Гарри был поражен, видя, что Дункан, несмотря на все предпринятые им меры предосторожности, оказалась способна в течение всего нескольких минут с начала сеанса произвести эктоплазму длиной в шесть футов (около 1 м 80 см. – Прим. переводчика). «Одеяние, специально разработанное для сеанса, – писал он, – абсолютно исключало любую возможность введения или выведения чего-либо наружу с использованием уже упомянутых проходов – даже если бы она не прошла предварительный медицинский осмотр». Подстегиваемый желанием опровергнуть «вагинально-ректальную» теорию, Прайс пришел к не менее экстравагантному предположению. «Медиум, – рассуждал он, – может иметь ложный – или второй – желудок (дивертикул пищевода), подобный рубцу, прилегающий к первому, как у жвачных животных. Это позволяет проглотить какой-то материал, а затем отрыгнуть его по собственной воле – как корова собственную жвачку».
Впрочем, эта идея не заходила так далеко, как может показаться на первый взгляд – особенно во времена Прайса. Если полистать британские медицинские журналы ранних 1900-х, можно обнаружить длинные статьи, посвященные способности людей переваривать пищу так же, как это происходит у жвачных животных. В этих текстах описывается, как ничем не примечательные граждане с легкостью могли «извергать обратно» порции самой обычной еды для дальнейшего пережевывания, нередко получая при этом удовольствие. «Еда становится слаще меда и приобретает еще более приятный вкус», – заявлял один из таких «жвачных», швед по национальности. Его слова приводятся в статье Е. М. Брокбанка «Мерицизм, или руминация[34] у человека», опубликованной 23 февраля 1907 года в номере British Medical Journal.
Никто не брался объяснить, было ли такое умение наследственным или навык вырабатывался при (само) обучении. В доказательство наследственного толкования этого феномена Брокбанк приводит пример одного лудильщика. «Сам он относился к этому как к чему-то совершенно естественному, перешедшему к нему по наследству от отца и деда и распространяющемуся на его сестер, братьев и детей… Его жена, женщина со светлым умом, не проявляющая подобных способностей, утверждает со всей определенностью: едва дети начинают ходить, они набивают себе рты пищей, которую прежде проглотили, а затем отрыгнули. Причем любят пережевывать ее повторно – особенно ту, которая им нравится». Другие врачи склонялись к мнению, что причину этой привычки следует искать в подражании. При этом в пример приводился шведский руминатор, всю жизнь проведший среди коров, а также мальчик, выкормленный козой. В последнем случае говорилось, что «мальчик… мог имитировать повадки своей молочной матери-кормилицы».
Хотя процесс отрыгивания пищи и ее пережевывания заново у человека и у коровы казался одним и тем же, реальную пользу он приносил только животному. Впрочем, отмечались и отдельные исключения из этого правила. В 1839 году Lancet описывал послуживший предметом для изучения случай с одним фермером. «Чтобы сэкономить немного времени, он завел обыкновение «отделять» порцию пищи… затем садился на лошадь и, пока ехал верхом, дожевывал свой обед, отрыгнув его из желудка по собственной воле». Этому мужчине не требовалось никакой медицинской помощи – пока он не разбогател и не получил доступ в более высокие слои общества, члены которого нашли эту его привычку «отталкивающей». Я вычитала в двух статьях, что в среде рабочего класса ру-минация считалась вполне нормальным явлением. Среди рабочих XIX века жевание жвачки из собственной пищи было столь же распространено, как и жевание табака среди современных спортсменов-питчеров. В наши дни статьи о руминации ограничены рамками специальной литературы, в которой рассматриваются люди, отстающие в психическом или общем развитии. (К счастью, им можно помочь. Превосходная хирургическая методика, которую используют в Центре глотания при Вашингтонском университете, позволяет избавиться от всех проявлений подобного рода.)
