Обязательными требованиям и к каждому абитуриенту являлись положительная служебная характеристика, успешная сдача конкурсных экзаменов, хорошее здоровье и, главное, политическая благонадежность и преданность режиму. В период монархии часто самым решающим условием для поездки на учебу за границу становился не уровень знаний военнослужащего, а солидная взятка, которую давали соответствующему влиятельному армейскому чину.
В период до 1973 г. в отборе кандидатов в американские военно-учебные заведения активное участие принимали и сотрудники военного атташата США в Кабуле. Последние являлись, пожалуй, единственными из всех иностранных военных представителей в стране, кто получил право принимать от афганских офицеров конкурсный экзамен по английскому языку. Пользуясь такой привилегией, американские экзаменаторы подбирали на учебу в США угодных им лиц, прежде всего тех, кто в перспективе мог стать проводником их влияния на армейские круги Афганистана.
Меры, предпринимавшиеся афганским правительством по подготовке и переподготовке офицерских кадров в 60—70-х годах, не могли не сказаться благотворно на уровне их знаний, на повышении их военной и специальной квалификации. В целом младшие и старшие офицеры значительно расширили свой общеобразовательный, военный, технический кругозор и во многом освободились от элементов прежнего невежества и узкого практицизма.
Следует вместе с тем отметить, что наряду с большим вниманием, уделявшимся подготовке офицеров младшего и среднего звена, в афганской королевской армии почти ничего конструктивного не делалось для совершенствования подготовки ее генералитета, который в своем подавляющем большинстве довольствовался старым, «турецким», багажом знаний (большинство генералов афганской королевской армии получили военное образование в турецких академиях) и значительно отставал от возросшего уровня подготовки подчиненных им офицеров. Внутри страны не было каких-либо учебных заведений или даже курсов усовершенствования для высшего командного состав армии. В этом отчетливо проявлялись такие, присущие бывшему афганскому генералитету качества, как косность и пренебрежительное отношение к своему теоретическому росту. Отсюда не случайно, что в условиях монархического режима авторитет многих генералов Афганистана в глазах младших по званию офицеров был крайне низок. Более того, их слабая военная и специальная подготовка стала предметом постоянных язвительных насмешек со стороны младшего и старшего офицерского состава армии.
Кадровые офицеры использовались на различных должностях не только в вооруженных силах, но и традиционно, без исключения из списков армии, с сохранением всех их армейских льгот и привилегий на некоторых наиболее важных государственных постах, в частности в управлении сыскной полиции («рийасат-и забт-и эхвалат»), в управлениях полиции и жандармерии в центре и на местах, на должностях губернаторов некоторых провинций, в управлении авиакомпании «Ариана», в ряде министерств и т. д.
Офицерский состав афганской армии подразделялся на три категории: младших офицеров, старших офицеров и генералов. В августе 1958 г. указом короля были введены следующие, единые для всех родов войск воинские звания: младшие офицеры — младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан, старший капитан; старшие офицеры — майор, подполковник, полковник; генералы — генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии, маршал.
Стремясь создать преданный офицерский корпус, афганские правители ввели для него целый ряд материальных преимуществ. Это прежде всего довольно высокие по сравнению с другими категориями государственных служащих денежные оклады офицеров. Дополнительно к денежному содержанию, установленному в соответствии с их воинским званием, офицерам ежемесячно выплачивались разного рода надбавки и льготы. В среднем ежемесячные оклады в конце 60-х — начале 70-х годов составляли: лейтенанта — до 2000 афгани, старшего лейтенанта — до 2500, капитана — до 3000, старшего капитана — до 3500, майора — до 4000; подполковника — до 4500, полковника — до 5500 афгани. Для сравнения укажем, что гражданский чиновник 5-го ранга (в армейских условиях соответствует рангу майора) получал в начале 70-х годов только 2400 афгани в месяц[433].
Кроме того, весь офицерский состав в рабочие дни обеспечивался бесплатным горячим обедом, который обычно организовывался отдельно для младших и для старших офицеров. Во время полевых выездов и учений питание было трехразовым. Нормы питания были значительно выше соответствующих норм сухопутных войск.
