К концу сентября 1943 г. в Лох-Стривене и на базе гидропланов было собрано значительное число людей, уже прошедших все фазы обучения и тренировок и удерживаемых только ограниченными возможностями «Х-3» и «Х-4». Новых поставок Х-лодок не ожидалось в течение ближайших нескольких месяцев. Так что часть зимы им предстояло провести на крейсере, эсминце, фрегате или корвете. Все то время, когда шла подготовка атаки на «Тирпиц», и время последующего вынужденного безделья экипажей карликовых подводных лодок экипажи чариотов, остававшиеся в водах метрополии, большую часть времени, напротив, были заняты. Проводились опыты с целью приспособить летающую лодку «сандерленд» для переноса под фюзеляжем двух чариотов. Предполагалось, что доставка машин и экипажей в намеченный район таким способом дает очевидное тактическое преимущество. Казалось, испытания прошли удовлетворительно на каждом этапе. Однако не было сделано никаких попыток оперативного использования этой новой техники.
24 сентября, через тринадцать дней после отправки шести карликовых лодок в Альтен-фьорд, четыре чариота и двенадцать членов их экипажей покинули базу HHZ на «Алекто». В Люнни-Во, на Шетлендских островах, они встретились с торпедным катером 675, оснащенным шлюпбалками для того, чтобы нести два чариота, любые из прибывших четырех. Затем последовало несколько дней интенсивных тренировок и обучения новой для торпедных катеров тактике.
Оперативный план состоял в том, чтобы британский агент, снабженный рацией ближнего действия, концентратами и другими необходимыми вещами, высадился с гребной шлюпки норвежского типа на маленьком островке в виду гавани Аскфолл, в семидесяти пяти милях к северу от Бергена. Катер 675 подошел бы к соседнему входу, закамуфлированный сетями и прочими атрибутами. Поддержка связи должна была вестись непрерывно на частоте волны агента. Если обстановка позволяла добиться цели, чариоты могли быть спущены в наиболее подходящем месте и двигаться согласно инструкциям агента.
В реальности операция стала успешной только отчасти, причем успех был отнюдь не в запланированной части сценария. Командир торпедного катера счел, что погода слишком плоха, учитывая то, что катер перегружен, но все же решил продолжить операцию. Агент был высажен и добрался до условленного места. Но вскоре после этого сомнительно выглядевшее рыболовное судно, двигавшееся к нужному району моря, вызвало подозрение. Ситуация резко ухудшилась после трех отдельных, но яростных атак вражеских самолетов. В ходе боя один «фокке-вульф» упал в море, а один «мессершмит» был сильно поврежден. Потери на борту торпедного катера также были серьезными – тринадцать человек из сорока четырех. С ранеными на борту, находившимися в тяжелом состоянии, двумя вышедшими из строя двигателями из четырех и разбитым компасом пришлось оставить агента и ковылять домой. Обратный путь занял восемь опасных и беспокойных часов.
Пять дней спустя другой торпедный катер вернулся, чтобы забрать агента. Идя назад на Шетлендские острова, он атаковал торпедами и потопил большое торговое судно. Таким образом, сбитые самолеты и торпедированный корабль явились некоторым положительным результатом операции, даже при том, что судьба не позволила чариотам добраться до врага. Затем подобные действия были предприняты в ноябре, но по-прежнему без успеха. В двух случаях помешали сильные снежные бури и штормовая погода, в одном – нарушение радиосвязи, а главное – не было достойных целей. Состояние береговой линии снижало до нуля возможность последующей высадки и спасения, и наконец решено было прекратить все действия в норвежских водах до окончания зимы.
Некоторые чариотеры были прикомандированы к другим службам, но многие продолжали обучение и тренировки. Весной и в начале лета они делили «Бонавенчур» и базу HHZ с экипажами карликовых подводных лодок. Так вышло, что сублейтенант Джим Уоррен и гардемарин Джимми Бенсон[65] отправились на север вместе, на одном поезде. Первый работал на чариотах и недавно начал свою карьеру в качестве машиниста, в звании петти-офицера. Второй был приписан к резервному экипажу Х-лодки.
