Вскоре машина с красной полоской остановилась возле собора. Почуяв опасность, Витюк с легкостью спортсмена перемахнул через ограду и скрылся.
Но стоило лишь милиции удалиться, как он вновь оказался в епархиальной гостинице. И опять отцу Антонию довелось изведать силу бицепсов брата во Христе.
Он вторично вызвал милицию, но Витюк и на это раз скрылся.
Не улеглись страсти Витюка и на следующий день. Приложившись к «зеленому змию», он встретил Антония в кафедральном соборе, оплевал ему лицо и одежду, а затем сказал: «Своей смертию ты не умрешь!», после чего боднул его головой.
Витюк был уволен с должности настоятеля. Однако изгнание из Курска не помешало алкоголику и хулигану беспрепятственно осесть в Псковской епархии.
Ну, а как он вел себя там?
Мы опять сошлемся на материалы следствия, а они говорят о том, что третий священник Псковского кафедрального собора Витюк «ничем хорошим себя не проявил». В храме божьем можно было часто слышать из его уст площадную брань и наблюдать рукоприкладство по отношению к верующим.
В пьянки Витюк стал вовлекать молодежь. Он сознательно спаивал неустойчивых юношей, часто несовершеннолетних, и принуждал их к развратным действиям. Лишь перевод в Казанскую епархию спас его тогда от уголовной ответственности. В Казани Витюка приняли с распростертыми объятиями сменивший Иова епископ Михаил и иеромонах Серафим.
Пьяница и развратник, хулиган и мошенник получил от епископа Михаила приход в селе Аркатово Пестречинского района Татарии.
И здесь все началось сначала.
Обирая верующих, Витюк стал кутить в казанских ресторанах. Вскоре ему представился случай повысить свое светское образование. Он познакомился с учителем танцев Афанасием Степановичем Ковалевым и в совершенстве овладел рокк-н-роллом, который явно пришелся по душе «святому отцу».
Окружив себя компанией стиляг, поп почти не бывал в Аркатове. Он наезжал туда лишь по воскресеньям и в религиозные праздники для того, чтобы, как сам он выражался, обобрать мирян.
Собирал он с населения деньги, продукты и… шерсть — якобы для церкви; в дальнейшем эту шерсть Витюк продавал. Только за два месяца пребывания в Аркатове Витюк положил на свою сберегательную книжку 10 000 рублей, несмотря на то, что каждый вечер, проведенный в ресторане, ему обходился в 700—800 рублей.
Свидетели Ивановский, Брагин, Родионов, Ануфриев, Ахметзянов и многие другие, в разное время бывавшие с Витюком в ресторанах «Казань» и «Татарстан», дают о нем не слишком лестные отзывы.
«Поп настойчиво приглашал меня в ресторан, — говорит Брагин, — и отвязаться от него было очень трудно. После выпивки он начинал строить глазки, жеманничал, называл меня миленьким, хорошеньким, что я ему очень нравлюсь и что, он тоже не плохой, кокетничал со мной, говорил, что нравится всем мужчинам».
Рассказывает Ануфриев:
«На деньги безобидных старушек в магазине были скуплены все спиртные напитки, которые таскались в дом Витюка мешками, закуска покупалась только избранная, и так амбар попа ломился от жареных и вареных кур, гусей, уток, мяса, яиц и др. продуктов, принесенных теми же верующими старушками. Из Казани была приглашена компания сомнительных людей. Осушив достаточное количество спиртного, во главе с попом под дикий рев пьяных голосов стали дико танцевать. Гулянье было закончено тем, что Витюк, желая показать гостям, на что он способен, выскочил в нижнем белье на улицу и учинил среди ночи колокольный звон, подняв все село».
«Спиртное пью все, начиная от рома и коньяков, кончая самогоном, бражкой и денатуратом в неразведенном виде», —
любил говорить Витюк.
Не случайно проходящие по делу свидетели сообщают:
«Поп пил больше всех, по состоянию здоровья ему надо работать грузчиком, такое у нас сложилось впечатление…
Танцевал он какие-то стильные танцы, как-то весь дергался, трясся, задирал ноги выше головы, подпрыгивал, как козел, и все время что-то непонятное кричал.
…Находясь в клубе, говорят другие, мы услышали колокольный звон, думали — пожар, а когда подбежали, то увидели, что это просто веселится поп в полуобнаженном виде. На следующий день поп опять позвал нас к себе, но мы отказались, тогда он стал ругаться».