По традиции афганские офицеры ежемесячно получали с армейских складов по 3 сира муки по символической цене 1,5 афгани за 1 сир (около 7 кг) и еще 4 сира бесплатно на своего денщика, что в целом являлось существенным подспорьем для их семейного бюджета.
Во всех крупных воинских гарнизонах при офицерских клубах имелись торговые кооперативы, создававшиеся за счет паевых взносов офицеров, где пайщики могли приобретать в определенном количестве в соответствии с выдаваемыми им купонами и по ценам гораздо ниже рыночных различные дефицитные товары иностранного и отечественного производства (обувь, одежду, посуду, ткани и т. п.). Все младшие офицеры обеспечивались военным обмундированием бесплатно, а старшие офицеры и генералы — за определенную плату.
Афганское военное законодательство предусматривало предоставление офицерскому составу ежегодного оплачиваемого 20-дневного отпуска, а также месячного отпуска по болезни и 20-дневного отпуска по семейным обстоятельствам с полным сохранением содержания. В действительности же при монархическом режиме офицеры, как правило, не пользовались очередным отпуском, опасаясь вызвать этим у своего начальства подозрение в отсутствии усердия по службе и тем самым повредить своей карьере. Это опасение было не без причины. Командование армии в условиях постоянного некомплекта офицеров в частях в целом неодобрительно относилось к тем, кто хотел бы воспользоваться правом на получение отпуска.
Офицерский состав афганской королевской армии имел право на получение пенсии по выслуге лет. Пенсионный фонд создавался за счет ежемесячных отчислений из денежного содержания офицеров в период их нахождения на военной службе
В афганской армии, особенно в штабах, в тыловых частях и подразделениях, лечебных учреждениях и на военных предприятиях, работало значительное количество вольнонаемных, приравненных к какому-либо офицерскому званию, военных чиновников, рабочих и служащих, трудившихся в медицинских учреждениях. Как правило, они оканчивали специальные курсы или получали соответствующее среднее специальное образование. Военные чиновники использовались главным образом в сфере обслуживания и делопроизводства, а так называемые военные рабочие — на военно-производственных и ремонтных предприятиях.
Материальное обеспечение гражданского персонала афганской армии было очень невысоким, Так, в начале 70-х годов месячные оклады вольнонаемных, приравненных к какому-либо офицерскому званию, и военных чиновников составляли 900—1500 афгани, а рабочих — в среднем 500–600 афгани[434].
Социальный, национальный и религиозный состав армии
В афганских и других иностранных источниках отсутствуют сведения о социальной структуре вооруженных сил Афганистана в период монархического режима. Однако на основе наблюдений и косвенных данных можно утверждать, что ее рядовой состав в классовом отношении представлял собой в целом однородную массу. Подавляющее большинство солдат были выходцами из беднейших слоев крестьянства. Представителей рабочего класса среди солдатских масс ввиду его немногочисленности было крайне мало, да и те в соответствии с принятыми принципами комплектования армии, как и некоторые выходцы из среды ремесленников, имевших определенные технические навыки и знания, направлялись, как правило, в подразделения технического обслуживания и специальных войск (инженерных, химических, связи, радиотехнических, автомобильных, дорожно-строительных, ремонтных и др.).
Унтер-офицерский состав афганской армии в основной своей массе был представлен выходцами из средних слоев деревни и города: зажиточными крестьянами, мелкими торговцами, низшими прослойками государственных служащих и интеллигенции, ремесленниками, кустарями.
Во второй половине 60-х годов, когда в процессе реорганизации и модернизации армии формировался костяк нового унтер-офицерства, правящие круги активно привлекали в его ряды политически менее грамотную молодежь из провинций[435]. Следует отметить, что армейские комиссии, выезжавшие ежегодно в различные районы страны, прежде всего в южные и восточные, для набора курсантов в сержантские военные учебные заведения, не испытывали недостатка в желающих. Повышенная тяга последних к военной карьере объяснялась как ограниченными возможностями для учащейся молодежи провинций завершить свое образование ввиду острой нехватки там средних общеобразовательных школ и других учебных заведений, так и, главное, заманчивой перспективой быстро и бесплатно приобрести специальность и обеспечить себе получение довольно высоких окладов по сравнению с другими категориями государственных служащих низшего и среднего звена. Бесплатного питания, одежды и, хотя и небольшой, но все же власти, а значит, и почетного места в обществе.
