сына на выпас любимой бабушке и двинулись кутить, индийское дегустировать. Теперь-то жена бы ни под каким видом туда не пошла: умная стала и на веки вечные приобрела стойкую неприязнь к индийской кухне. Поскольку кухня эта ей и острая, и переперчённая, и специи их ей не нравятся… Но это теперь. За почти сорок лет семейной жизни привыкла контролировать, что ей от щедрот мужа-огнеедца в тарелку перепадает. Бывали прецеденты…
Она, бедная, несколько раз столкнулась с тем, что муж ея запросто глотает индийский карри, йеменский схуг со ш’вармой или что-нибудь корейское такой остроты, что эту еду американцы в Индокитае могли бы вместо напалма использовать, природу травить. И полагая это необычайно вкусным, ей скармливает, просто не осознавая, что то, что для него – самое то, для неё – садистское издевательство и ужасная пытка.
Называется – разный порог чувствительности. Точнее, ОЧЕНЬ разный. Но это ей теперь понятно. Что до него, это был тот самый случай, который описывается фразой: «Если б я был таким умным вчера, как моя жена завтра». Поскольку был автор начитан на диво, но всё, что он тогда знал про индийскую, да и про какую угодно другую экзотическую еду, знал из книг. А единственная в его жизни загранпоездка, в венгерский стройотряд, его к ней подготовить не могла. Паприка у мадьяр, даже самая острая – это не индийские специи…
Ну, пришли они, сели и заказали себе экзотического. Хороший понт дороже денег. И были там, как помнится, треугольные пухленькие золотистые пирожки-самосы с начинкой из картофеля, гороха и чего-то ещё, овощного и пряного; тонкие, румяные масляные лепёшки наан; ну и понятно, карри из баранины. А какой из многочисленных его видов, сейчас и не упомнить. Запах от него шёл чумовой, как и положено карри, соус был густым, кусочки мяса нежными и для их употребления сложенной пополам лепёшки казалось более чем достаточно.
Что называется, Б-г фраера видит и метит. Поскольку от предложенного официантом риса автор гордо отказался: зачем рис? Какой ещё рис? А запивать еду решил не чем-нибудь, вроде пива, апельсинового сока, воды без газа или молочного ласси (манго-ласси с тех пор стал его любимым напитком под индийскую кухню), а шампанским. Жену же, как-никак, вывел в люди, а не кого попало – первый раз с ней в ресторане оказались. А на жёнах и детях в семье мужчины отродясь не экономили. Традиция такая была, ещё с дореволюционных времён.
Ну, покосился официант как-то странно, но принял заказ, перечить не стал. И ведь без каких-либо попыток объяснить и посоветовать принял, паскудная его душа. Гореть ему за это в адском пламени лишних лет сто. Больше не надо, мы же не звери, но сотню уж он точно заслужил. Поскольку шипучка, какого угодно типа, в том числе игристое вино, хоть отечественное, хоть нет, это последнее, чем надо индийскую кухню запивать. Нет, возможно бывают варианты и похуже, но автору они не попадались.
Особенно это верно, если специи в этой еде натуральные, свежие, и рецепты родные, без адаптации к европейским глоткам и желудкам. А они тогда в «Джалтаранге» были именно такие. Как-никак, первый в Москве ресторан индийской кухни. Мало ли кто туда заглядывал? Как минимум дипломаты и военные их, которые у нас вооружения в особо крупных размерах закупали. Ну, или на крайняк свои, которые там комбинаты тогда строили. Их только металлургических три было: Бокаро, Бхилаи и Вишакхапатнам…
В общем, самосы пошли отлично. Лепёшки были хороши, особенно с соусами: манго-чатни и зелёным, мятным. Принесли мисочку с ароматным карри, разложили его нам по тарелкам, чокнулись мы бокалами, отпили шампанского, заели это дело мясной вкусняшкой… Читателю несомненно встречалось в книгах выражение «слёзы фонтаном брызнули у них из глаз». Так вот, это был тот самый случай. И поспешный глоток шампанского, залить пожар в горле, только ухудшил дело. И сильно.
Когда прокашлялись, несчастная жена, которая, как с тех пор и выяснилось, с индийской кухней не дружит, судорожно показала на сидевшую напротив пару индусов, которых за их стол подсадили, как в те далёкие годы было принято, как-раз аккуратно деливших на двоих блюдо с рисом и горошком, КУДА они, уже в тарелках, подлили свой карри, перемешали всё это и преспокойно ели, запивая ПИВОМ. Не зря официант про рис спрашивал. Но нет бы, сказал, зачем… Или хотя бы насчёт шампанского предостерёг!
С тех пор много воды утекло. Давно нет на Чистых Прудах «Джалтаранга». Лебеди, которые там издавна кормились, сменяя друг друга, из тех, конечно, что бомжи в 90-е не съели, какое-то время находились под патронажем ресторана «Ностальжи» Игоря Бухарова, а когда и его, и фонд Ролана Быкова оттуда рейдеры «ушли», расположившегося на плотах «Шатра» того же Бухарова, с ливанской кухней. А теперь и вовсе непонятно, где они живут и живут ли где-то ещё на тех Прудах… Одни только воспоминания остались.
* * *
Исторический опыт: наверх всплывает чёрт-те кто. Занимается там чёрт-те чем. Сидит на своём месте чёрт-те сколько. А там, как ему повезёт. Если в стране монархия, может основать династию. Если республика – клан во властной элите, который ничем от династии не отличается. Вот чем Медичи и Флавии от Бушей и Клинтонов, а те от «Семьи» и «питерских» на самом деле отличаются? Да ничем. И дожи венецианские от нашего Совета Федерации ничем. Разве что у нас сенаторов ядами не травят и кинжалы им в спины не втыкают. А так – бушуют те же страсти и иногда по тем же самым поводам. Только не убийцы на мартовские иды приходят в курию Помпея, где Сенат Рима тогда собирался, а следственный комитет берёт прямо в зале заседаний, и Рим – Третий. Ну, и, опять же, разница между этими событиями – две с лишним тыщи лет.
Да и люди наверх поднимаются точно такие же. Носят разное, на разных языках говорят, молятся разным богам или не молятся вовсе, но типажи одни и те же. Брутальный мужик во главе военных. Умная и беспринципная сволочь, интриган и хитрец. Случайный лох, типа Зеленского, плод компромисса двух непримиримых сильных фракций. Властолюбивая шлюха, опирающаяся на своих любовников. Старый пень, которого двинули наверх доживать, пока Большие Парни, по нынешним временам – обоего пола, свои тёрки не разрешат. Верховный священнослужитель – чаще всего через сына или племянника. Ну или, если настала пора смены династий, лидер толпы, уж какой есть. Они всегда все разные бывают, но
