Но объективность Перл Бак не означала беспристрастности. Писательнице важно было именно «поведать» историю своего героя — ведь сам он сделать этого не мог. Она стремилась к форме столь же непритязательной, как и само бытие этого земледельца. В целом жизнь крестьян, составлявших четыре пятых населения огромной страны, оставалась и для читателей и для писателей «землей неведомой». Только простота и естественность могли помочь читателю приобщиться к интересным и поучительным традициям, к иному, идущему от требований жизни восприятию земли. Земля определяла привычки, стиль жизни, все мироощущение крестьянина.
Позднее, уже известной писательницей, вручая от имени Американской академии искусства и литературы золотую медаль своему маститому соотечественнику — Торнтону Уайлдеру (тоже проведшему молодые годы в Китае), Перл Бак говорила о том, что Китай — это страна, где время измеряется столетиями, а ландшафты разнообразны как нигде в мире, страна, где нельзя не испытать «ощущения вечности». Это выражение очень точно передает суть романа «Земля».
Этнический колорит не был самоцелью, роман был обращен к вечным, общечеловеческим ценностям, таким, как жизнь и смерть, семья, взаимоотношения родителей и детей и, конечно же, труд. Перл Бак напомнила, что незамысловатый быт земледельца может быть темой не менее увлекательной, чем любовные коллизии или детективные драмы. Это был удивительный сплав предметности народного сказа с библейской приподнятостью, без какой-либо назойливой дидактики. Роман Перл Бак утверждал и такие «исконные американские ценности», как трудолюбие, бережливость, предприимчивость и стойкость. «Земля» привлекла неожиданной новизной тематики, став одним из самых громких бестселлеров в истории литературы США, что сразу же выдвинуло Перл Бак в первые писательские ряды.
Несколько иной была реакция в самом Китае. Официальные круги были раздражены тем, что картины бедствий и лишений, выпавших на долю тружеников земли, создавали неблагоприятный имидж их стране. Некоторые критики и интеллектуалы были уязвлены тем, что героями всемирно известного романа оказались не они, представители узкой элитарной прослойки, а простые люди. По словам самой Перл Бак, они не поняли того, что им «следовало бы гордиться простыми людьми, ибо именно они составляют славу и силу Китая». Однако у Перл Бак нашлись в Китае и авторитетные сторонники, среди которых был видный философ Ли Ютан. Он признал роман «безукоризненно достоверным». Племянник философа обратился к Перл Бак с просьбой разрешить перевести роман. Он, в частности, писал ей: «Я был приятно удивлен вашим блистательным достижением. Скромный китайский литератор, я изучал жизнь крестьянства и нахожу, что ваш роман содержит больше правды, чем многочисленные труды именитых иностранных профессоров, изучавших уклад наших земледельцев».
Успех «Земли» окрылил писательницу, стимулировал ее продолжить эту семейную сагу. У нее созрел замысел трилогии, которая позднее получила название «Дом земли». Второй роман этой трилогии, «Сыновья» (1932), начинается со смерти старого Ван Луна и повествует о втором поколении, о его трех сыновьях. Наиболее разработана сюжетная линия младшего из братьев, прозванного Ваном Тигром. Своей энергией и целеустремленностью он напоминает отца в молодую пору. Но земля мало его интересует. Всепоглощающий объект его устремлений — власть и деньги. Он избирает военную стезю, набирает собственную дружину, превратившись в милитариста местного масштаба, каких было немало в Китае в начале века и каковые были форменным бедствием для местного населения. Его сына Юаня, напротив, влечет земля, фермерский труд, тот образ жизни, который отличал его деда. Это вызывает ярость Вана Тигра. Конфликт отца и сына обретал в романе определенный смысл, олицетворяя столкновение старого и нового в жизни китайского общества.
Судьбе Юаня была посвящена заключительная часть трилогии — роман «Разделенный дом» (1935). После ссоры с отцом Юань уезжает в дом своего деда, но не находит общего языка с дядьями. К тому же среди крестьян начинаются волнения, в деревню приходят солдаты, чтобы силой собирать налоги. Да и, как выясняется, саму сельскую жизнь Юань представлял в розовом романтическом свете, нежели она была в действительности. В конце романа перед Юанем, вернувшимся на родину из США, где он учился, предстает страна в состоянии кризиса и разброда, и сам герой не в состоянии четко определить свою позицию. Он лишь приходит к выводу, что следует принимать Китай и народ такими, какие они есть. Последняя часть трилогии несла в себе приметы живой современности, но художественно оказалась слабее первых двух частей.
