Кавалерия, которая также зависит от поддержки пехоты, приходит в замешательство в тот момент, когда резкий бросок вперед удаляет ее от такой поддержки. Маршал Тюренн и полководцы его времени иногда использовали этот боевой порядок; но это, по-моему, не оправдывает современного автора, рекомендующего его в эссе под названием «Considerations sur l'Art de la Guerre»[107]. Фактически этот боевой порядок уже давно забыт, и теперь, когда появилась легкая артиллерия, мне кажется почти нелепым предлагать его.
Атаки кавалерии одинаково полезны в начале, в середине и в конце битвы. Их по возможности всегда следует предпринимать на флангах пехоты, особенно когда последняя действует в центре.
Эрцгерцог Карл, говоря о кавалерии, рекомендует применять ее на решающем участке, когда настает момент для ее использования, то есть когда она может атаковать с уверенностью в успехе. Поскольку быстрота передвижения позволяет кавалерии действовать по всей линии боевого порядка в один день, полководец, который ею командует, должен как можно дольше держать ее сосредоточенной и стараться не разделять на много мелких формирований. Когда природные особенности местности позволяют использовать кавалерию на всех участках линии боевого порядка, желательно построить ее в колонну за пехотой на такой позиции, откуда ее легко можно было бы направить туда, куда требуется. Если кавалерия должна прикрыть позицию, ее следует поместить в тылу, чтобы она могла на полной скорости встретить неприятельские силы, атаковавшие эту позицию. Если она должна прикрыть фланг пехоты, ее по той же причине следует поместить прямо за ним. Так как цель кавалерии чисто наступательная, надо взять за правило размещать ее на таком расстоянии от места столкновения, чтобы она успела развить предельную скорость. Что касается кавалерийского резерва, то его следует использовать только в конце битвы, или для того, чтобы сделать победу более значительной, или для того, чтобы прикрыть отступление. Наполеон замечает, что в битве при Ватерлоо гвардейская кавалерия, оставленная в резерве, была введена в действие слишком поздно в нарушение его приказов. Он жалуется, что был лишен пяти часов использования этого резерва, который так часто обеспечивал ему победу.
LI. Преследование кавалерии
Дело кавалерии довести победу до конца и помешать поверженному врагу собраться с силами.
Как победителю, так и побежденному крайне важно иметь кавалерийский резерв. Одному – для того, чтобы извлечь из победы выгоду, другому – чтобы прикрыть отступление. Самые решительные битвы теряют половину своей ценности для победителя, если недостаток кавалерии мешает ему закрепить успех и лишить противника возможности собраться с силами.
При преследовании отступающей армии, если вы обладаете достаточным резервом кавалерии, ее основные силы должны быть брошены на фланги побежденного противника, чтобы отрезать ему пути отступления.
Артиллерия более необходима кавалерии, нежели пехоте, потому что кавалерия не может защититься огнем, а вооружена только саблями (палашами, шашками и т. д.). Чтобы исправить этот недостаток, прибегли к конной артиллерии. С тех пор кавалерия никогда не остается без пушек, ни при атаке, ни на позиции.
Конная артиллерия – это изобретение Фридриха II. Австрия, не теряя времени, внедрила ее в свою армию, хотя далеко не в достаточной степени. Только в 1792 году этот род войск был принят во Франции и быстро доведен до своего нынешнего совершенства.
Заслуги этого рода войск во время революционных войн были огромны. Можно сказать, что конная артиллерия до известной степени изменила тактику, потому что мобильность позволяет конной артиллерии быстро появляться во всех местах, где в ней возникла необходимость. Наполеон заметил в своих мемуарах, что батарея, ведущая по противнику фланговый огонь, сама по себе способна решить исход битвы. К этому можно добавить, что, кроме преимуществ, которые дает кавалерии конная артиллерия в защите флангов, она открывает своим сокрушительным огнем путь успешному наступлению. Поэтому желательно, чтобы эти два рода войск никогда не удалялись друг от друга, а всегда были готовы действовать в тех местах, где необходимо применить артиллерийские орудия. В этих случаях кавалерия маскирует передвижение артиллерии, защищает ее закрепление на позиции и охраняет ее от атак противника, пока та не готова к стрельбе.
