Под Богом ходят все
Жизнь в Афганистане была насыщена многими боевыми событиями, которые были связаны не только с разведчиками, но и с их непосредственными начальниками. Начальники, как и все остальные смертные, не застрахованы от всевозможных курьезов, тем более в боевой обстановке. Не стал исключением и Петряков, начальник штаба дивизии, несмотря на то, что он как руководитель был очень осторожным во время боевых действий. Но все же…
В один из осенних дней, завершив боевые действия в районе Ниджраба, группировка десантников возвращалась к себе на базу. Уже в который раз в районе этого кишлака велись боевые действия. Мне как начальнику разведки дивизии пришлось побывать в этом районе четыре раза. Задача, которую ставило перед десантниками армейское командование, была успешно выполнена. Банду, которая находилась в кишлаке, разгромили. Ну, по крайней мере изрядно потрепали! Однако, по показаниям пленных, многим «духам» все же удалось проскользнуть по расщелинам и оврагам через боевые порядки подразделений и уйти высоко в горы, – а там их днем с огнем не найдешь. Результаты боевых действий были неплохие: имелись пленные и трофеи. Своих же потерь удалось избежать. Это всегда было венцом умно спланированной и проведенной операции.
Руководил боевой операцией полковник Петряков. Осторожный, без доразведки объекта он лишний раз солдат наугад не пошлет. Подозрительные районы по его указанию всегда обрабатывались огнем артиллерии, и только тогда в бой отправлялись солдаты. Этому его научил первый Кунар. Тогда десантники впервые действовали в горах рядом с пакистанской границей, уничтожая подразделения пехотного афганского полка, практически в полном составе перешедшего на сторону мятежников. Задачу они выполнили, но с большими потерями. У Петрякова была излюбленная поговорка: «Вот представлю себе, что в моего Ваську с вершины горы целится безграмотный душман, и сердце кровью обливается!» Он любил ее повторять всем участникам боевой операции как бы в назидание, что солдата нужно беречь. Васька был его сыном.
С горами Петряков был знаком не понаслышке. Будучи в Ферганской дивизии командиром дивизионных разведчиков, он вместе с ротой часто бывал в горах: и не просто бывал, а проводил занятия по боевой подготовке. Позднее, после знакомства с альпинистами, проводились занятия и по горной подготовке. Можно с уверенностью сказать: тогда во время операции около Пакистана десантникам здорово повезло, что руководил операцией Петряков. Ему, хоть и с опозданием, но удалось подправить тактику действий подразделений в горах и избежать больших потерь. Поэтому кунарский урок ему запомнился на всю оставшуюся жизнь.
Десантники возвращались в Баграм, чтобы привести себя в порядок, а затем продолжить путь до Кабула, тем более что вместе с десантниками в операции принимал участие и ферганский батальон. Накануне марша старший собрал всех командиров, объяснил порядок следования в колонне, а утром, чуть только рассвело, группировка тронулась в обратный путь. Двигались по давно отработанной схеме: впереди разведчики с саперами, кругом боевое охранение. Саперы внимательно осматривали подозрительные участки дороги. Дурных предчувствий не было. Маршрут проходил недалеко от речки с крутыми обрывистыми берегами, справа дорога вплотную прижималась к скалистым сопкам. И вроде бы все ничего, как вдруг под гусеницей командно-штабной машины начальника штаба дивизии произошел взрыв. Взрыв был сильный, встряхнуло машину здорово. Эхо долго грохотало в горах. Мой БТРД [19] двигался вплотную за штабной машиной и даже через шлемофон мне было слышно, как камни застучали по броне. Пыль стала оседать, и из люка машины показался Петряков: весь взлохмаченный, без головного убора. По всей видимости, получив легкую контузию, он долго вращал головой и потирал ее. К всеобщему удивлению, он вспомнил о связистах и громко крикнул в аппаратное отделение машины: «Ребята, как вы там, живы?» – и тут же соскочил на землю и обошел вокруг машины. Через несколько секунд, тряся головой и прочищая уши, показались связисты. Оба, оглушенные взрывом, они осмотрелись по сторонам и улыбнулись непонятно чему. Колонна остановилась. Все понимали, что после подрыва может последовать обстрел колонны и изготовились к бою. Поскольку дивизионная разведгруппа всю прошлую ночь провела в засадных действиях, то на ближайшую высоту пришлось отправить полковых разведчиков. Со слов Богатикова, дивизионные разведчики все темное время, чуть ли не до рассвета, охотились за душманом, который каким-то чутьем чувствовал присутствие чужих и легко уходил в другое место. И только к утру его удалось перехитрить и заманить в засаду. Пленного обыскали и здорово удивились: у него нашли схему лагеря с артиллерийским дивизионом на позиции, – и даже очень грамотно исполненную! Одним словом, советские разведчики поймали чужого разведчика. Парни провели допрос пленного:
– Где твое оружие?
– Спрятал.
– Покажи.
