Вел. кн. Ольга и Анастасия на Кухонном пруду Александровского парка
Затем в списке шли мужчины. Иногда «с семействами». Сначала члены Государственного совета (12 чел., в том числе И.К. Гире, А.Е. Тимашев, гр. И.П. Игнатьев, О.Б. Рихтер), затем сенаторы (6 чел.), генерал-адъютанты, свиты генерал-майоры (бар. В.Б. Фредерике), флигель-адъютанты, адъютанты, различные дворцовые чины (гофмейстеры, шталмейстеры, егермейстер, церемониймейстер), генерал-лейтенанты, генерал-майоры, камергеры, камер-юнкеры (А. Столыпин с супругой ур. Нейгарт), полковники, офицеры лейб-гвардейских полков и пажи410. Примечательно, что к концу XIX в. сложилась определенная традиция, когда считалось приличным знакомиться и флиртовать не только на великосветских балах, но и на катке Таврического сада. В мемуарах баронессы С.К. Буксгевден упоминается и «модный в ту пору каток в Таврическом дворце»411.
Однако жизнь неизбежно вносила свои коррективы и в зимние забавы. Политический терроризм постоянно сужал «свободную территорию» для членов императорской семьи. И постепенно их поездки на каток Таврического сада прекратились. Однако привычка к этой зимней забаве уже сформировалась. Поэтому после расширения сада Аничкова дворца каток стали заливать там. Устраивали каток и на льду озер Гатчинского парка. Именно там учился кататься на коньках будущий Николай II. Мемуарист упоминал: «В саду Аничкова дворца устроены были ледяные горы и каток, то же и в Гатчине. Сюда собирались его дети с приглашенными товарищами, и государь охотно с ними возился и играл»412. Николай II умел кататься на коньках, но большим любителем этой забавы не был, предпочитая хоккей. Играли в хоккей без коньков, в сапогах, гнутыми клюшками, гоняя резиновый мячик.
Даже после того как Николай Александрович стал императором, он несколько лет выкраивал время для того, чтобы посетить каток. В первую «императорскую» зиму 1894–1895 гг., когда на 26-летнего царя свалилось множество дел, которыми он не занимался раньше, времени на каток уже не находилось. Да и молодая жена требовала внимания. Тем не менее он трижды (13 и 20 января и 8 февраля 1895 г.) за зиму сумел покататься на коньках на катке Аничкова дворца. Николай II был буквально изумлен, когда увидел, что его любимая Алике тоже умеет кататься на коньках, тем более, что 23-летняя жена постоянно жаловалась на боль в ногах. Царь записал: «Катались на коньках, Алике очень порядочна бегать на оных». Правда, впоследствии Александра Федоровна уже больше никогда не становилась на коньки.
В январе 1896 г. молодая семья начала обживаться в своей новой «квартире» в Зимнем дворце. Но как любящий сын император ежедневно с женой ездил к чаю в Аничков дворец к матери, где находил возможность пару часов побегать на катке со старыми друзьями. 4 января 1896 г. Николай II записал в дневнике: «Поехали к завтраку в Аничков. Гуляли в саду и играли по-прежнему на катке; Ксения и Сандро катались на коньках». В эту зиму на катке Николай II бывал часто. За январь 1896 г. он посетил каток 13 раз. Пропускал свои забавы только уж по случаю совсем плохой погоды – «снег с дождем». Да и в плохую погоду играл охотно: «На катке была метель, так что едва можно было видеть мячи»; «Дул сильный ветер, мешавший полету мячиков»; «Был очень густой туман, так что на катке трудно было играть, потому что мячей не было видно».
Однако жизнь брала свое. Император мужал, семья быстро росла. Нарастали политические проблемы, и к началу 1900-х гг. зимние катки отошли в область преданий.
В любой семье день рождения ребенка – это повод для праздника, на который собираются родственники и друзья. Не была исключением и царская семья. Но обычно отмечали не только собственно день рождения, но и тезоименитство. В словаре В.И. Даля тезоименитство определяется как «именины, день ангела» применительно к «высоким особам». Естественно, подносились и многочисленные подарки. Характер подарков был также «царский».
Например, в детстве будущего Николая I его мать императрица Мария Федоровна дважды в год одаривала сына очень незатейливо – деньгами «на бриллианты». Николай Павлович родился 25 июня, и впервые в 1801 г. еще 20 июня Мария Федоровна «перевела на счет» великого князя 10 ООО руб. «на покупку бриллиантов». Тезоименитство будущего императора ежегодно отмечалось 6 декабря, однако она заранее, 12 ноября, «перевела» тоже 10 ООО руб. на счет сына на те же бриллианты413. Но наряду с деньгами мальчику дарили и обычные подарки – многочисленные игрушки. А деньги на день рождения и тезоименитство служили только поводом для увеличение личного капитала великого князя.
