его ординарец. Георгий им что-то прокричал. Офицер спешился и направился к нему. Обер-лейтенант Готлиб и его солдаты наблюдали, как оба о чем-то, смеясь, разговаривали. «Вот собака!» — проговорил радист. Но затем они увидели, как Георгий мгновенно выхватил пистолет. «Руки вверх!» — кажется, сказал он, ухмыляясь. Советский офицер поднял руки. Он был ошеломлен настолько, что и своему ординарцу приказал сдаваться. Таким образом. Готлиб и его подразделение вернулись в Халахуту с двумя ценными «языками». Лейтенант Эйлер в это время выполнял одно специальное задание: разведать точно, как оборудована оборона в Садовской и есть ли там переправа через Волгу. По воздуху напрямую от Утты до Садовской примерно 150 км. Эйлер свернул с большака прямо на север. Пройдя 10 км, лейтенант ощутил вдруг, как у него замерло сердце. К его подразделению быстро приближалось гигантское облако пыли. «Рассредоточить машины!» — скомандовал он и поднял бинокль к глазам. Облако стремительно приближалось. И лейтенант вдруг громко засмеялся. Это были не русские, а антилопы, гигантское стадо антилоп-сайгаков, обитающих в южнорусских степях. Почуяв людей, они изменили направление своего бега и галопом повернули на восток. Их копыта подняли облака пыли и взбили подсохшую на жгучем солнце степную траву. В этих облаках мог бы скрыться целый танковый полк.
До Астрахани оставалось ещё 35 км. Отряд Эйлера оказался, по-видимому, тем подразделением сухопутных войск, которое в ходе реализации плана «Барбаросса» продвинулось на восток далее всех других и тем самым ближе всех было к конечной цели всей войны — Астрахани.
Лейтенант Эйлер вел теперь разведку в северо-восточном направлении. Обнаружив, что населенные пункты Юста и Хазык сильно укреплены и имеют значительные гарнизоны, он обошел их и повернул к главной цели — Садовской. 16 сентября Эйлер и два его разведывательных бронеавтомобиля оказались на расстоянии 5 км от Садовской и 7 км от Нижней Волги.
Брешь между Кавказским фронтом и Сталинградом достигала в ширину 300 километров.Разведывательные патрули 16-й моторизованной пехоты дивизии вышли на самые подступы к Астрахани.
То, что было установлено разведподразделением, оказалось чрезвычайно важным: русские оборудовали вокруг Садовской противотанковый ров, а также глубокоэшелонированную линию блиндажей. Это указывало на наличие подготовленных и оборудованных позиций плацдарма, которые должны были подстраховать, вероятно, планировавшийся переход советских войск через Волгу в её нижнем течении.
Когда русские часовые заметили немецкие бронемашины, на их позициях возникла суматоха, напоминавшая панику: до того момента беспечные, они мгновенно рассыпались по блиндажам и щелям и открыли шквальный огонь из противотанковых ружей и тяжелых пулеметов. Двое русских, которые в суматохе попытались улизнуть со своих позиций, были перехвачены людьми Эйлера. Оба красноармейца, насмерть перепуганные, сдались в плен; кроме того, старший офицер из 36-го пулеметного батальона и его связной. Вот это была добыча! Теперь прочь отсюда всем!
Лейтенант Юрген Шлип, командир мобильной разведроты, также отправился со своими солдатами на выполнение задания 13 сентября. Его маршрут пролегал к югу от большака. Главная его задача была — разведать наличие на самом деле пригодной к эксплуатации железнодорожной линии Кизляр — Астрахань, о чем говорили пленные на допросах, но которая не была нанесена на карту. Было очень важно узнать что-либо об этом маршруте перевозки нефти; его можно было использовать для перевозки войск. Шлип обнаружил эту железнодорожную линию. Вот как он рассказывает об этом: «В предрассветные часы второго нашего дня мы увидели перед собой ещё издалека, как соленые озерки сверкают на солнце. Мотоциклы с трудом шли по песку вперед, и наше ремонтное подразделение по пути проводило небольшой ремонт».
Когда Шлип наконец увидел через бинокль железнодорожные рельсы, он приказал основным силам роты отойти назад и отправился с двумя бронемашинами и подразделением саперов к будке обходчика, она же — станция Сенсели.
Далее Шлип рассказывает: «Издалека мы увидели на насыпи человек 50 — 60 гражданских, которые выполняли какие-то работы. Дорога была однопутной, и с двух сторон её был отсыпан песчаный вал. При нашем появлении охрана как-то рассосалась, и гражданские отреагировали на это с ликованием. Люди эти были украинцы, старики, женщины и дети, насильно эвакуированные и в течение нескольких месяцев работавшие здесь. Многие из украинцев могли объясниться по-немецки, нас приветствовали как освободителей».
В то время пока солдаты разговаривали с украинцами, с южной стороны насыпи внезапно показался шлейф дыма. «Поезд!» — закричали рабочие. Шлип приказал водителям своих машин отойти за песчаный холм и занять там позицию. И вот уже они увидели приближение состава бесконечно длинной вереницы цистерн. Впереди, пыхтя, состав тянули два локомотива. Две 20-мм пушки дали короткую очередь — и локомотивы разлетелись на куски. Из котлов струями устремился наружу пар, раскаленное содержимое топок летело в воздухе, крутясь. Поезд встал. Пожар охватывал цистерну за цистерной. Они выгорали.
«Черт возьми, замечательный бензин», — сокрушались артиллеристы. В тот момент, когда саперы хотели взорвать будку, в ней зазвонил телефон.
Пауль Карель
Они испуганно вздрогнули. «Черт, кто там ещё ?!» — воскликнул унтер-офицер Энг, из ремонтников. Но затем он быстро снял трубку и крикнул Шлипу: «Господин лейтенант, вас зовут!»
Шлип все понял и помчался вместе с переводчиком к будке.
«Станция Сенсели, начальник», — сказал переводчик в трубку и ухмыльнулся. «Да, да, «товарищ»!» — поправился он.
На другом конце провода была товарная станция Астрахань. Южный пункт линии А-А (Астрахань — Архангельск) — цель всей войны. Передовые части Вермахта связались с ним по телефону. Чиновник, начальник станции в Астрахани, спрашивал, прошел ли эшелон с нефтью из Баку. Встречный поезд уже стоит на разъезде у Басы.
Встречный поезд! Переводчик попытался уговорить товарища в Астрахани, чтобы тот дал команду на его отправление. Но это вызвало у товарища в Астрахани подозрение. Он задал пару вопросов-ловушек. Переводчик не смог толком ответить, и это оправдало его недоверие. Он начал страшно ругаться. И тут переводчик оставил игру и сказал: «Подожди, папаша, скоро мы будем в Астрахани». В ответ товарищ из Астрахани прокричат самое страшное русское ругательство
