О «странных» убийствах в храмах штата Орисса рассказывает Л.В. Шапошникова [119] .
С 1977 по 1997 год пресса сообщила о 17 человеческих жертвоприношениях [120] .
«Чтобы умилостивить богиню, священнослужитель индуистского храма города Мадлехалли… Нараянаппа, служитель храма богини Чоудешвари, взял свою 12-летнюю дочь Амбику в Типтур в последнее новолуние (29 июня) под предлогом покупки учебников для нее. Однако на следующий день он вернулся домой без нее. Спустя некоторое время его жена Гоурамма, заподозрив неладное, обратилась в полицию. Полиция нашла тело Амбики 16 июля на холме Галибанд в километре от Мадлехалли. Голова девочки была выбрита. На месте, где нашли тело, были найдены также следы жертвенных обрядов… священнослужитель, совершивший жертвоприношение, бежал [121] .
«В индийском штате Западная Бенгалия два индуистских жреца похитили и обезглавили восьмилетнего ребенка, принеся его кровь в жертву богине Кали. Это событие подтверждает предположения гуманитарных организаций о совершении человеческих жертвоприношений в этом регионе. Тело ребенка, похищенного 26 марта 1998 года, было обнаружено в окрестностях селения Барпунна» [122] .
А что удивительного? Сама вера у людей вот такая: «мой дед Сингх серьезно занимался оккультизмом и всегда критиковал тех, кто просто философствовал и не пытался использовать сверхъестественные силы. Однажды моя бабушка Нани поведала мне тайну, которую хранила долгие годы: Сингх принес своего первого сына в жертву любимой богине Лакшми, супруге Вишну-хранителя. В Индии был такой обычай, но о нем не говорили открыто. Богиня богатства и процветания, она, возможно, помогла деду с невероятной быстротой стать самым богатым и влиятельным человеком на Тринидаде» [123] .
Такой же элемент традиционной культуры – убийство «лишних» детей.
На Переднем Востоке был обычай отправлять «лишнего» ребенка по течению реки… Спасенных считали избранниками и любимцами богов. Таким любимцем богов объявлял себя Саргон Древний [124] . Найденный в тростниках Моисей тоже считался Божьим избранником.
В традициях античной Эллады – такое же избавление от «лишних» детей, их просто выбрасывали на улицу, и всякий желающий мог их подобрать, если хотел. В письмах эллинов есть и письмо мужа к беременной жене. «Если родится мальчик, оставь его. Девочку – выброси». После чего идут уютные любовные объяснения и воспоминания соскучившегося супруга [125] . Судя по всему, отношения в этой паре были очень хорошие и теплые. А уж как в Спарте отбраковывали лишних и просто хилых младенцев!
На Переднем Востоке и в Европе обычай исчез совершенно. Гесиод в Древней Элладе советует иметь только одного сына-наследника, чтобы не дробить имущество. Во многих странах все наследство отдавалось первому сыну, остальные должны были служить королям и феодалам. Это порождало «проблему третьих сыновей», так красочно описанную в «Коте в сапогах».
Но все же «лишних» детей не убивали. И в жертву не приносили.
А в Китае в наше время есть такое понятие, как «постнатальный аборт». В течение трех дней после рождения ребенок официально не считается человеческим существом, и родители имеют право и возможность его убить. Это одна из причин преобладания мужского населения над женским в Китае и в Индии (где законов нет, но детей легко убивают).
Российский писатель описывает ужас европейцев, обнаруживших в фонтане одной африканской страны труп новорожденной девочки. Африканцы же весело смеялись – для них это было не страшно и не отвратительно – всего лишь свидетельство чьей-то «незаконной» связи [126] .
В России, и не только, в ряде европейских стран начали находить мертвых младенцев. Люди стали к этому привыкать. Дичаем потихоньку. Дети– «отказники», да и аборты – тоже признаки одичания.
Нет ничего нового в том, что людоедство – не очень светлое прошлое всего человечества. Наши предки были не лучше. Только в одних областях Земли и в одних цивилизациях людоедство «почему-то» совершенно исчезло, и само упоминание о нем неприятно. А столкнувшись с людоедством, люди, по крайней мере, европейской и мусульманской цивилизаций готовы применять оружие, чтобы остановить дикарей, спасти жертв и исключить из жизни страшное явление. Как Робинзон Крузо спасает Пятницу – при том, что и сам Пятница не раз участвовал в пирах людоедов. Пусть Робинзон – лишь литературный персонаж – как и во многих других случаях, литература выступает в роли подкорки общественного сознания.
