В этот же час перед виллой советника Ричарда Хэймза остановились четыре бронированных автомобиля ФБР. Только двое из приехавших — молодые мужчины спортивного вида — прошли в подъезд дома, остальные же незаметно рассредоточились в саду, чтобы вести наблюдение за окнами и запасными выходами.
У обоих въездов на территорию виллы стояло в это время около двух десятков роскошных лимузинов. Ричард Хэймз устраивал один из обычных, но пышных приемов, которые были неотъемлемой частью жизни представителей дипломатического корпуса.
Хэймз был не совсем трезв, когда облаченный во фрак дворецкий разыскал его у бара в зимнем саду и, почтительно остановившись, доложил о прибытии поздних гостей.
— Что там т-такое, Бэрнз? — тяжело ворочая языком, осведомился советник.
— Мистер Хэймз, — деликатно прошептал дворецкий, — двое господ настоятельно хотят с вами поговорить. Однако ваш костюм…
— Вот пусть и приходят в другой раз, — перебил его Хэймз и повернулся к гостям.
Дворецкий подошел к нему ближе:
— Но их невозможно выпроводить. Они настаивают на том, чтобы вы их приняли…
Хэймз вышел из себя:
— В чем дело, Бэрнз?! У меня нет времени. Выкиньте этих парней на улицу, если не хотят уходить сами! — Он с улыбкой поднял бокал и выпил за здоровье дам, которые уже начали посмеиваться над бестолковым дворецким.
— К сожалению, ничего не выйдет, — прошептал Бэрнз, повернув голову немного в сторону. — Господа утверждают, что они из ФБР.
Как ни старался дворецкий говорить тихо, эти три буквы разобрали все стоявшие поблизости гости. Приподнятое настроение моментально улетучилось. Правда, Хэймз попытался рассмеяться, но получилось это как-то вымученно.
— Прошу меня простить, небольшой служебный вопрос… Я скоро вернусь, сказал он нарочито непринужденным тоном, однако голос его звучал неуверенно.
На негнущихся ногах и с натянутой улыбкой Хэймз прошел через зал в небольшую приемную.
Молодой человек, выглядевший из-за своих модных квадратных очков как студент колледжа, поднялся из необъятного кожаного кресла и коротко сказал:
— Наденьте пальто, мы вынуждены вас забрать с собой.
— Простите, что вы сказали? — непонимающе спросил Хэймз.
Из второго кресла поднялся второй агент и зашел за спину Хэймза.
— Одевайтесь. Поедете с нами, — отрывисто и по-деловому проговорил он, мельком показав свое удостоверение.
— Но у меня гости… Я не могу сейчас уехать, — попытался протестовать дипломат.
Фэбээровцы равнодушно пожали плечами. Дворецкий принес пальто и держал его наготове перед хозяином. Агент в очках взял пальто и набросил Хэймзу на плечи, словно хотел сказать: "Пошевеливайся, у нас нет никакого желания возиться с тобой всю ночь!"
— Имейте в виду, у меня такое положение в обществе…
— Да, да… конечно, — со скучающим видом вздохнул второй агент.
Хэймз принялся надевать пальто.
— А в чем, собственно, дело? — предпринял он последнюю попытку выразить протест.
— Обо всем узнаете в управлении, пойдемте. — Не церемонясь больше, они взяли дипломата под руки и повели к выходу.
У двери в большой зал столпились гости и с вытянутыми лицами наблюдали за этой сценой.
В местном управлении ФБР Хэймз на какое-то время обрел утраченную самоуверенность.
— Это возмутительно! — начал было он бушевать. — Я дипломат, у меня служебные обязанности… Я требую, чтобы мне предоставили возможность связаться с моим адвокатом, иначе я не скажу ни слова.
Один из пяти мужчин, находившихся в комнате, подошел к нему, показал жестом, чтобы он снял пальто и ногой пододвинул стул:
— Садитесь и попридержите язык.
Хэймз сел, но тут же снова вскочил:
— Я требую адвоката…
На его плечо легла рука и с силой заставила сесть на стул.
— Сначала признайтесь, потом получите адвоката. А то он помешает вам говорить правду…
— Мне не в чем признаваться, я требую объяснений, почему меня задержали. Я же не преступник…
Человек, стоявший перед Хэймзом, уперся кулаками в бока, слегка наклонился к нему и прокричал в лицо:
— Нет, ты не преступник! Тут ты абсолютно прав. Ты просто паршивая коммунистическая свинья! — Он отвел руку назад, явно собираясь заехать кулаком Хэймзу в лицо.
— Погоди, Дик. Дай-ка сначала я попробую…
Из-за письменного стола поднялся невысокий человек с впечатляющим орлиным носом и подошел к Хэймзу.
