«Х-6» проделала свой путь сквозь ворота в сети, открытые для катера. Как только тот прошел, ворота были закрыты, о чем Кэмерон, смотревший в перископ, сообщил своему экипажу.
– Так что теперь мы забрались слишком далеко, чтобы менять свои намерения, – пошутил Годдард.
Вода была очень спокойной, и, к несчастью, лодка села на мель у северного берега внутри заграждения. Так как в момент этого происшествия глубина под ней была слишком малой, невозможно было сняться с мели, не всплыв на поверхность хотя бы на какое-то время. На этот раз на «Тирпице» их заметили, хотя и доложили как о «длинном черном объекте, похожем на подводную лодку». При прохождении по инстанции эта информация задержалась на пять минут, поскольку были подозрения, что этот предмет был дельфином. Так опасения некоего немца подвергнуться насмешкам позволили «Х-6» очутиться внутри мертвого пространства главного и вспомогательного калибров артиллерии «Тирпица». Пять минут спустя удача, до сих пор бывшая на их стороне, вновь отвернулась от них. Они наткнулись на подводный камень и выскочили на поверхность.
Лоример немедленно увел ее вниз, и ее верх скрылся на расстоянии восьмидесяти ярдов от линкора. Но на сей раз ее ясно видели и правильно опознали. Гироскоп был выведен из строя ударами о грунт и резким маневрированием при подходах, перископ почти полностью затоплен, так что двигаться к цели нужно было вслепую. Камерой надеялся определить свое местонахождение по тени от линкора.
Спустя пять минут «Х-6» вновь наткнулась на преграду, которую приняли за противоторпедную сеть по противоположному (правому) борту «Тирпица» и которая на самом деле была чем-то, свешивающимся с борта «Тирпица» или одного из стоявших рядом малых судов. Лодка всплыла там же, где и находилась, вблизи от левой скулы «Тирпица», встреченная с возвышавшейся над ней палубы огнем стрелкового оружия и ручными гранатами. Дон Кэмерон понял, что надежды на спасение нет, и, приняв меры к уничтожению наиболее секретного оборудования, он повел лодку задним ходом, пока ограждение горизонтального руля не ткнулось в борт «Тирпица» под орудийной башней «В»[60]. Там он отсоединил заряды, установленные так, чтобы взорваться через час после отделения, и отвел лодку. Было 7.15 утра.
«Пустить воду», – последовал приказ.
«Мы сделали это, – писал впоследствии Лоример, – и нам было очень грустно наблюдать, как погружается «Х-6». Она была затоплена над зарядами, под орудийной башней «В». Это было как кончина старого друга».
Они были подняты из воды дежурным катером «Тирпица», который также сделал неудачную попытку осуществить буксировку Х-лодки прежде, чем она затонула.
На борту «Тирпица» и в Каа-фьорде уже подняли тревогу, а взгляд в вахтенный журнал линкора свидетельствует о постигшей их неожиданности. Боевой пост линкора начал действовать, пары поднимали, и был дан приказ выйти в море, за внешнюю сторону сети. Однако приказ не был выполнен до тех пор, пока не закрылись все герметичные двери, а это произошло лишь через двадцать минут после того, как экипаж «Х-6» подняли на борт. Неясно, почему произошла эта задержка, а также почему вначале немцы приняли всех четверых за русских – то ли из-за их небритого вида, то ли из-за их появления в этих северных водах, а может быть, и по той и другой причине вместе. Все четверо – Кэмерон, Лоример, Годдард и сублейтенант Дик Кендалл – держались вместе, группой, пока выкрикивались распоряжения и водолазы опускались за борт. Их предварительно допросили, однако все же дали им согреться после их «купания» щедрым количеством горячего кофе и шнапса. Все потом вспоминали, как они беспокоились, так как время приближалось к 8.15, и они украдкой поглядывали на часы, прикидывая эффект от взрыва оставленных зарядов; Лоример, во всяком случае, понимал, что под днищем корабля сейчас находятся водолазы. Этим невезучим людям поручили неприятную работу – исследовать корпус в поисках мин, хотя в какой-то мере можно было ожидать и наличие зарядов, затопленных под кораблем, о чем можно судить по выдержкам из вахтенного журнала – о подготовке к выходу в море, «чтобы покинуть заграждение до того, как сработает часовой механизм мин».
Допрос только начался, когда заряды сработали – в 8.12 утра.
«Я был сбит с ног силой взрыва, – вспоминает Лоример, – и все мы очутились на палубе. Я не мог не подумать о тех двух водолазах, которые, наверное, слишком быстро спустились туда, где, как я считал, находятся по крайней мере четыре тонны аматола, а как я теперь знаю, их было восемь».
