Но если мы ослабли, то вслед за этим метро-рублем вырвут из наших вялых рук и еще, и еще, и еще.
Петербуржцы имели бы полное питерское право чуток сорганизоваться и с гордым воплем «Ложьте рубль взад!» (так говорила одна моя знакомая продавщица) двинуть стопы в места скопления начальства. Но некому организовать даже самомалейший протест. Ни профсоюзов, ни общественных организаций, ни оппозиционных партий. Едиииииииная Россия. Только романтическая группа чем-то особо вдохновленных социологов все подсчитывает, а сколько же граждан, не пошедших на выборы губернатора Петербурга, сегодня бы пошли на выборы и проголосовали за губернатора, осознав, наконец, масштаб своего гражданского преступления – двадцать пять с половиной процентов или тридцать восемь запятая девять десятых процента? Господи, если бы меня заставили сейчас работать социологом, я бы удавилась с тоски. На эдакую муру свою жизнь изводить! А они ничего, веселенькие. (С таким же весельем нерадивые школьники, заглянув в конец задачника, подгоняют решение под известный уже ответ.)
По свойствам темперамента я, конечно, могла бы попробовать повсеместно возбудить граждан к протесту под лозунгом «Ложьте рубль взад!», но…
Мне сорок пять лет. У меня двое детей. Я ношу пятьдесят второй размер одежды. Живу на пятом этаже. Лифт не действует по четыре дня в неделю. Я работаю на трех работах. Состою в двух неформальных общественных союзах. В конце января исполнилось сто дней, как Петербургом распоряжается новый губернатор. Семь процентов срока мы уже отмотали. Осталось примерно тысяча триста дней…
Правда, с високосным годом – лишний день набегает.
февраль
P. S. Осенью 2007 года В. И. Матвиенко была назначена губернатором Санкт-Петербурга бессрочно. Так что аллюзия с «Одним днем Ивана Денисовича» в конце этой статьи неверна. Сроку никакого конца пока не предвидится.
Выборы президента – аллея героев, парад пассионариев, ярмарка крупного тщеславия. Только не в России
Замечено: март – месяц повышенной коварности. Мартовские кошки – самые крикучие, в мартовские иды с Юлием Цезарем случился казус, «Мартов» – псевдоним очень беспокойного большевика, правда, в свое время «мартовское пиво» ценилось любителями, так разве ж его было достать. Кроме того, на восьмое число марта назначена известная дамская неприятность, и на Российском государственном телевидении уже приготовлены три тонны пошлятины, которые по этому поводу извергли из своего раскисшего мозга писатели-юмористы. В отличие от ножек Буша, которых рок поразил атипичным куриным СПИДом, все три тонны будут скормлены населению, без вариантов.
Март, как правило, скучен и долог. Однако в этом году выборы президента рассекают мартовский массив на две равные части: в первой, тревожной, все будет понятно, во второй, радостной, понятно не будет ничего. Ровно две недели самой востребованной властями профессией будет профессия социолога, после чего дивные потомки цыганки Азы дружным строем отправятся в политическое небытие. Я лично прогнозировать ничего не стану, поскольку никто не в силах представить, какая именно шлея попадет под хвост народу именно в этот день.
Наши простодушные предки, составлявшие летописи, давно бы сопрягли в уме фигуру правителя с количеством бедствий и катастроф, постигших державу. Благословения горних высей этому царству явно нет. Но нет и благословения бездны, лежащей долу, адской подмоги, бесовского попечения. Ничего нет. В головах начальства – какой-то студень из позавчерашних идеологических костей. Несмотря на кремлевских вождей и кардиналов, по ночам пишущих стихи (О Господи, воля твоя!), никакой идеологии, как ни тужились, в гущу общества так и не плюхнули. Вот они, ласточки советской дегенерации, вскормленные атмосферой затхлости и серости – не могут бывшие комсомольские мальчики-стукачики ничего придумать. Нету мыслей в голове об жизни!
Что же вы хотели, все как в Писании: деды ели кислый виноград, а у внуков на губах оскомина. Когда-нибудь надо расплачиваться за погубленный русский генофонд, за то, что истребили и дворянскую спесь, и кулацкую смекалку, и ученую гордость, и военную честь. За то, что крестьяне отвернулись от своей земли, а городские пенсионеры копаются в шести сотках, чтоб выжить. За паскудин, именовавшихся «писателями», за погубленную Волгу, за землю, изуродованную варварской индустриализацией. И за то, что никто ни за что не ответил. Теперь отвечаем – оскудением человеческим.