Дни рождения и ангела отмечались «как у всех». Например, 31 августа 1826 г., день ангела восьмилетнего цесаревича Александра Николаевича описал его воспитатель К.К. Мердер. На праздник пригласили 10 мальчиков и столько же девочек. Сначала дети пили чай, а затем «в саду играли в зайцы, в комнатах в другие игры». Что касается подарков, то Мердер упомянул только самый «большой» подарок – прекрасную арабскую лошадь, которую цесаревич получил от бабушки императрицы Марии Федоровны414.
Видимо, настоящая лошадь считалась традиционным и достойным подарком для мальчика, поскольку дети с семи лет начинали брать уроки верховой езды. В 1847 г. старшему сыну Александра II, четырехлетнему Никсе, принц Петр Георгиевич Ольденбургский подарил на день рождения маленькую лошадь. Глядя на сына, Александр Николаевич вспомнил и себя: «Он уже ездил на ней в саду и даже в комнате, и это напоминает мне, как и я катался на моей маленькой Пашке, которую мне подарил Левашов в 1821 г., когда мне было три года»415.
Вообще, подарки детям родные и близкие дарили очень разные. Причем детям, наряду с игрушками, старались дарить и полезные вещи. 30 августа 1852 г. в день именин семилетний Александр Александрович получил в подарок от дедушки
Николая I детское оружие – ящик с ружьем, пистолетом и прибором к ним работы тульского мастера Большакова. От бабушки императрицы Александры Федоровны именинник получил славянское Евангелие в русском переводе в бархатном переплете, с бронзовыми украшениями, золотые карманные часы с маленькою цепочкою, перламутровый портмоне и 4 английские раскрашенные гравюры; от своих дядей – великих князей Николая и Михаила Николаевичей – художественно вырезанную из дерева группу, изображающую итальянских охотников; от старшего брата Никсы – охотничий арапник с костяным свистком. Кроме этого, старый и изломанный егерский рожок именинника старший брат «починил и отделал заново за свой счет». Примечательно, что когда отмечали день рождения Николая Александровича, Александр Александрович «в ответ» подарил старшему брату не только «весь снаряд трубочиста», но и «на свой счет исправил его старую валторну»416.
В 1857 г. ко дню именин 14-летний Никса получил от отца императора Александра II его фотографию в мундире лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, охотничий прибор из оленьего рога, серебряную порошицу, фляжки, лук со стрелами, ягдташ, кожаные штиблеты и нарукавники, серебряное портмоне, альбом Российской гвардии и армии в 3 частях с рисунками, а бабушка императрица Александра Федоровна подарила внуку большую лодку.
Второй сын императора, 12-летний великий князь Александр Александрович, на именины получил от отца-императора примерно такой же набор «мужских» подарков: два акварельных рисунка, фотографию отца в мундире лейб-гвардии Финского стрелкового батальона, бронзовые столовые часы, серебряное портмоне, старинный русский бердыш, две картины, 24 раскрашенные литографии, изображающие войска гвардии, французское иллюстрированное издание417. По поводу фотографий Александра II следует иметь в виду, что Никса был шефом лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, а Саша – лейб-гвардии Финского стрелкового батальона.
Поскольку именины и день рождения Никсы и Саши приходились на конец августа – начало сентября, то собственно праздник в 1857 г. шумно отмечался на любимом несколькими поколениями детей Детском острове Александровского парка Царского Села. Сначала был фейерверк, а затем дети сами приготовили себе очень простое угощение – ленивые щи и изжарили бифштекс с картофелем. Этим закончилось лето 1857 г.418
Когда мальчики в семье Александра II стали почти взрослыми, но еще не имели своих семей, родители по-прежнему дарили им подарки, учитывая их возраст. 26 февраля 1865 г., когда будущему Александру III исполнилось 20 лет, отец подарил ему картину художника Трутовского, приобретенную на выставке в Академии художеств, большую фотографию с картины Коцебу «Полтавская битва». От матери, которая в
1865 г. находилась в Ницце, фельдъегерь привез подарок – альбом с новыми фотографиями. Через несколько дней Саша получил второй подарок от матери – любимый музыкальный инструмент – cornet a pistons419.
