После убийства Ратенау началось катастрофическое падение немецкой валюты. Немцы, как обычно, возложили вину на западные страны. Немцы могли бы обуздать инфляцию, если бы захотели, но они использовали ее как орудие вызова Западу. Умерший в Лондоне профессор М.Й. Бонн всегда считал, что для доказательства до брой воли Германии политическая стабилизация должна предшествовать любым переговорам о репарациях. Крупные промышленники в союзе с правыми партиями саботировали Версальский договор, обвиняя его в создавшихся в Германии условиях, вместо того чтобы стабилизировать марку. В момент убийства Ратенау рейхсбанк располагал достаточными средствами для этого, но в стране было слишком много могущественных промышленников, наживавшихся на крахе немецкой валюты. Гугенберг, один из магнатов, управлявших концерном Круппа, вскоре после 1918 года скупил две трети всех немецких газет и отравил большую часть немецкой публики ядом дикого национализма и антисемитизма. Многие мелкие промышленники и большая часть среднего класса были разорены инфляцией и все больше подпадали под обаяние фанатизма нового немецкого пророка – Адольфа Гитлера.
Откуда он взялся? Он был, как подчеркивает профессор Фёрстер, продуктом австрийского антисемитизма, продуктом австрийской ментальности, которая, по словам Карла Крауса, привела к тому, что бесчеловечные суды приговаривали к расстрелам старых сербских и украинских крестьян за мнимый шпионаж и заставляли приговоренных самих рыть себе могилы. Гитлер был продуктом страны, где антисемитизм начал расцветать пышным цветом задолго до 1870 года.
Венский бургомистр Карл Люгер, основатель так называемой Христианско-социальной партии, которая на деле была не христианской и не социальной, а просто антисемитской, стал одним из главных учителей Гитлера. Другим австрийским ментором Гитлера был политик барон Шёнерер, писавший в 1882 году: «Мы, пангерманисты, рассматриваем антисемитизм как ключевой пункт нашей национальной идеологии, как ярчайшее выражение нашей истинной национальной убежденности». Сердце юного Гитлера он завоевал стихотворным лозунгом: «Без Габсбурга, Иуды и Рима мы построим германский дом».
Третьим австрийским учителем Гитлера стал монах-расстрига Георг Ланц, обратившийся к языческому расизму. В 1900 году он основал тайный орден Novi Templi, к которому примкнули многие австрийцы и немцы. Новые храмовники должны были в обязательном порядке принадлежать к чистой арийской расе, иметь светлые волосы и голубые глаза. Заповедь «Возлюби ближнего, как самого себя» Ланц заменил заповедью «Возлюби людей своей расы». В 1905 году он начал публиковать газету «Остара». Вскоре у газеты было уже сто тысяч подписчиков. В 1907 году он поднял над своим «Орденсбургом» в Верфенштейне флаг со свастикой. Гитлер, проживавший в 1908–1909 годах в Вене, буквально пожирал газету Ланца, а однажды даже посетил его самого, чтобы получить несколько номеров, которые не успел прочесть. Другими читателями «Остары» были генерал Людендорф и его жена Матильда, расист Ганс Гунтер и бард Гитлера Дитрих Эккарт.
Что же почерпнул Гитлер из чтения «Остары»? «Вы блондин? Вы по горло сыты правлением всякой нечисти? Вы блондин? Тогда вы – создатель и спаситель цивилизации!» Гитлер читал «пасхальную проповедь для европейской расы господ», читал, что «расовая идея есть аристократический принцип нашей эпохи» и что «высшая раса есть источник права». Гитлер читал, что «Иисус был светловолосым голубоглазым арийцем, учившим, что надо свято хранить чистоту расы», что Иисус был прототипом арийского героя. Прочел Гитлер и молитву, указавшую ему его роль: «Веди нас в последний и решительный бой против Запада и Востока, чтобы затопить землю потоками нечистой крови; то будет жертва, достойная арийского бога в благодарность за избавление от великой напасти». Ланц хвастался в 1928 году: «Это мы первыми более пятидесяти лет назад подняли знамя со свастикой – сегодня это символ важного и внушающего надежду движения, начало которому положили мы».
Такова была атмосфера, которой дышал Гитлер. То был не воздух Бетховена, Моцарта и Шуберта. Нет ничего удивительного, что Гитлер нашел так много восторженных последователей в Австрии. В 1925 году австрийские национал-социалисты опубликовали памфлет «Порча нашей расы евреями». Памфлет был приурочен к сионистскому конгрессу, проходившему тогда в Вене. Ведущая антисемитская газета писала: «Мужчины, берегите своих женщин от этих ужасных сынов пустыни».