Завершив трилогию, Перл Бак публикует роман «Мать» (1934). На этот раз предмет ее внимания — не семья, а отдельная личность, женщина-крестьянка. Простая, добрая, она всю жизнь проводит в работе на земле, подчинив свое существование борьбе за выживание. В этом романе вновь, как и в трилогии, воплощена мысль о цикличности жизни, о смене поколений. При этом фигура главной героини обретает символические масштабы всеобщей матери, любящей и страдающей. Притчевая манера повествования подчеркивает философский пафос произведения. Роман знаменовал обращение Перл Бак к женской теме, которая все настойчивее будет звучать в ее творчестве.
Четыре «китайских» романа Перл Бак открыли миллионам читателей образ далекой и малознакомой страны.
В середине 30-х годов в жизни Перл Бак происходят важные перемены. В 1934 г. она покидает Китай и переселяется в США, покупает усадьбу в штате Пенсильвания, которая становится ее новым домом. В 1935 г. она разводится с Джоном Баком и выходит замуж за Роберта Уолша, человека, близкого ей по литературным и общественным интересам (с конца 20-х годов Уолш принимал непосредственное участие в публикации ее произведений). Вскоре их усадьба наполняется детскими голосами: супруги берут на воспитание детей, в конце 30-х годов их было уже пять человек. Писательница делит время между письменным столом и многообразными домашними обязанностями, воспитанием детей. Она увлечена садоводством, музыкой, неожиданно обнаруживает способности скульптора. Не иссякает поток писем в ее адрес, и она (с помощью секретаря) старается ни одно не оставить без ответа.
Присуждение в 1938 г. Перл Бак Нобелевской премии по литературе явилось для писательницы, как и для ее многочисленных поклонников, радостной неожиданностью. Правда, не было недостатка и в недоброжелательных, завистливых голосах. Среди тех, кто ее активно поддержал, был С. Льюис, отметивший, что писательница дала «новый образ Востока в живых человеческих характерах». Знаменитый сатирик ободрил ее и посоветовал «ни в коем случае не принижать своих заслуг» и в то же время уделять больше внимания художественной отделке книг.
Секретарь Нобелевского комитета Андерс Остерлинг так объяснил выбор, сделанный Шведской академией: «Определяющим фактором, повлиявшим на решение Академии, были прежде всего замечательные биографии ее родителей — миссионерской пары в Китае, два тома, заслуживающие того, чтобы считаться классикой и вызывать к себе неослабный интерес. Кроме того, ее романы о жизни китайских крестьян заняли прочное место в силу таких их достоинств, как верность действительности, богатство деталей и редкая проникновенность, с какой писательница описывает регион, мало знакомый и почти недоступный западным читателям. Но с художественной точки зрения обе биографии остаются не сравнимыми ни с чем написанным Перл Бак до или после». Знаменитая шведская писательница Сельма Лагерлёф, также нобелевский лауреат, член Нобелевского комитета, особо выделила именно эти две биографии.
Позднее писательница отмечала, что в биографических книгах «каждый эпизод реален, каждое высказывание было услышано и относилось к описываемой ситуации». В первой книге, «Чужие края», запечатлен многогранный образ матери Перл Бак, предки которой, голландцы, спасаясь от религиозных преследований, нашли убежище в США. Кэролайн была натурой одаренной, незаурядной и в то же время словно бы сотканной из противоречий. С одной стороны, живая, веселая, музыкальная, она щедро одаряла любовью близких, особенно детей, с другой — это был человек строгой пуританской закалки, решивший посвятить жизнь служению Богу. Природное жизнелюбие постоянно конфликтовало в ней временами с почти фанатичной религиозностью. Уже после ее приезда в Китай, где она также занималась миссионерской работой, углубилось несходство характеров супругов. Тем не менее Кэролайн стремилась быть для мужа опорой и, в частности, помогала ему в переводе Нового завета на китайский язык. Ее жизнь в этой стране была далеко не безмятежной. В 1900 г. во время Боксерского восстания (Ихэтуаньское восстание) семье пришлось спасаться от повстанцев, угрожавших их жизни. В другой раз при очередной отлучке мужа по миссионерским делам толпа озлобленных местных жителей собралась у ворот ее дома, грозя расправой Кэролайн и ее детям. В этот момент они были единственными «белыми» среди обитателей квартала. Кэролайн спокойно направилась к воротам, открыла их и вежливо пригласила «гостей» выпить чаю. Толпа была поражена ее хладнокровием, открытостью и оставила их в покое.