— Мы ни в коем случае не задержим вас больше, чем необходимо, мистер Хэймз, — сказал он с неожиданной доброжелательностью. Взяв стул, он сел напротив и, прежде чем задать вопрос, предложил сигарету:
— Я хотел бы сразу приступить к делу. Об авиакатастрофе в Денвере вы, конечно, знаете. Нам от вас нужно только одно: от кого вы получили это задание и кто за вами стоит. — Сотрудник ФБР говорил с такой подкупающей простотой, будто весь допрос был ничего не значащей формальностью.
Смысл вопроса дошел до Хэймза не сразу:
— Стоит за мной? Кто может стоять за мной? И вообще, какое отношение к авиакатастрофе…
Он не успел договорить фразу до конца. По знаку человека с орлиным носом из соседней комнаты ввели негра — слугу погибшего Джека Керша.
— Расскажите этому господину, кто вы и что вы нам сообщили, — резко приказал допрашивающий чиновник.
Негр послушно заговорил:
— Мистер Хэймз ведь хорошо меня знает! И знает, что я служу в доме мистера Керша. Уже четыре года…
— Давайте без лишних слов! Расскажите, зачем вы заходили к Хэймзу накануне гибели мистера Керша.
Негр испуганно закивал головой:
— Да, сэр. Мистер Керш послал меня к мистеру Хэймзу. Я должен был забрать пакет…
— Прекрасно… Забрали вы пакет?
— Конечно.
— Когда Хэймз вручал вам пакет, не было ли в его поведении чего-нибудь странного, необычного?
— Мне показалось, будто он хотел, чтобы этот пакет никто не видел. В комнате ведь был еще один господин, и мистер Хэймз оставил меня ждать, пока этот господин не уйдет. А потом достал пакет из стенного сейфа, который за картиной.
— Сказал ли Хэймз, что вы должны делать с пакетом?
— Нет… то есть он велел передать пакет только в руки мистеру Кершу, а не миссис Керш. И еще… я должен был об этом молчать.
Пока негр говорил, фэбээровец внимательно наблюдал за Ричардом Хэймзом. Он мог быть доволен произведенным эффектом. Хэймз не сумел скрыть ужаса, который вызвали у него показания негра. Чтобы спрятаться от злорадных взглядов человека из ФБР, он закрыл лицо руками и в отчаянии опустил голову.
В эти минуты Хэймз понял, что его дипломатической карьере пришел конец, но еще не догадывался, в каком чудовищном преступлении его на самом деле подозревают. Он не заметил, как негр вышел из комнаты. Лишь когда с ним снова заговорили, он поднял голову.
Еще дружелюбнее, чем прежде, сотрудник ФБР сказал:
— Хэймз, вы видите, что нам все известно. Но речь идет не только о вас мы даже готовы при определенных обстоятельствах выпустить вас на свободу. Выступите в качестве свидетеля обвинения на открытом процессе, расскажите обо всем публично, скажите, кто дал вам взрывное устройство, из кого состоит ваша шпионская группа, подтвердите, что приказы вы получали из русского посольства — и через час после завершения процесса вы уже будете свободным человеком.
Хэймз опять попытался вскочить. И снова рука стоявшего за его спиной охранника придавила его к стулу.
— Да вы что, с ума сошли?! У меня никогда не было никаких дел с русским посольством.
Фэбээровец укоризненно покачал головой:
— Погодите, Хэймз. Вам нечего бояться мести своих бывших друзей… За кого вы нас принимаете? Вы, конечно же, получите другие документы и новую должность в другом городе. Ведь мы заботимся о людях, которые идут нам навстречу, даже если они этого не всегда заслуживают. Высшие государственные интересы иногда требуют такой снисходительности. В конце концов вы лишь статист в этой игре. Возможно, вы даже верите, что коммунизм — это рай земной и что ради его достижения необходимо приносить жертвы, даже если это сорок четыре ни в чем не повинных человека. Так что прощение заслужить вы можете. Но нам нужны те, кто стоит за вами.
Он говорил с почти отеческой терпеливостью, без малейшего намека на иронию.
Ричард Хэймз немного успокоился. Он понял, что его пытаются обвинить в диверсии; но каким бы ужасным ни показалось ему в первый момент это обвинение, оно было все же слишком абсурдным, чтобы воспринимать его всерьез. Пакет, который он послал своему другу, содержал письма, дневники, записи, документы, которые должны были помочь Кершу доказать комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, что он такой деятельностью не занимался, что много лет назад он вышел из компартии, да и вообще вступил в нее только из-за своего идеализма и под впечатлением побед тогдашних союзников. Он надеялся в то время, что коммунистическое мировоззрение сможет решить те проблемы, которые в мире, построенном по-капиталистически, вечно остаются нерешенными. Интересно, как они докажут, что в пакете была адская машина, даже если очень захотят этого? Ведь всякое обвинение должно подкрепляться доказательствами. Как вообще они докажут, что он был членом компартии, если все документы уничтожены, а Джек Керш мертв? Именно в этом Ричард Хэймз увидел сейчас возможность разорвать дьявольский круг, в котором оказался.