LIII. Пополнение боеприпасов и снаряжения
Во время марша или на позиции большая часть артиллерии должна находиться вместе с дивизиями пехоты и кавалерии. Остаток должен быть в резерве. Каждое орудие должно иметь по 300 снарядов, не считая тех, что заложены в передках[108]. Это почти полный боекомплект для двух битв.
Чем сильнее пехота, тем важнее поддерживать ее артиллерией с целью ее сохранения.
Существенно, чтобы батареи, приданные дивизиям, шли впереди, ибо это оказывает сильное влияние на моральный дух солдата. Он всегда уверенно идет в атаку, когда видит фланги колонны, прикрытые пушками.
Артиллерийский резерв следует придерживать для решающего момента, а затем использовать в полную силу, потому что противник вряд ли осмелится напасть на него в такой момент.
Вряд ли можно найти хоть один пример, когда батарея из 60 пушек выдержала бы атаку пехоты или кавалерии, разве что в тех случаях, когда ее поддерживают другие рода войск или она может легко сменить занимаемую позицию.
LIV. Артиллерийская позиция
Артиллерию всегда следует размещать на самых выгодных позициях и, насколько это возможно, перед линией кавалерии и пехоты, не ставя под угрозу безопасность пушек.
Полевые батареи должны контролировать всю окружающую территорию. Их ни в коем случае нельзя маскировать справа и слева, чтобы не ограничивать обзор по всем направлениям.
В качестве примера можно привести батарею из 18 орудий, защищавшую центр позиции русской армии в битве под Москвой (Бородино) (батарея на Курганной высоте – т. н. «батарея Раевского». – Ред.) 26 августа (7 сентября) 1812 года.
Ее круговая позиция на высоте, контролирующая поле во всех направлениях, настолько усилила эффект, что одного ее огня было достаточно для того, чтобы яростная атака французов справа на значительное время оказалась парализованной. Хоть и дважды разбитый, левый фланг русской армии сомкнулся с этой батареей как опорным пунктом и дважды снова контратаками занимал прежнюю позицию. После нескольких атак, выполненных с редкой отвагой, батарея была, наконец, взята французами, но при этом они потеряли элиту своей армии, в том числе дивизионных генералов Огюста Коленкура (брата известного дипломата) и Монбреня. Ее захват предопределил отход левого фланга русских.
Я мог бы также обратиться к другому примеру – кампании 1809 года, вспомнив ужасный эффект, который произвели сто пушек гвардии, которые генерал Лористон[109] бросил против правого крыла австрийской армии в битве при Ваграме[110].
Генерал никогда не должен расселять свою армию по квартирам, когда у него есть возможность собрать запасы фуража и провизии и таким образом обеспечить потребности солдата на поле боя.
Огромное преимущество пребывания армии в лагере заключается в том, что там легче поднять ее боевой дух и поддерживать дисциплину. На квартирах солдат забывается в отдыхе. Кончается это тем, что он находит удовольствие в праздности и боится вернуться на поле боя. В лагере происходит нечто совершенно противоположное. Там чувство скуки и строгая дисциплина заставляют солдата надеяться, что начало кампании нарушит монотонность службы и разнообразит ее всеми превратностями войны. Кроме того, армия в лагере гораздо больше защищена от внезапного нападения, чем на квартирах, недостаток которых обычно состоит в том, что они слишком удалены друг от друга. Когда армия вынуждена поселиться на квартирах, маркиз де Фенкьер рекомендует все же разбить лагерь – перед позициями, где войска могли бы часто собираться – иногда внезапно, иногда чтобы продемонстрировать свою бдительность, или же с единственной целью собрать вместе различные корпуса.
LVI. Патриотизм – эффективная помощь в обучении
Хороший полководец, хорошо организованная система, хорошая боевая и физическая подготовка и строгая дисциплина плюс эффективный офицерский состав – всегда залог наличия хорошего войска, независимо от цели, за которую это войско сражается.
Любовь к отечеству, дух энтузиазма и чувство национальной гордости должно воспитываться в каждом молодом солдате.
Это замечание кажется менее применимым к офицерам, чем к солдатам, поскольку война не есть состояние, естественное для человека. Те, кто поддерживают ее цели, должны руководствоваться каким-нибудь сильным стимулом. От полководца требуются большой энтузиазм и преданность, чтобы заставить армию вершить великие дела на войне, в которой она совершенно не заинтересована. Это достаточно ярко доказано апатией вспомогательных отрядов, если только их не вдохновляет поведение их командиров.