Европейцы не в книгах, а в реальности запретили людоедство в Мексике и Перу, в Африке и на островах Тихого океана. Колонизаторы, может быть, и были «плохие», а туземцы – хорошие, как нас много лет учили в СССР и пытаются учить теперь в либеральной западной традиции. Но число миссионеров, съеденных дикаря… я хотел сказать, туземцами, живущими незапятнанной народной жизнью, не искалеченной цивилизацией… Известно, по крайней мере, о двухстах таких людей.
А ведь офицеры и солдаты колониальных армий, готовые рисковать жизнью за прекращение людоедства, – сами потомки людоедов. Почему же все так переменилось?
Древний Передний Восток не знает людоедства как бытовой и культурной нормы. Но ассирийские цари IX века до н. э. описывали свои «подвиги» таким образом: «Добравшись до города, где правил Хуллайя, я послал все свои войска на штурм, в жестокое сражение, и я победил. Во время битвы погибли шестьсот солдат противника. Я бросил в костер и сжег три тысячи жителей, ставших моими заключенными, не оставляя никого в заложники, но не стал убивать самого Хуллайя. Я разложил на земле их трупы и я принес там в жертву их юношей и девушек. С Хуллайя я заживо содрал кожу и растянул ее на крепостной стене города Дамдаммуша, который я разрушил и предал огню» [127] .
Чуть позже, в VII веке до н. э., Ашшурбанарпал писал не менее интересные вещи: «Мой дед Синаххериб был закопан, в жертвоприношение ему закопал я этих людей живыми. Их плоть скормил я псам, свиньям, воронам, орлам. Совершив эти дела, я так умиротворил сердца великих богов, моих владык» [128] .
«Диодор, сделавший сокращенное описание библиотек, говорит, что ливийцы торжественно приносили в жертву Кроносу двести благороднейших отроков, и к этой жертве присоединяли не менее трехсот других» [129] . А уж чего стоят легенды о Минотавре и конях царя Диомеда!
В Библии есть глухие упоминания об этом обычае – и в виде «избиения Ирода», и в упоминании о «жертвоприношении Авраама». Но Ирод – персонаж совершенно отвратительный, а Авраама Бог останавливает, не допуская убийства его старшего сына.
Есть веские основания считать, что обрезание родилось как замена человеческой жертвы.
В погребениях царей Китая – сотни человеческих жертв. Очень часто людей закапывали живыми [130] . Как и в погребениях шумерских царей, даже цариц.
Современный индусский брахман делает то же самое, что творили финикийцы среди бела дня, но тайно. Террористические режимы в разных концах Земли применяют пытки и практикуют геноцид, но тоже стараются это скрывать, в отличие от ассирийских царей. Воистину, навязывание колонизаторами своих культурных норм «привело к тому, что сейчас нет идейных защитников пыток, зверств и заложничества, есть только те, кто оправдывается тем, что у них нет иного выхода, чтобы отстоять свои права, то есть нет другого пути к отстаиванию ценностей, которые были когда-то провозглашены Западом» [131] .
Тем более на самом Западе скрывают пытки, «устранение» политических противников, а Саддама Хусейна ханжески казнили руками его политических врагов.
Так же вот и убийства детей теперь (усилиями зверей-колонизаторов) стали деянием тайным. Хорошо было Ашшурбанипалу…
Впрочем, многие зловещие явления: работорговля, бытовая жестокость, человеческие жертвоприношения, убийства «лишних» детей типичны и для античности – особенно для воспетой и приглаженной истории Эллады.
«Илиада» (23,175–176) упоминает о заклании и сожжении 13 троянских юношей при погребении Патрокла.
Дочь Агамемнона, Ифигения, как жрица Артемиды приносила в жертву всех попавших в Тавриду чужеземцев. А кончила жизнь, убитая своим отцом Агамемноном. В более поздних версиях мифа сама Артемида не захотела кровавой жертвы, заменила девушку жертвенным животным… В точности как Яхве не захотел крови первого сына, Авраама.
Столетия спустя римский писатель оценил события так: «Религия больше и нечестивых сама и преступных деяний рождала. Было в Авлиде ведь так, где жертвенник Тривии Девы Ифианассиной был осквернен неповинною кровью, пролитой греков вождями – героями лучшими войска… Только узрела она, что подавленный горем родитель пред алтарем предстоит, а прислужники нож укрывают… Гнусно рукою отца быть убитой» [132] .
В Аркадии богу Ликею «обыкновенно» приносили в жертву мальчиков [133] .
