По дороге Мортон влился в ранний поток первых портовых рабочих и без каких-либо происшествий добрался до дока, где стояла "Анчоа". Руки он держал в карманах плаща: в левом были спрятаны "лимонки", в правом — снятый с предохранителя пистолет. Сквозь нагромождение лодочных корпусов и ремонтного оборудования он прокрался к месту, где вчера видел "Анчоа". Площадка была пуста.
Рядом валялись отброшенные в сторону катки. Мортон испугался: неужели западня. Но тут же увидел, что у лебедки пустой барабан. Толстый стальной трос тянулся между рельсами стапелей и уходил к воротам дока.
Возле больших раздвижных дверей Мортон натолкнулся на рабочего, с которым договаривался накануне.
— Ну как, "Анчоа" уже на воде? — спросил он.
— Да, сэр, — ответил мужчина и показал на изгиб гавани. — Она у второго пирса. Пабло уже разогрел двигатели. Надеюсь, вам это будет кстати.
Насколько кстати это было Мортону — ему оставалось лишь вскочить на яхту и отчалить, — рабочий увидел только тогда, когда развернул полученную от него крупную купюру. "Анчоа" тем временем уже вышла из гавани и взяла курс в открытое море.
Через час на горизонте показался стройный силуэт американского эсминца. От посла Стефенса Мортон получил приказ ни в коем случае не передавать в эфир сигнал бедствия. Такие радиосигналы подняли бы по тревоге береговую охрану Трухильо, и ее катера могли бы в последний момент каким-нибудь образом помешать побегу. Поэтому было оговорено точное место встречи в нейтральных водах: тридцать пять морских миль юго-восточнее Сьюдад-Трухильо, курс — сто сорок пять градусов зюйд-зюйд-ост, время — шесть часов десять минут. В шесть часов пятнадцать минут на палубу "Анчоа" был спущен забортный трап.
Мортон покинул яхту и в сопровождении морского лейтенанта прибыл в каюту капитана корабля, где удостоверил свою личность письмом посла.
На яхте тем временем матросы устанавливали магнитную мину с дистанционным взрывателем. "Анчоа" будет потоплена, чтобы не дать доминиканскому правительству основания говорить, будто американские ВМС вмешиваются во внутренние дела страны.
Собравшиеся перед стеклянной будкой в нью-йоркском отеле "Хилтон" газетные репортеры и редакторы наградили заслуженными аплодисментами Майка Мортона за его сообщение об этих драматических событиях и не пожалели типографской краски для разоблачения скандальной подоплеки дела Галиндеса. Неискушенный читатель готов был поверить, что американской прессе под силу своими требованиями заставить правительство в Вашингтоне разорвать наконец дипломатические отношения с погрязшим в пороках режимом Трухильо. Давно испытанная игра в поддавки с самой свободной из всех демократий в который раз удалась на славу: недостатки были вскрыты. Пресса, свободная и независимая, какая есть, конечно же, только в Америке, показала их и потребовала от имени общественности принятия мер, а правительство в Вашингтоне, которое, само собой, не имело обо всем этом ни малейшего представления, пообещало предпринять решительные шаги к устранению этих недостатков.
Именно так и было в случае с Галиндесом.
Неделю спустя государственный департамент распространил через прессу следующее заявление: "Правительство Соединенных Штатов направило сегодня министерству иностранных дел Доминиканской Республики решительную ноту протеста, в которой предложено дать разъяснения по поводу судьбы похищенного из Соединенных Штатов профессора Хесуса де Галиндеса, и потребовало строго наказать участников этого преступления".
В тот же день в парламенте сенаторы Морзе и Портен потребовали немедленной отмены дипломатического иммунитета доминиканского генерального консула в Нью-Йорке Эспальета. Они же предложили создать сенатскую комиссию для расследования дела Галиндеса и на ее заседании заслушать под присягой Эспальета по поводу обвинений Майка Мортона.
О том, что правдолюбивые сенаторы выдвинули свое требование лишь тогда, когда доминиканский консул был уже отозван со своего поста и покинул США, государственный департамент, разумеется, умолчал. Но таковы правила игры в свободную демократию.
Решительная нота протеста американского правительства — если она вообще была направлена, — похоже, не особенно обеспокоила Трухильо. Он оставил ее без ответа, объявил американского посла персоной нон грата и потребовал его замены. Вашингтон, даже не поинтересовавшись причиной такого недружелюбного дипломатического акта, срочно отозвал сэра Стефенса.
Все "решительные" меры американского правительства по делу Галиндеса свелись к тому, что сына кровавого диктатора исключили из военной академии в Форт-Ливенуорсе и лишили права носить форму американского офицера.
Дело Галиндеса зашло в тупик, как и сотни других подобных скандальных дел. Его книга "Эра Трухильо" так и не увидела свет, поскольку вместе с автором исчез и единственный экземпляр рукописи. Столь геройски проявивший себя Майк Мортон постарался больше не напоминать о себе. Он отхватил свой гонорар и свою долю газетной славы и наверняка радовался, что еще жив.
Хесус де Галиндес так и остался одним из тех 10 167 человек, которые бесследно исчезли в Нью-Йорке в 1956 году.
"Для того чтобы свалить Трухильо, еще не созрели условия", — сказал Майку Мортону посол Стефенс в 1956 году. Спустя пять лет наступил момент, когда правительство США смогло избавиться от союзника, ставшего обременительным из-за своих преступлений, не потеряв при этом контроля над политикой важного в военном отношении островного государства. Среди офицеров появилось достаточно проамерикански настроенных и одновременно враждебных Трухильо людей, для того чтобы американская секретная служба могла позволить себе отдать приказ о государственном перевороте.
30 мая 1961 года 69-летний Рафаэль Трухильо был убит во время поездки в свой родной город Сан-Христобальд, куда отправился навестить мать. Роскошный американский лимузин, которым управлял капитан службы безопасности, был блокирован на открытом шоссе несколькими легковыми автомобилями. Когда Трухильо вышел из машины, чтобы разобраться в причине задержки, его уложили очередью из автомата. Покушение было организовано группой из семи офицеров-заговорщиков, под руководством генерала Хуана Томаса Диаза, который получил военное образование в Уэст-Пойнте…
Продолжение следует.
g-man (англ.) — сокр. от «government man» («правительственный человек»). — Здесь и далее прим. пер.
Авторская версия истории Бонни и Клайда во многом расходится с общепризнанной. См., напр., «Интерпол — Москва». 1991. № 3
Речь идет об образовании множественного числа. После добавления буквы "s" текст нотариуса подтверждал уже не одну подпись, а несколько
Пенге — денежная единица в Венгрии с 1926 по 1946 г.
Имеется в виду 1971 год
Секурит — вид небьющегося стекла
Второе название пролива Ла-Манш
С 1936 по 1961 год столица Доминиканской Республики Санто-Доминго официально именовалась Сьюдад-Трухильо. Ciudad — город (исп.)
СДА — Compania Dominicana de Aviacion. Эта авиакомпания принадлежала семейству Трухильо