В 1923 году Зигмунд Фрейд писал Ромену Роллану: «Я принадлежу к расе, которую в Средние века обвиняли во всех эпидемиях, а сегодня обвиняют в развале Австрийской империи и поражении Германии». В 1933 году Фрейд сказал: «У меня нет оснований менять суждение о человеческой натуре и меньше всего – о ее христианско-арийской разновидности». Через несколько дней после гражданской войны в Австрии Фрейд писал сыну Эрнсту: «Будущее пока неопределенно: либо австрийский фашизм, либо свастика. Наше отношение к этим двум политическим возможностям можно выразить словами Меркуцио из «Ромео и Джульетты» – чума на оба ваших дома». Сойдя на британский берег, Фрейд сказал: «Эта Англия – благословенная счастливая страна, населенная приветливыми гостеприимными людьми».
В одном из первых своих послевоенных выступлений Гитлер воздал хвалу убийцам Ратенау, один из которых был ярым сторонником будущего фюрера. Гитлер горячо защищал убийц как «мучеников», пострадавших за лучшее будущее Германии. Год спустя Гитлер – вместе с Людендорфом – предпринял попытку государственного переворота, приведшую его на скамью подсудимых и в тюрьму. Германский закон того времени гласил: «Всякий человек, пытающийся насильственным путем изменить конституцию Германского государства, наказывается пожизненным тюремным заключением». Но Гитлер отделался смехотворно коротким сроком. Герман Гессе писал по этому поводу в 1946 году: «С 1923 года Гитлер принимал гостей и все время оставался на виду, и поскольку его не расстреляли, а всячески баловали в тюрьме, постольку всякий здравомыслящий человек уже тогда понимал, что будет с Германией».
Ландсберг стал для Гитлера местом весьма необременительного тюремного заключения. В камере ему разрешили писать «Мою борьбу», которая была опубликована после выхода Гитлера на свободу и была восторженно прочитана миллионами немцев. Что же сказал немцам Гитлер? Мы будем вынуждены привести основные положения книги, потому что сегодняшние немцы открещиваются от всякой ответственности за человека, которого они добровольно избрали своим лидером.
Гитлер утверждал: то, что Людендорф виновен в катастрофе 1918 года, есть грязная ложь евреев и марксистов, стремящихся опорочить человека, сверхчеловеческим усилием воли пытавшегося не допустить краха, который он предвидел.
Потом Гитлер много рассуждает о «первородном грехе» человечества, грехе против крови и расы. Расовый вопрос является ключевым в понимании истории и культуры. Государство, которое в эпоху смешения и отравления рас отдает всю свою энергию на культивирование лучших расовых элементов, должно в конце концов стать господствующим на земле. «Более сильная раса подавляет расы более слабые, как того требует сила жизни, и в конечном итоге разбивает смехотворные оковы так называемой гуманности для того, чтобы заменить ее гуманизмом природы, уничтожающим слабого, чтобы очистить место для сильного». Полной противоположностью арийцам, однако, являются евреи, эта разлагающая плесень человечества, эти паразиты, от которых страдает все человечество, особенно теперь, в его (Гитлера) время, евреи, «вся жизнь которых зиждется на одной большой лжи». Они стали хозяевами Великобритании, в то время как Франция становится все более негроидной. Цель евреев – полное и окончательное уничтожение Германии. Короче: «сражаясь с евреями, я исполняю волю Бога».
Это была самая непристойная ложь, когда-либо звучавшая из уст немецкого антисемита. Еврейская община Германии дала немецкой нации больше, чем еврейские общины других стран дали нациям, среди которых они жили. Из среды немецких евреев вышли многие известные поэты, писатели, художники, композиторы, философы, профессора, врачи и актеры. Но, как говорит А.Дж. П. Тейлор, «в любой стране люди склонны болтать вздор, но только немцы воспринимают его всерьез. Так называемые идеи Гитлера – это всего лишь бессвязная болтовня в пивной, но Гитлер ее напечатал и принял всерьез, рассчитывая, что немцы последуют его примеру». Судьи в Нюрнберге говорили, что эти слова Гитлера прямо вели к газовым камерам, что «Моя борьба» не была написана эзоповым языком. Доктор Макс Домарус, один из честных и достойных немцев, пишет в предисловии к речам Адольфа Гитлера: «Антисемитизм, скрытый или явный, господствовал в Германии в течение столетий. Иррациональная немецкая антипатия к евреям усугубилась организацией еврейских гетто, запретом заниматься определенными ремеслами и профессиями и другими исключительными законами. Евреи подвергались дискриминации вплоть до Первой мировой войны, они не могли становиться ни гражданскими чиновниками, ни офицерами. Обе христианские конфессии считали евреев убийцами Христа, а изображая дьявола, придавали его лицу еврейские черты. Евреев обвиняли во всех политических бедах Германии, начиная со Средневековья и кончая XIX и XX веком».