«На борту «Тирпица» после взрыва наших снарядов началась паника, – писал Кендалл после возвращения из Германии. – Немецкие орудийные раскаты обстреляли невесть сколько собственных танкеров и маленьких катеров, а также из-за беспорядочных выстрелов вышла из строя их собственная орудийная установка. Казалось, каждый размахивал пистолетом, угрожая нам, пытаясь выяснить, сколько карликовых подводных лодок было задействовано в атаке. Говорили, что немцы потеряли около сотни людей, главным образом из-за отсутствия дисциплины в их рядах».
В тот момент, когда «Тирпиц» в первый раз поймал в поле зрения «Х-6» и соображал, что нужно предпринять в такой ситуации, «Х-7», необнаруженная, но запутавшаяся в сети, вовсю трудилась, стремясь освободиться. В своем отчете Годфри Плэйс писал:
«7.10. 75 футов, и мы застряли в сети. Хотя мы по-прежнему ничего не слышали, мы понимали, что нужно как можно скорее освободиться, продуться, чтобы обрести плавучесть и попробовать идти полным задним ходом. «Х-7» освободилась, но всплыла лагом к сети слишком близко от буев.
Мы немедленно погрузились вновь, и лодка опять застряла носом на глубине 95 футов. Здесь понадобилось немало усилий, чтобы освободиться, но после пяти минут дерганья и продувания балластных цистерн она стала всплывать. Компас обезумел, и я не знал, насколько мы близко от берега, поэтому мы остановили электродвигатель и позволили «Х-7» всплыть на поверхность. По счастливой случайности мы либо проскочили сквозь сеть, либо прошли через ворота для катеров, и при всплытии я смог увидеть «Тирпиц» справа впереди, не прикрытый сетями, не далее чем в 30 ярдах от нас. «40 футов… Полный вперед…» Мы ударились о борт «Тирпица» примерно напротив орудийной башни «В» и мягко скользнули под киль. Там, в тени корабля, был сброшен правый заряд. «60 футов… Малый назад…» Затем левый заряд был сброшен примерно в 150–200 футах ближе к корме, как я считаю, под орудийной башней «X»[61].
После сброса левого заряда (примерно в 7.30) погрузились на 100 футов, размышляя о курсе и думая о том, где мы, собственно, находимся. На 60 футах мы снова угодили в сеть. Из трех воздушных баллонов два были израсходованы, а в третьем было 1200 фунтов (меньше половины). Заряды «Х-7» должны были взорваться через час – заряды других лодок в любое время после 8.00 утра.
Теперь мы попробовали новую тактику освобождения из сетей. Эта процедура требовала полного хода вперед, осторожного продува, затем полного назад. Идея заключалась в том, что лодка растянет сеть и таким образом получит некоторую свободу движения, оберегая винт при выпутывании из сети. В течение следующих трех четвертей часа «Х-7» попадала в сети несколько раз, воздух в последнем баллоне подходил к концу и надо было включать компрессор.
В 7.40 мы вновь прошли над сетью по поверхности между буями. В это время я не смотрел на «Тирпиц», поскольку новый метод преодоления преград поглощал внимание целиком. Конечно, мы были слишком близко для орудийного огня, но пули из пулеметов градом стучали по корпусу. Сразу после прохождения сети все балластные цистерны были заполнены и мы легли на дно на глубине 120 футов. Вновь заработал компрессор, и мы попытались подняться на поверхность или хотя бы на перископную глубину, чтобы осмотреться и решить, куда нам двигаться, надо было как можно дальше уйти от места будущего взрыва. Но, к нашему раздражению, на глубине 60 футов мы опять попали в сеть. Вскоре после этого, в 8.12, произошел мощнейший взрыв. Видимо, он вытолкнул нас из сети и выбросил на поверхность, где мы с некоторым удивлением увидели, что «Тирпиц» по-прежнему на плаву. Затем «Х-7» пошла ко дну…»
Плэйс и его экипаж осмотрели повреждения лодки. Компасы и глубиномеры вышли из строя, но корпус, казалось, был поврежден не сильно. Уиттем пришел к выводу, что управлять лодкой невозможно, но все же она потом несколько раз всплывала на поверхность. Каждый раз при этом «Тирпиц» открывал огонь, нанося корпусу новые повреждения, и в конце концов было принято решение покинуть лодку. Плэйс предпочел не использовать аппарат Дэвиса, а вывести в последний раз лодку на поверхность, потому что в противном случае пришлось бы испытать на себе мощное глубинное давление. Лодка всплыла около щита-мишени, но прежде, чем три члена экипажа смогли покинуть центральный пост, она вновь погрузилась под упорным орудийным огнем. Но до того, как она ушла вниз, Плэйс сумел выбраться сначала на кожух лодки, а затем на щит-мишень, откуда он и был снят немецким дежурным катером и принят на борт «Тирпица».
