Многие южные племена (мангал, джаджи, джадран, вазир и др.) при прежних режимах пользовались некоторыми особыми привилегиями. В частности, — они не платили государственных налогов, были освобождены от службы в армии и лишь символически и только для гарнизона г. Гардеза ежегодно выделяли несколько десятков призывников, хотя действовавший тогда Основной закон государства[423] и не предусматривал ни для кого подобного преимущества, обязывая всех подданных страны проходить военную службу.
По свидетельству афганских офицеров, проходивших службу в южных гарнизонах, монархическое правительство страны, «руководствуясь намерением привлечь на свою сторону ополчения племен, ежегодно выплачивало рядовым ополченцам и их командирам — представителям племенной знати — установленное жалованье, стремилось внедрить в их организацию армейское деление на взводы, роты и батальоны во главе с лояльными к центральным властям командирами, присваивало им соответствующие воинские звания и выдавало армейское офицерское обмундирование.
Звания командиров ополчений племен не являлись однотипными. Часть командиров, главным образом из числа влиятельных ханов племен, носила почетные офицерские и генеральские звания («эзази»), полученные ими за заслуги в подавлении восстания Бачаи Сакао в 1928–1929 гг. и других антиправительственных выступлений. Эти звания подразделялись на генеральские — наиб-салар («помощник командующего»), генерал («джарнайл»), бригадный генерал («бригид»), и офицерские — полковник («карнайл») и капитан («кифтан»). Другая часть получила новые звания от имени и по указу Захир-шаха. Они были идентичны установленным для офицеров и генералов армии. В соответствии с монархическим законодательством лица, удостоенные таких званий, зачислялись в кадры армии. По достижении преклонного возраста они имели право по собственному желанию выйти на пенсию.
В случае внешней военной опасности ополчения племен могли быть использованы, как указывалось выше, главным образом в пределах территории их расселения. Вместе с тем нельзя было исключать и такой возможности, как отказ верхушки племен, а значит и подвластной ей военной организации, от поддержки центральных властей в вопросах обороны.
В политическом отношении наличие в руках племен вооруженной силы, к которой они часто прибегали для разрешения межплеменных споров, а также для действий против государственной администрации на местах, создавало нестабильностью южных и восточных районах страны.
Еще одним резервом армии в Афганистане считалась полиция, подчиненная министерству внутренних дел. При монархическом режиме полицейские силы в полном соответствии с духом национальной политики того времени комплектовались преимущественно из числа пуштунов как путем набора добровольцев, так и на основе Закона о всеобщей воинской повинности за счет призывного контингента[424]. Срок службы в полиции составлял два года.
В рассматриваемые годы Афганистан, как известно, не имел собственной военной промышленности, В связи с этим в вопросах оснащения армии современным вооружением и боевой техникой он всецело зависел от их поставок из развитых стран мира. С конца 50-х годов на вооружении афганской армии находились в том числе и советская военная техника и оружие[425].
Вместе с тем для удовлетворения текущих нужд армии министерство национальной обороны располагало рядом военно-производственных и ремонтных предприятий[426]. Во второй половине 60-х годов завод «Машин-хана» потерял свое былое значение: он был передан в подчинение военно-ремонтного завода в Пули-Чархи и использовался в качестве мастерской по ремонту легкого стрелкового вооружения.
Комплектование вооруженных сил Афганистана военным и гражданским персоналом осуществлялось на основе законодательства, принятого в 50—60-х годах. Указанный персонал в соответствии с выполняемыми функциями делился на следующие категории: рядовых, унтер-офицеров, офицеров, вольнонаемных, приравненных к какому-либо офицерскому званию, военных чиновников, временных рабочих и служащих, работавших в армии по найму, военных рабочих.