Бывая в городе Витюк устанавливал связи с различного рода тунеядцами, паразитами и уголовными элементами.
Картежная игра, сопровождавшаяся беспробудной пьянкой, заканчивалась иногда и тем, что вся пьяная компания под предводительством Витюка выезжала на такси в Аркатово. Здесь «догуливали» на квартире «святого отца».
Был и такой случай. Прибыв однажды в Аркатово в время богослужения, дружки Витюка пришли в церковь.
«…Увидев их, — рассказывают очевидцы, — поп очень обрадовался, подмигнул и сделал знак, чтобы они молились, а затем по очереди все подходили к иконе, которую целовали…
Когда подошли к Михаилу, то он обрызгал им лбы «святой водой» и сказал вполголоса: я сейчас закончу эту канитель, вы только никуда не уходите…»
А вот, что показал на следствии один из друзей Витюка, ныне осужденный за хищение, Фирсов:
«…Как-то после службы все пошли к попу в дом, и началось причастие спиртными напитками наивысшей крепости. Поняв, что поп располагает большими деньгами, я еще подумал, что занятие попа гораздо лучше, чем мое — вора».
На следующее утро Фирсов увидел, как после окончания службы Витюк принес домой две металлические белые банки, похожие на умывальники, которые до отказа были наполнены деньгами. Выбросив содержимое на стол, поп попросил казанских гостей помочь их пересчитать. За минусом сумм, которые во время подсчета гости сумели прикарманить, денег оказалось более 3 000 рублей. Снова были закуплены батареи бутылок, снова начались пьянка, дикие танцы, развращение несовершеннолетних.
Когда Витюку надоедало гулять в своем доме, он приглашал всю компанию поехать в Казань, порезвиться в ресторане «Татарстан».
То, что можно было проделывать у себя дома, не разрешали делать в ресторане. Но это не останавливало Витюка. После закрытия ресторана он со своей компанией продолжал веселье на улице Баумана, лихо отплясывая рокк-н-ролл.
Однажды с помощью работников милиции и дружинников пьяная компания была задержана; правда, за попом пришлось гнаться не один квартал. Попавшись, он стал угрожать расправой тому, кто расскажет о его поведении.
Но проклятия «святого отца» никого не испугали: граждане, знавшие его, решили как можно скорее избавить общество от пьяницы, развратника и тунеядца в церковной рясе.
В процессе предварительного расследования обвиняемый Витюк прикинулся психически больным, заявив, будто в 1958—1959 годах находился на излечении в Винницкой психоневрологической больнице, а поэтому за свои действия не отвечает.
Но, как показала проверка, в больнице Витюк никогда не был; экспертиза признала его вменяемым.
Витюк был предан суду за совершение развратных действий в отношении несовершеннолетних и Верховным Судом ТАССР осужден к пяти годам лишения свободы.
Все чаще и чаще в органы прокуратуры поступают письма с просьбой об изъятии дел из товарищеских судов и передаче их в народные суды.
Это — письма обвиняемых. И объединяет их стремление уйти от сурового суда коллектива, боязнь общественного осуждения.
Вот и сейчас в прокуратуру поступило заявление Салимова Хабира:
«Убедительно прошу вас изъять мое дело из товарищеского суда нашего домоуправления и передать в народный суд…»
Почему так настойчиво добивается Салимов передачи дела в народный суд? Кто он? В чем его вина? — эти вопросы заставили прокурора сразу же пригласить его в прокуратуру.
Утром следующего дня прокурор района Сергей Иванович Ткачев уже застал Салимова в приемной.
— Чем вызвана ваша просьба? — спросил прокурор.
Салимов долго не отвечал, затем пожал плечами:
— Я ведь преступления не совершал, а в свое время отсидел уже за кражу.
— Ну и что же?
— Сейчас живу с родителями, — продолжал Салимов, — они у меня пенсионеры. А сыр-бор загорелся из-за того, что не работаю. Соседи почему-то против меня, тунеядцем, паразитом называют. Но ведь я не ворую, когда и выпиваю, так за свой счет. В общем, если хотите за что-нибудь судить — судите, только сами, без соседей.
Недолгая беседа с Салимовым убедила прокурора в том, что он имеет дело с откровенным тунеядцем.
— Ваше заявление я рассмотрю, — решил Ткачев, — и ознакомлюсь с материалами дела в товарищеском суде. Но должен заранее предупредить, что товарищеские суды облечены полным доверием коллектива и выражают его волю.
Вскоре прокурор ознакомился в домоуправлении с материалами на Салимова.