Россией – некому править. Или так можно сказать: некому править Россию.
Представьте себе на минуточку, что выборы президента России проходят… 14 марта 1904 года, сто лет назад. Претендовать на пост может любой русский православный, рожденный в России, внесший залог – например, сто тысяч рублей. Ну, какие-то, естественно, были бы возрастные и образовательные цензы. Уверяю вас, трудно себе представить, сколько сыскалось бы претендентов. Какая бы живая и пестрая возникла картина, какая галерея лиц и нравов. И Лев Толстой бы оживился. И большевики могли бы выставить своего Ленина. А уж сколько промышленников поиграло бы маскулатурой. Выборы президента в демократической стране – это ведь еще и аллея героев, парад пассионариев, ярмарка крупного тщеславия, дескать, «а вот кому больше всех надо!»
Но те, кого в школе пихали локтем – «тебе что, больше всех надо?» – в нашей стране научились правильным ответам. И русская нелюбовь к высунувшимся ничуть не стала меньше за время реформ. Потому мы и получаем наш плачевный список кандидатов, в котором целых двое претендентов на пост президента России говорят грамотно…
Но не стану кривить душой. Завелся у меня и там любимчик. Тот, кому удалось рассмешить всю страну – человек, возникший не то из рассказов Зощенко, не то из стихотворений Хармса. Иван Петрович Рыбкин.
Нельзя сказать, чтобы мы его внятно помнили с горбачевских времен. Так, сумашайка из бывших. Таких начальников очень любят буфетчицы и гардеробщицы. Они, поэты хамства, обычно говорят о них с уважением – «Воспитанный мужчина». Действительно, есть в Иване Петровиче какая-то деликатность. Даже, можно сказать, нежность. Не годится он в общем-то для политики. Да он ею и не занимается. Так, берет с Бориса Абрамовича чуток на прожитье за маленькие хлопоты.
Все женатые мужчины страны без труда поняли, что случилось с Иваном Петровичем, когда он, оставив семье деньги и фрукты, исчез на три дня без желания включить мобильный телефон или посмотреть телевизор. «Ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море…» Как хорошо! В то время, когда Борис Абрамович в Лондоне и Владимир Владимирович в Москве метали громы и молнии, пытаясь вызнать, куда провалился этот… чудак, чье исчезновение не было нужно решительно никому, в то время, когда вся страна вдруг почувствовала, как он ей дорог и необходим, как она хочет немедленно увидеть это доброе русское лицо без особых признаков мысли – Иван Петрович жил, я надеюсь, чудесной личной жизнью, чего я и вам всем желаю. Бегство Рыбкина было такое привлекательное, понятное, теплое, что на сером и бесчеловечном лице русской политики вдруг проступило что-то вроде улыбки. Сколько людей подумало в миг, когда отыскался Иван Петрович – эх, а закатись оно все конем, махнуть, что ли, в Киев. А если это на самом деле не так, пусть это будет так. Очень хочется верить, что на краткое мгновение милая, веселая и глубоко частная жизнь победила скучные политические игры. Спасибо, Иван Петрович! Удачи! Здоровья! Привет семье.
март
Мы примерно в пяти минутах от активного поиска иностранных шпионов, агентов и вредителей
В прошлой статье, написанной еще до выборов, я ляпнула следующее: «наши простодушные предки, составлявшие летописи, давно сопрягли бы в уме фигуру правителя с количеством бед и катастроф, постигших державу. Благословения горних высей этому царству явно нет». Итак, 14 марта, в 21.00 закрылись избирательные участки в Калининграде, а в 21.20 поступило сообщение о пожаре в центре Москвы, в двух шагах от Кремля. Назвать это неприятным совпадением как-то душа не лежит. Я четыре года слышу про укрепление властной вертикали, о борьбе за порядок, о защите прав граждан, власть периодически играет мускулами, доказывая свое существование – и что в итоге? Даже в день выборов, вместо порядка и укрепления – безобразие и катастрофа. Добро бы это было небесное знамение, тогда какие могут быть претензии. «С Божьею стихией царям не совладать». Но если смотреть на вещи рационально, пожар в Манеже – очередное следствие халатности, безответственности, всеобщего наплевательства, а может, и кое-каких циничных корыстных расчетов. Это куда хуже Господнего гнева. Бога, как известно, можно умилостивить и разжалобить, яко он благ и человеколюбец, а безответственного или подлого человека исправить нельзя.