Однако предположение Прайса о том, что люди с синдромом руминации имеют, как коровы, более одного желудка, не имело ничего общего с действительностью. Питали эту гипотезу упорные слухи, уходившие корнями в XVII век, когда были описаны два случая руминации у людей с рогами. Первым из них был человек благородного происхождения из Падуи с одним рогом, а вторым – двурогий монах. Вскрытие этих мужчин показало: желудки у них были самые обычные. На чем как будто был положен конец нелепым россказням. Например, врач по имени Сакс изучил около сотни случаев, связанных с людьми, имевшими рудиментарные рога, и обнаружил среди них всего одного руминанта, о чем и написал ученый труд.[35]
Словом, Гарри Прайс ошибался, полагая, что Хелен Дункан способна к руминации и извергает эктоплазму, которую предварительно запасает в дополнительном желудке. Скорее, она была мастерицей регургитации (медицинский термин, означающий извержение чего-то в обратном направлении. – Прим. переводчика). Во времена Прайса и Дункан номера с оной были широко распространены в качестве интермедий. В своей книге «Регургитация и медиумизм Хелен Дункан» Прайс описывает регургитацию живых рыбок, змей, электрических лампочек, бритв, карманных часов, штыков, двух гирь весом в 18 фунтов (более 8 кг. – Прим. переводчика) и даже складного зонтика. Коллега Прайса Гарри Гудини наблюдал за тем, как один человек в Варшаве проглотил 30 или 40 стаканов пива и бесчисленное множество лягушат, коих затем благополучно изверг обратно живыми. Я не вполне понимаю, для чего понадобилось столько пива – поддержать сам процесс, или дело было в состоянии ума того человека?
Значит, вполне допустимо предположить, что Хелен Дункан заглатывала, а затем извергала обратно заметного размера мотки марли. Чтобы продемонстрировать, насколько компактными они могут быть, Прайс приобрел полосу марли шириной 3 дюйма и длиной 6 футов. Затем он туго скатал ее и сфотографировал свою секретаршу Этель с этим мотком во рту, торчащим оттуда, словно кляп, который так нравится использовать мафии в своих делишках.
Однако куда более потрясающим, чем этот фотоснимок, оказалась вспышка гнева миссис Дункан в ответ на настоятельную просьбу пройти просвечивание рентгеновскими лучами после сеанса, происходившего 28 мая 1931 года. Прайс хотел выяснить, нет ли у нее дополнительного «псевдожелудка», а заодно и проинспектировать содержимое желудка (или желудков). Он знал, что шансы получить отчетливое изображение того, что находится «в глубине медиума», очень невелики (рентгенография в раннюю пору своего существования могла дать не более того, на что была способна), но у миссис Хелен Дункан такой уверенности не было. Когда оборудование было готово, она внезапно соскочила с дивана, метнулась мимо доктора Брауна, оттолкнула в сторону миссис А. Пил Голдни и неуклюже ринулась на улицу, испуская пронзительные вопли. Ее муж (и давний сообщник) побежал за ней, и оба исчезли на 10 минут. Это время, как предположили Прайс и его команда, Хелен было нужно для того, чтобы извергнуть ткань и передать ее мужу. Что за зрелище, должно быть, открылось в те минуты глазам благовоспитанных прохожих: истеричная дама в клоунском одеянии, едва переводя дыхание, изрыгает полосы марли!
По возвращении в лабораторию внешне спокойная миссис Дункан согласилась – нет, сама настояла на том, чтобы подвергнуться рентгенографии. Прайс, не желавший, чтобы из него делали дурака, отвел мистера Дункана в сторонку и поинтересовался, не возражает ли он против того, чтобы его обыскали. Тот возражал, «бормоча что-то о состоянии своего нижнего белья». С этими ребятами всегда так: приходится опускаться до трусов.
Дополнительные аргументы в поддержку теории регургитации выдал исследовательский отдел Лондонского союза спиритуалистов, проведший собственное расследование некоторых сеансов миссис Дункан. 12 июня того же года Хелен попросили проглотить пилюлю, содержащую метиленовый голубой – чтобы все извергаемое из желудка было соответствующим образом окрашено. В тот вечер никакой эктоплазмы не появилось (хотя медиум в какой-то момент и пыталась выдать за нее свой язык).
Две недели спустя после этого сеанса совет Лондонского общества спиритуалистов пригласил миссис Дункан на встречу и сообщил ей о своих подозрениях. Собравшиеся были хорошо вооружены. Прайс принес с собой 11– страничный детальный разоблачительный лабораторный отчет с химическим анализом отрезка дункановской эктоплазмы – той самой, которая, стараниями «проводника» миссис Дункан Альберта, оказалась весьма полезной. (Прайс вспоминал, что этот сеанс чем-то напоминал собрание дам, занятых кройкой и шитьем из благотворительных побуждений: в ожидании появления Альберта все сидели тесным кружком с ножницами наготове.) Затем члены совета предъявили мистеру Дункану фотографию его жены, задрапированной в эктоплазму, а рядом расположили фотографию секретарши Прайса Этель – в той же позе и так же задрапированную в марлю, купленную в магазине Woolworth. Мистер Дункан был не в силах найти различия. В конце концов, 22 июня в «очень доверительной беседе» мистер Дункан согласился: да, эктоплазма могла появляться вследствие регургитации, однако настаивал на том, что то была «подсознательная регургитация».
