Алексей Леонов.
Космонавты после музыки и цветов поднимаются наверх, в корабль. Потом кое-кому из любопытных председатель разрешает подняться. Поднимаются журналисты. Кабина лифта, потом подъемы по лесенкам, как будто на мачту огромного корабля. Внизу ветра не было, тут приходится застегнуться.
Корабль знакомый, но много в нем незнакомых новых приборов. Два кресла. Маленькими сверху кажутся люди и автомобили.
* * *Утро. Одеваемся потеплее. По стеклам шуршит косой снег. В такую погоду люди не любят покидать дом. Известие: космонавты одеваются. Спешим на старт, чтобы увидеть их до посадки в корабль. Почти у самого старта догоняем синий автобус.
Два человека идут к ракете. Скафандры на них снежно-белого цвета с полосками по бокам. Белая обувь, белый шлем. Скафандры и похожи, и чем-то не похожи на одежду Гагарина. В предыдущих полетах скафандр служил космонавтам страховкой на всякий случай, теперь только эта легкая на взгляд оболочка будет разделять человека и космос.
Из-за снега космонавты всего на две-три минуты задержались в объятиях провожающих. Короткие, в несколько слов доклады: «Готовы лететь!» Объятия. Шаги по лестнице к лифту. Первым идет Леонов. Он занимает кресло рядом с люком. Потом уходит Беляев… Последние команды. Проверяется готовность ракеты и корабля.
* * *Пункт наблюдения. Километр бурой, присыпанной снегом земли отделяет нас от ракеты. С надеждой глядим на небо. Облака поднимаются – значит, увеличится число секунд, когда будет видна ракета, прежде чем уйдет в облака.
Космонавты отзываются на позывные – «Алмаз-1» и «Алмаз-2». Толпимся перед экраном телевизора. Видны руки и лица космонавтов. Идет проверка приборов. Все команды, как и в предыдущие старты. Пожалуй, возросло только число команд и число ответов на них. Говорит Гагарин, Главный Конструктор, конструкторы других систем корабля.
– Все нормально, – «Алмаз-1» отвечает Земле окающим вологодским голосом.
Проверки… Проверки… Все-таки остается время послушать музыку, перекинуться словом с Землей. Облака поднимаются. Сквозит робкая синева неба. От ракеты уже отошли фермы обслуживания. Голос с командного пункта:
– Только что говорили с Москвой. Москва знает о вашей готовности. Просили передать вам приветы…
Рядом со мной стоит Борис Егоров. Шепчет:
– В прошлом году, когда сидел в корабле, не волновался. Сейчас волнуюсь…
Все волнуются. До старта десять минут… Одна минута. Секунды… Кажется, ничего нет сейчас на земле, кроме этой ракеты, сырой синевы и ожидания.
– Пуск!
Вспышка. Нарастающий гул… Все, как в предыдущие старты. Все хорошо. Хорошо! Столб огня, соединяющий ракету и землю, рвется. Гул, какого всю жизнь не забудешь. И все. Один только гул. Ракеты уже не видно…
Фото из архива В. Пескова. 19 марта 1965 г.Сегодня с утра на космодроме, на главном пункте управления полетом ждали приземления космонавтов. Сколь бы ни был большим успех полета, без благополучного приземления нет успеха. Поэтому, принимая вчера поздравления, и Главный Конструктор, и все, кто заслужил поздравления, перебивали.
– Подождем приземления…
В комнате, куда поступает последняя информация с корабля, мы встретили человека, которого с полета Гагарина называют Теоретиком космонавтики. Известный советский ученый прилетел на космодром. Это лишний раз говорило о значении для науки последнего эксперимента. Конечно, журналисты не упустили возможности поговорить с Теоретиком. Вот его ответы на несколько вопросов:
– Мы чрезвычайно довольны технической стороной эксперимента. Техника выхода из корабля была продумана безукоризненно. Результаты эксперимента нас удовлетворяют вполне. После Гагарина это, несомненно, самый крупный шаг во Вселенную. Эксперимент открывает широкие возможности для космоплавания…
– Важнейшая задача выработать навыки, необходимые для свободного полета в космос. Допускаю, что работать в космическом пространстве окажется легче, чем на Земле. Первый эксперимент экипажа «Восхода-2» имеет в этом смысле очень большое значение. Ведь во время этого полета человек впервые оказался в глубоком вакууме, впервые свободно двигался в невесомости. Это приближает нас к осуществлению стыковки – соединению кораблей в космическом пространстве. Тогда может быть решена задача обмена экипажей во время встречи кораблей в космосе. Уверен, что мы доживем до времени, когда орбитальные станции будут иметь сообщение с Землей… Это будет что-то вроде института в космосе…
– В последнее десятилетие прорывом в космос человек подтвердил многие предположения ученых о космическом пространстве и его свойствах. В этом смысле человечество всегда будет вспоминать первый спутник, первую встречу ракеты с Луной, облет Луны, полет людей по орбите…
– Назвать важнейшие открытия, сделанные в космосе… Ну что же… Радиационные пояса. Отсутствие магнетизма Луны. Карта обратной стороны Луны. Зарегистрирован «солнечный ветер»: потоки протонов от Солнца к Земле. Часть этих открытий принадлежит и нашим, и американским ученым. Что касается выхода в космос, американцы этой проблеме придают большое значение. В конце этого года, если не ошибаюсь, они готовятся сделать такой эксперимент на новом корабле «Джеминай»…
– Метеорная опасность?.. Она была преувеличена. Теперь мы давно знаем: встреча с метеорами в космосе – дело редкого случая. Но совсем забывать о возможной встрече с небесным телом нельзя…
Беседа прерывается. Ученый занимает свое место на пункте управления посадкой.
