РГИА располагает несколькими фондами, содержащими документы этих ведомств.[314] Министерство императорского двора было создано по именному указу Николая I, подписанному им в день коронации 22 августа 1826 г.[315] Кроме хозяйственного обеспечения жизни императорской фамилии, строительства и содержания дворцов и т. п. МИДв выполняло различные функции: представительские, такие, как организация официальных церемоний, в том числе императорские похороны; и государственные, к ним относилось заведование системой государственных наград, приемы зарубежных глав правительств и государств, послов; а также культурные и просветительские, ибо в ведении министерства находились Эрмитаж, Академия художеств, Императорские театры, Придворная капелла, Придворный оркестр и т. д. Обязанностью чиновников МИДв было ведение так называемых камер-фурьерских журналов, в них ежедневно делались записи обо всех придворных церемониях и официальных действиях членов императорской семьи (включая обеды, прием посетителей и т. п.), своего рода дневника жизни коронованных особ. Эти журналы первоначально велись при Придворной его императорского величества конторе, затем – при Главном дворцовом управлении, а с 1891 по 1917 г. (вплоть до записи об отречении Николая II) – при Гофмаршальской части.[316]
Траурные мероприятия зафиксированы в гоф-фурьерских журналах, журналах регистрации траура, объявляемого при дворе, брошюрах, выпускавшихся с Высочайшего соизволения, посвященных траурным мероприятиям, манифестах, указах и других специальных документах.[317] Особый интерес в данном контексте представляет «Записка о печальном государственном обряде в России»,[318] посвященная правилам и церемониалам погребения русских императоров и великих князей, составленная из дел бывших Печальных комиссий в 1847 г.
В отдельном деле в РГИА собраны брошюры, посвященные церемониалу похорон императоров Александра I, Николая I, Александра II, цесаревича и великого князя Константина Павловича, императриц Александры Федоровны, Марии Александровны, герцогов Лейхтенберских, Мекленбург-Шверинских, Ольденбургских и других представителей династии.[319] Все, связанное с кончиной и погребением государя, согласовывалось с церемониальными правилами, введенными Петром I и усовершенствованными его преемниками.
Действия при кончине монарха
После смерти монарха следовало «Объявление кончины государя», она возвещалась тому городу, в котором он перешел в вечность, тремя ударами в большой колокол соборного храма, в какое бы время дня или ночи ни произошло печальное событие. Язык у колокола был обвит черным сукном.
Практически сразу Высочайшим манифестом народу следовало объявить о вступлении на престол нового монарха, так как в данном случае вопросы престолонаследования были наиболее важными. Отсчет нового правления идет с момента произнесения правителю присяги подданных. В Уставе коронования французских королей, утвержденном в 1181 г. королем Людовиком VII для его сына Филиппа II, говорилось о том, что кончина усопшего монарха объявлялась народу двумя герольдами – одним траурным, другим в парадной одежде с трубачами и конвоем. Один герольд должен возгласить: «Король скончался», другой: «Да здравствует король!» Этим показывалось, что «царский сан никогда не умирает» и подчеркивалось, что «корона – наследственная».[320] В Российской империи мотивы скорби и оптимизма были преобразованы в наличие двух рыцарей – печального и радостного в траурном шествии. Идею непрерывности наследственной власти проводили в сходной ситуации практически все монархи. Пример особо соблюдаемого французского церемониала поддерживался и в Российской империи, поэтому вопросы организации похорон, имевшие, естественно, важнейшее значение, все же были вторичны и решались только после приведения к присяге новому государю. Жизнь в стране должна была продолжаться, народу нужен был руководитель, момент смерти монарха был переходным в смысле смены правителя, а новое правление определялось в первые часы после его кончины. Поэтому сначала решался вопрос о власти.