Пистолет нашли недалеко от места его пленения. Предварительный допрос внес некоторую ясность. Вот уже двое суток лазутчик вел наблюдение за группировкой десантников. Как он потом признался, банда готовила нападение на лагерь в ночное время, но в какую ночь должно совершиться нападение, он не знал. Что-то у них там не получилось: то ли группировка раньше их плана ушла из района боевых действий, то ли у них появилась еще какая-то проблема. Утром вызвали вертолет и отправили «духа» в разведотдел армии. Разведчики не сомневались в том, что там душман раскроет намного больше военных секретов о банде, чем рассказал им. Но именно из-за бессонной ночи к дивизионным разведчикам пришлось «проявить милосердие» и держать их в резерве.
Офицеры штаба уже толпились около штабной машины, и каждый высказывал свое мнение вслух. Я подошел к машине и осмотрел ее. Под днищем машины была видна воронка. Литовцев, офицер отделения связи дивизии, прокомментировал это по-своему:
– Колонны водить – не щи лаптем хлебать! – и тут же добавил: – Начальники тоже под Богом ходят. Экипажу повезло: по всей видимости, фугас был безоболочный и слабой мощности, а ведь машина в колонне была далеко не первой. Конечно, заряд мог взорваться под любой машиной: и под первой, десятой и двадцатой.
При этом связист от удовольствия, что все благополучно закончилось, потер руки. Кто-то из офицеров поддержал его:
– Душманы, с началом минной войны, когда еще не было дистанционного управления, так и устанавливали мины на дорогах, по которым проходили маршруты военных колонн. Между замыкателем и взрывателем положат бумажку и со стороны наблюдают. И тогда уже эта «игра» напоминала русскую рулетку: под какой машиной бумажка протрется – та машина и подорвется. Так случилось и с командно-штабной машиной Петрякова, которая была девятой в колонне. Наверное, и этот заряд был в виде большого пакета с порохом и взрывателем. Поэтому экипажу повезло, и он отделался легкой контузией.
Машина не пострадала, но одна радиостанция все же от взрыва вышла из строя. Но у саперов на этот счет было свое мнение: они считали, что заряд был управляемый. В колонне «духи» вычислили радийную машину и подорвали заряд, но почему они его не усилили – вот это осталось загадкой.
Тем временем разведгруппы Ивашко и Платонова, насколько позволяли местность и крутизна склона, стали быстро подниматься на вершину горы. Через какое-то время они увидели то, что их поразило. На соседнюю высоту карабкалась группа вооруженных мятежников. Их замысел был понятен разведчикам как дважды два: поднявшись на высоту, душманы могут спокойно и внезапно открыть огонь по колонне. А главное – у них был крупнокалиберный пулемет. Несмотря на то что их было 9 человек, в горах, да еще и с господствующей высоты, они могли натворить немало бед. Пока бы десантники уточняли, с какой высоты ведется огонь, ставили задачу артиллеристам, вызывали вертолеты – они за это время могли легко уйти от возмездия безнаказанными. Лейтенанты мгновенно приняли решение, и разведчики открыли огонь по душманам. Расстояние до душманов было метров шестьсот. Те залегли и в ответ стали стрелять по разведчикам. Снизу запросили:
– Что там у вас происходит?
– Обнаружили группу, которая поднималась на соседнюю вершину, вот и открыли огонь, чтобы не позволить им свободно маневрировать на горе, – ответили разведчики.
В это время Петряков и потребовал доложить обстановку. Выслушав доклад, начштаба распорядился, чтобы самоходно-артиллерийский дивизион приготовился к стрельбе с места. Через несколько минут артиллеристы доложили, что орудия к стрельбе готовы. Первый снаряд был пристрелочным, белого дыма. Разведчикам передали, чтобы они наблюдали за разрывом и корректировали стрельбу. Мина разорвалась на склоне горы с небольшим недолетом от «духов». И вот там стало твориться что-то непредсказуемое: душманы с громким криком стали метаться по склону, решив, что «шурави» хотят их отравить! Разведчики, пользуясь суматохой, которая царила среди мятежников, передали координаты места разрыва и, не дожидаясь артиллерийского огня, сами стали стрелять по «духам». В это же время артиллеристы внесли поправки в прицел, и давай лупить по душманам! Остатки мятежников наконец очухались и поспешили укрыться от огня артиллеристов и разведчиков за обратными скатами высоты. Однако мины, описав крутую траекторию, стали взрываться за высотой, достигая своей цели. Тем не менее, несмотря на интенсивный огонь, нескольким душманам все же удалось улизнуть из этого ада. Когда огонь артиллерии прекратился, решено было отправить для проверки результатов огня одну роту ферганского батальона. Но пока раздумывали, какую роту послать, и пока она спешивалась бы и выдвигалась на высоту, ушла бы масса времени. Чтобы не терять время, я предложил руководителю операции послать разведчиков: тем более что они уже наверху и знают, где и на что смотреть. Тот сразу же согласился, но внес небольшую поправку. Ну не мог он без этого!