Чариоты, размещавшиеся на «Бонавенчуре», принадлежали к типу «Марка-2», на котором номера первый и второй сидели на корме, убрав ноги внутрь машины. В течение лета с чариотами произошли два несчастных случая, оба на расстоянии пистолетного выстрела от квартердека «Бонавенчура». Второй из них, произошедший с сублейтенантом резерва Королевского флота К.В.Ф. Харрисом, оказался гибельным. Он был номером первым на чариоте, атаковавшем «Бонавенчур». Его номер второй сообщил, что несчастье, видимо, было вызвано тем, что скорость, вместо того чтобы снизиться при подходе к массивному скуловому килю корабля, внезапно возросла. Несчастный номер первый принял на себя всю тяжесть удара, усиленного к тому же работой двигателя и жесткостью металла. Применив все возможное искусство, матрос Хаттон, номер второй, взял управление чариотом под контроль и всплыл на поверхность. Но Харрис был уже мертв.
За два дня до этого произошел первый несчастный случай. Уоррен возился с одним из немногих чариотов типа «Марка-1», проверяя механизм погружения. Все вроде бы было в порядке, но только при уходе с поверхности горизонтальные рули с трудом приводились в положение «нырка». На шестидесяти футах Уоррен перестал бороться с рулем управления и повернулся, чтобы проверить, здесь ли его номер второй, старший машинист Джек Харман, и хотел откачать воду. Когда он это делал, локтем он случайно разбил байпасный клапан, полностью открыв путь давлению в 2200 фунтов на квадратный дюйм. Инстинктивно он выплюнул загубник, спасая свои легкие, но таким образом он подал избыточное давление в свой скафандр. Он тут же превратился в подобие надувной игрушки, в особенности его руки, расставленные прямо в разные стороны.
Харман отреагировал на происшествие в течение нескольких кратких секунд. В одно мгновение он оттянул одну из манжет костюма, чтобы стравить давление, а затем поднялся с глубины девяносто футов вместе с чариотом и Уорреном. После нескольких недель, проведенных в госпитале, Уоррен залечил растянутые легкие, но в водители чариотов он уже не годился и остался во флотилии в качестве водолаза.
Эти два инцидента заставили экипажи чариотов еще раз вспомнить об осторожности, особенно тот из них, который закончился смертельным исходом. Было страшно думать о том, что смерть может быть столь близко, даже при выполнении привычных тренировочных упражнений. Тот факт, что здравомыслие все же сохранилось, можно объяснить с позиции обычной человеческой реакции: «со мной этого случиться не может».
Деятельность чариотов, проводимая с «Бонавенчура», была, таким образом, в этот период богата неприятными событиями, но программа для Х-лодок была очень насыщенной. Там упражнялись в буксировке, навигации, учебных атаках и учебных спасательных операциях. В двух последних видах всегда принимали участие запасные экипажи, для большей полноты картины. В тренировочных атаках на различных наблюдательных пунктах нужно было провести по тридцать шесть часов, каждый пост находился под командой офицера запасного экипажа, при нем было два-три рядовых из запасного экипажа в качестве наблюдателей. В некоторых случаях, правда редких, состав экипажей корректировался, когда в качестве особого доверия члены запасных экипажей переводились в боевые.
Другим способом повышения активности запасных экипажей была служба на борту моторного катера «ML-235» (лейтенант резерва Королевского флота Питер Керн), в обязанности которого входило постоянное обслуживание «Бонавенчура». Они испытывали действие глубинных бомб на Х-лодки, идя с лодкой параллельным курсом, сбрасывали единичные бомбы, ожидали всплытия лодки, выслушивали замечания и продолжали действия на более близкой дистанции. Когда на Х-лодке начинали гаснуть электрические лампы, это было сигналом к окончанию подобных упражнений. Все это давало ценную информацию об опасном для Х-лодки радиусе действия глубинных бомб, а также давало экипажам лодок возможность привыкнуть к достаточно сильным ударам и распознавать, какой из них действительно опасен.
В начале 1944 г. было построено двенадцать новых Х-лодок – «Х-20» – «Х-25» и «ХТ-1» – «ХТ-6». Буква «Т» в последней серии указывала на то, что они были построены специально для тренировочных целей, их стоимость была меньше, а оборудование проще. «Двадцатки» же оставались свободными для эксплуатационной доработки и текущих действий.
Впоследствии на каждую Х-лодку было назначено по два походных экипажа. Это было обусловлено общим ходом военных действий. Взгляды руководства привлекал к себе в основном Дальний Восток, а действия в этой части света, по всей вероятности, потребуют более длительной буксировки, чем та, что может обеспечить одна команда численностью в три или четыре человека.