Читатели уже знают, что в такие часы на пункте управления посадкой в готовности номер один находятся самолеты и вертолеты, работают радиостанции и локаторы. Со всех сторон на командный пункт слетается информация. Отсюда же в космос и всем, кто ждет на Земле, даются команды. У микрофона председатель Государственной комиссии, Главный Конструктор, конструкторы систем корабля. Большой зал заполнили ученые и инженеры. Узнаем: на этот раз управление посадкой будет ручное. Вспомним, как садились прежние корабли. Где-то над Африкой автоматически по сигналу с Земли включалась система посадки. Космонавт только подтверждал: «Все сработало». Теперь космонавты все должны сделать сами. Первое: сориентировать корабль. Второе: выполнить все операции по включению тормозной установки. Ошибки быть не должно, Главный Конструктор посылает на борт точное время начала посадки. Точное до доли секунды. Корабль в это время проходит над нашей страной… Прошел. Теперь его нужно ждать с другой стороны Земли, со стороны Африки…
В зале несколько десятков людей, но стоит тишина, как в школе при контрольной работе. Да и то сказать: для всех этот час контрольный. Проверяется все: тренировка и обученность космонавтов. На космодроме много молодых ученых и инженеров. В этот час решается судьба их конструкций, изобретений, рассчитанных ими схем, испытанных ими приборов. Очень ответственный час. Прибавьте к этому обычные человеческие переживания за судьбу людей, которые вот-вот с огромной скоростью устремятся к Земле, и вы поймете, почему так напряженна тишина в зале.
Кончается виток. В эту минуту корабль проходит над Африкой. Рука командира «Восхода-2» лежит на пульте управления кораблем. Самые напряженные минуты…
– Все в порядке. Система торможения сработала…
Корабль снижается, приближается к южным границам страны. Несколько минут – и голоса космонавтов смолкают.
– Сгорели антенны!
Этот возглас в зале никого не смущает. Наоборот, вздох облегчения. Так и должно было случиться – корабль вошел в плотные слои атмосферы. Еще минуты… Корабль уже видят локаторы.
– Следите за всплеском! – Это уже голос руководителя приземления. Он хочет знать, когда раскроются парашюты. Этот момент должен быть замечен локаторами.
– Все в порядке! Парашюты сработали!
Корабль снижается где-то в районе Перми…
И снова ждем известия, самого главного известия из района Перми. Идут сообщения: «Глубокий снег». Опять волнение: ведь впервые садятся на снег…
И вот наконец: «Космонавты здоровы. Чувствуют себя хорошо».
Земля ждала этих слов. Это сейчас самые дорогие для нас слова.
20 марта 1965 г.Вчера космодром встречал космонавтов. Это была необыкновенная встреча. Представляете себе большой город, дома которого на два часа опустели. Опустела даже больница. Люди в халатах, прорвав заслоны врачей, устремились на главную улицу. Улица и дорога к аэродрому превратилась в бурлящую реку. Какая-то старушка вынесла на улицу скамейку и стоит посреди потока, держит над головами годовалого малыша.
– Внук или внучка?
– Внук, внук. Вырастет, говорить будет: я видел…
Старушка старается получше занять позицию на скамейке, которую осаждают мальчишки. В людскую реку продолжают течь ручейки с боковых улиц. Машины к аэродрому не идут, а медленно плывут. Людская река упирается в аэродром и тут замирает. Ожидание такое же, как на старте. И те же лица. И волнение. Только там волнение подавлялось и мы видели деловую сосредоточенность. Сейчас чувства сдерживать не надо. У людей радость. И они не скрывают ее. Бессонные ночи и сомнения, споры в поисках истины, седина, приходящая раньше времени. Они и завтра не избавлены от всего этого. Для многих из них в этом и состоит радость жизни. Но эта жизнь невозможна, если не будет в ней таких праздников, как сегодня. И они все явились на праздник. Главный Конструктор о чем-то говорит с девочкой, которая держит цветы. А рядом другой ученый рассказывает ракетчикам случай: «А вот помните…»