Обычно правитель сам назначал себе преемника задолго до приближения конца. В случае с императором Петром I, когда после смерти 25 апреля 1719 г. наследника царевича Петра Петровича Шишечки вопрос о престолонаследии так и не был решен при жизни монарха, должен рассматриваться особо. В результате вакантности престола на момент смерти Петра Великого возник прецедент для определения преемника определенной группой лиц, обладавших реальной силой, вылившийся в целую эпоху дворцовых переворотов. Поэтому манифест о кончине правителя чаще всего совмещал информацию о вступлении на престол нового монарха и мог включать в себя форму присяги новому императору. К вопросам ухода из жизни относились если не спокойно, то, во всяком случае, без бессмысленного игнорирования неизбежности грядущей кончины. Манифесты, соединяющие в себе информацию о смерти правителя, объявление нового монарха и формы присяги ему, представлены в Полном собрании законов Российской империи.
В 1725 г. вся информация еще не была соединена в едином документе, и 28 января был обнародован «Манифест от Синода обще с Сенатом и генералитетом» о кончине императора Петра I после двенадцатидневной болезни и о вступлении на престол императрицы Екатерины I,[321] мотивировкой к чему явилась произошедшая в 1724 г. коронация Екатерины. В тот же день появился указ от Синода, определяющий форму титулования членов правящей фамилии во время церковных служб «О кончине и поминовении государя императора Петра I и о форме, как читать на эктениях о здравии императорской фамилии»,[322] в котором практически дословно повторялась половина предыдущего манифеста о смерти Петра Великого и о восшествии на престол его супруги. 2 февраля Сенат объявил о форме присяги[323] и о титулах, где объявлялась форма провозглашения новой монархини «ее императорского величества государыни императрицы самодержицы всероссийской и пр. и пр. Екатерины Алексеевны».[324]
6 мая 1727 г. скончалась первая русская императрица. Манифест от 7 мая 1727 г. о кончине Екатерины Алексеевны и о восшествии на престол императора Петра II включал в себя форму присяги и духовного завещании блаженной памяти императрицы Екатерины I – знаменитый «Тестамент», представленный для подтверждения легитимности прав нового правителя и поддержки заинтересованных в подобном решении вопроса лиц.[325] В первом пункте духовного завещания Екатерины I великий князь Петр Алексеевич определен «сукцессором», т. е. наследником. Для поддержания прав молодого монарха авторы документа сослались на его великого предка Петра I, указав на Устав о наследии престола с приложением формы клятвенного обещания, т. е. присяги от 5 февраля 1722 г.[326] Форма титулования императора и самодержца всероссийского Петра II в различных документах была объявлена на следующий день после вступления на престол.[327]
В связи с очередным кризисом престолонаследия после ранней смерти Петра II сначала последовали указы из Верховного Тайного совета об обеспечении приезда «ее величества» в Москву,[328] и только 4 февраля 1730 г. объявлен от имени Верховного Тайного совета манифест «О кончине императора Петра Второго и о восприятии Российского престола государынею царевною Анной Иоанновной».[329] Особенность ситуации выразилась в принятии указов о церковном возглашении и официальном титуловании,[330] повторном манифесте от 9 февраля 1730 г. «О вступлении на российский престол ея императорского величества государыни императрицы Анны Иоанновны» и повторной присяге.[331]
Единые манифесты о смерти монарха и о вступлении на престол были приняты: 25 декабря 1761 г. – «О кончине государыни императрицы Елизаветы Петровны и о вступлении на престол государя императора Петра III»;[332]6 ноября 1796 г. – «О кончине государыни императрицы Екатерины II и о вступлении на престол государя императора Павла I»;[333]12 марта 1801 г. – «О кончине императора Павла I и о вступлении на престол императора Александра I»,[334]27 ноября 1825 г. – «О кончине государя императора Александра Павловича и о принятии присяги на верность подданства государю императору Константину Павловичу»;[335]18 февраля 1855 г. – «О кончине императора Николая Павловича и о вступлении на престол императора Александра Николаевича».[336]
В конце XIX в. в обозначении указов произошло смещение акцентов. Так, о кончине императора Александра II было объявлено в манифесте «О восшествии его императорского величества государя императора Александра Александровича на прародительский престол Российской империи и на нераздельные с ним престолы царства Польского и Великого княжества Финляндского»,[337] а сообщение о смерти императора Александра III было включено в манифест «О восшествии его императорского величества государя императора Николая Александровича на прародительский престол Российской империи и неразделенных с нею царства Польского и Великого княжества Финляндского»,[338] изданный 20 октября 1894 г.