Рядовой состав комплектовался на основе принятого в 1954 г. Закона о всеобщей воинской повинности, по которому все граждане мужского пола, достигшие 22 лет, обязаны были проходить военную службу[427]. Однако практически не все из них могли быть зачислены в ряды армии ввиду того, что контингент молодежи, достигшей призывного возраста, как правило, превышал потребности вооруженных сил в новобранцах. В связи с этим органы по призыву ежегодно определяли для каждой провинции соответствующий процент призывников. Вместе с тем Закон предусматривал, в случае необходимости, призыв на действительную военную службу и лиц в возрасте 26–28 лет, ранее не служивших в армии. Последние обычно зачислялись в строительные части и подразделения.
Призыв в армию осуществлялся раз в год начиная с 15 сомболя (6 сентября). Общий срок нахождения на военной службе для рядовых всех родов войск был установлен в 24 года, из которых последовательно первые два года составляли действительную службу, 6 лет — запас 1-й очереди, 12 лет — запас 2-й очереди и последние 4 года — запас 3-й очереди. Снятие с военного учета по возрасту производилось ежегодно 15 сомболя по достижении военнообязанным 46 лет.
Закон о всеобщей воинской повинности допускал также продление в мирное время срока действительной военной службы рядового состава, но не более чем на 2 года. Право решать этот вопрос в отношении отдельных военнослужащих, проходивших службу в технических войсках, если установленные 2 года оказывались недостаточными для усвоения ими программы обучения, предоставлялось министерству национальной обороны, а в отношении какой-либо части армии — главе государства.
В соответствии с действовавшими при монархии законоположениями от действительной службы освобождались сержанты и полицейские, окончившие специальные школы, а также рядовые полицейские, если они прослужили в полиции установленные сроки; лица, взявшие обязательство проработать на военно-производственных предприятиях, в армейских учреждениях, на транспорте и т. п. в течение 12 лет; учителя государственных школ в случае их непрерывной работы в течение 6 лет после того дня, когда они подлежали призыву[428].
Кроме этого на основании положений Закона о всеобщей воинской повинности и фирманов (указов) прежних правителей страны правом полного освобождения от военной службы пользовались все мусульманские богословы и служители культа, имевшие документ о теологическом образовании или сдавшие соответствующие экзамены, единственные кормильцы больных и престарелых родителей (в возрасте 60 лет и старше), лица, признанные медицинской комиссией негодными к военной службе, а также все племена юга страны. Временная отсрочка от призыва на действительную военную службу предоставлялась учащимся и студентам государственных учебных заведений внутри страны и за рубежом, лицам призывных возрастов, проживавшим за границей в связи с их болезнью или по другим уважительным причинам, иммигрантам, находившимся в Афганистане менее 5 лет, и др.[429]
Действовавший при монархии в 50-х — начале 70-х годов Закон о всеобщей воинской повинности не предусматривал для лиц, подлежащих призыву, право выставлять вместо себя замену, как это допускалось в афганском законодательстве 20-30-х годов.
Вопросами призыва на военную службу и учета призывного контингента занимались специальные армейские отделы воинской повинности, а там, где их не было, — чиновники местных статистических органов.
Солдаты, призванные в армию, обязаны были иметь при себе постельные принадлежности (матрац, подушку, одеяло) и комплект гражданской одежды, в которой они в период службы увольнялись из расположения части в выходные и праздничные дни, а также уходили в запас.
В соответствии с установленными нормами довольствия рядовой состав на весь срок службы получал один комплект зимнего обмундирования (мундир, шаровары, шинель и утепленную фуражку) и одну пару летнего обмундирования (ботинки, гетры, нижнее белье, ремень). Обмундирование и снаряжение изготовлялись из низкокачественных материалов местного производства и поэтому быстро приходили в негодность, не выдерживая принятых сроков носки. В связи с этим внешний вид солдат афганской армии всегда оставлял желать лучшего.
Ежемесячно рядовому составу выплачивалось денежное содержание в размере 20 афгани. Однако эта сумма в условиях монархического режима редко доходила до солдат полностью: одна часть, как правило, незаконно присваивалась их непосредственными начальниками, другая — изымалась под видом разного рода штрафов, бахшишей (подношений) и т. п.
