Между тем другая девушка выходит из круга и несет жгут, заменяющий плеть. Пряха просыпается и, видя мужа с плетью, принимается усердно за свою работу. Муж кричит: «Ты, что ли, сонуля, ленивица — заработалась? Ночь не спала, все бегала». Замахивается жгутом и начинает хлестать. Жена бегает по кругу, муж кричит: «Проучу! Тебе все веселитися с парнями, играть с ребятами молодыми, не женатыми». Жена выбегает из круга и голосит: «Забил меня муж! Забил меня муж! Умучил, окаянный».
Не так ли бывает иногда в быту простолюдинов? Нет, гораздо еще в высшем. Жены недосыпают ночей, дремлют, ходя днем, — и все будто бы трудились, работали всю ночь; будто бы их мужья — тираны, не дают им ни покою, ни отдыха, заставляя работать тяжелую работушку не одну ночь, а все темные зимние ноченьки; с рассветом, не слетают еще петухи с насестов, жена уже работай! Между тем жена или многие жены проводили ночь в играх и забавах, все с молодыми да с неженатыми. Поневоле жены дремлют, а в дремоте каких не привидится грез, разных забав, и эти забавы превращаются потом в пламенное желание наяву.
УТЕНЯ
Взявшись за руки, девушки ходят кругом то в одну, то в другую сторону; но изменение их движений совершается по содержанию песни;
Плыла утеня[33]
Через сине море. — Как, как утеня.
Ноженьки обмочила?
Шаркая догами, девушки показывают:
— Этак утеня,
Этак серая,
Ноженьки обмочила!
Плыла утеня,
Через сине море.
Как, как утеня,
Крылушки обмочила?
Девушки машут руками:
— Этак утеня.
Этак серая,
Крылушки обмочила!
Плыла утеня
Через сине море.
Как, как утеня,
Крылушки встрепенула?
Девушки хлопают в ладоши:
— Этак утеня,
Этак серая,
Крылушки встрепенула!
Плыла утеня,
Через сине море.
Как, как утеня,
На бережок садилась?
Девушки приседают:
Этак утенят.
Этак серая,
На бережок садилась!
Этим оканчивается хоровод и начинается другой. Выражение этой игры есть одна веселость и резвость, ищущая новых забав.
