Безусловно, журнал “Ramparts” стремился сохранять за собой «католический» имидж как можно дольше. По утверждению Хинкла, он предложил Китингу выступить в защиту пьесы «Наместник», сказав ему, что тот «может в одночасье стать знаменитым, если он, издатель-католик, возглавит комитет по защите спектакля, который преследует папу». Китинг согласился, причем с нескрываемой радостью.
Китинг в начале 1964 года написал статьи в поддержку пьесы «Наместник» для трех различных изданий: журнала “Ramparts”, журнала “This World” и для газеты “San Francisco Chronicle” {478}. Он также сделал важное выступление в программе «Нью-Йорк, Нью-Йорк» телеканала WABC. Наибольший вклад Китинга тем не менее заключался в публикации письма, написанного во время войны именитым членом Римской курии кардиналом Эженом Тиссераном архиепископу Парижа кардиналу Эммануэлю Сюару. Тиссеран писал в нем: «Я опасаюсь, что история будет упрекать Святой престол за то, что он проводил политику комфорта и удобства, и не более того» {479}.
Как только Китинг опубликовал это письмо, Тиссеран сделал заявление, пояснив, что речь шла не о папе Пие XII и не о евреях. Тиссеран написал его в порыве гнева на следующий день после вступления Италии в войну, и пришел в неистовство от того, что другие священнослужители не призывали к миру так же часто, как это делал Пий XII. «Позиция папы по этому вопросу не подлежала обсуждению, – пояснил он. – Мои замечания касались не его персоны, а некоторых членов Курии. В драматический период войны, как и в любой другой период, Пий XII был в состоянии руководить Римско-католической церковью с несокрушимой силой». В интервью газете «Нью-Йорк таймс» Тиссеран сказал: «Для меня представляется очевидным, что принципы, заявленные папой Пачелли в его первой энциклике и со всей страстью подтвержденные во всех обстоятельствах, прежде всего в рождественских посланиях военных лет, представляют собой наиболее конкретное осуждение абсолютизма гитлеровского типа» {480}. «Таймс» опубликовала выдержки из выступления Тиссерана во время войны, где он дал высокую оценку действиям Пия XII в военное время. Тем не менее Китинг выбрал удачный момент для своей публикации, чтобы привлечь к ней существенное внимание.
Письмо Тиссерана, по-видимому, изъято гестапо из архива кардинала Сюара, когда нацисты захватили Париж во время Второй мировой войны. Каким образом оно попало из архива гестапо к Китингу, в точности неясно. Возможно, после войны оно попало в руки Советов, а уже оттуда проделало путь до руководства журнала. На протяжении 1960-х годов в журнале “Ramparts” появлялись многочисленные документы и публикации, которые представляли Советский Союз в хорошем свете, а его врагов – в плохом, и источники информации зачастую было достаточно трудно выявить. В своих мемуарах редактор Уоррен Хинкл обнародовал подозрения относительно источника некоторых сведений, которые он получал, предполагая, что они могли быть результатом либо деятельности КГБ, либо организованной изнутри ЦРУ операции со злонамеренными целями. В конечном итоге он стал прибегать к организации тайных встреч и использованию шифра {481}.
Хинкл, убедив Китинга заняться пьесой «Наместник», сыграл также большую роль в постановке этой пьесы на Бродвее. По его собственным словам, он организовал «всемирный заговор» в поддержку спектакля. Он сформировал комитет под по-советски высокопарным названием: «Специальный комитет в защиту права спектакля «Наместник» быть услышанным». Хинкл нашел «несколько известных протестантов» – таких, как общественный деятель Джон К. Беннетт, – согласившихся присоединиться к этому комитету, однако испытал затруднения при поиске каких-либо ведущих деятелей из числа католиков, готовых на такой шаг {482}. Хинкл имел разговор с одним из викарных епископов, которого «высоко ценил за его либерализм, и тот сказал мне, что он скорее поддержит компанию, размещающую изображение Иисуса Христа на упаковках контрацептивов, чем выступит на стороне автора «Наместника». Отчаявшись, Хинкл уговорил стать членами комитета каких-то рядовых прихожан, сам охарактеризовав этот шаг «католическим очковтирательством». Рядовые прихожане, Гордон Зан и Джон Говард Гриффин, позже получили награду – их обозначили как ассоциированных редакторов журнала “Ramparts” {483}.
Хинкл также отобрал для комитета двух евреев: рабби Авраама Хешеля из Еврейской теологической семинарии и Максвелла Гейсмара, критика и историка литературы. Про Гейсмара Хинкл писал следующее: «Это замечательный человек, для характеристики которого я не в состоянии подобрать достаточного количества превосходных степеней. С нашей первой случайной встречи во время яростных споров вокруг пьесы «Наместник» ему суждено было почти сразу же стать моим самым близким другом, доверенным лицом, опекуном и единомышленником. Он оказал на развитие журнала “Ramparts” крайне важное интеллектуальное влияние». Человек, оказавший на Хинкля и журнал “Ramparts” «крайне важное интеллектуальное влияние», был общепризнанным марксистом, автором предисловия к книге Элдриджа Кливера “Soul on Ice” («Душа во льду»), сборнику эссе, написанных в то время, как Кливер отбывал в тюрьме срок за торговлю наркотиками и изнасилование. Позже Кливер стал старшим редактором в журнале “Ramparts”. Он присоединился к организации «Черные пантеры»[53], был арестован, оказав при этом вооруженное сопротивление, скрывался в различных коммунистических странах, разочаровался в коммунизме и вернулся в США, где ему предъявили обвинения.
Хинкл позже признался, что его «Специальный комитет в защиту права спектакля «Наместник» быть услышанным» организовали «в лучших традициях потемкинских деревень». Он «едва насчитывал столько членов, сколько было слов в его громоздком титуле». Тем не менее организация служила поставленной цели. Как позже выразился Хинкл, «вооружившись пресс-релизом, мы отправились в путь с намерением совершить в храме умышленное убийство».
Хинкл, который раньше никогда не был в Нью-Йорке, разослал пресс-релизы провокационного характера и устроил в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория» пресс-конференцию с ресторанным обслуживанием, причем позже многие сравнивали ее с вечеринкой. Он направил пространные и недешевые телеграммы с приглашением, а затем – повторные телеграммы с напоминанием о мероприятии «всем в Нью-Йорке, кто владел ручкой или фотокамерой». По словам Хинкля, в длину эти телеграммы были «чем-то средним между текстом Геттисбергской речи[54] и Декларацией независимости. Дама из «Вестерн Юнион» была занята на телефоне почти три часа, пока я диктовал ей имена и адреса разношерстной группы приглашенных лиц, занесенные по прихоти и фантазии составителей телефонного справочника в свой талмуд». Среди получателей телеграмм были не только крупные издательства, но также десятки издательств, специализирующихся в сфере торговли и промышленности, такие, как «Американский органист», «Ночная сиделка», «Ритуальные услуги», «Возраст успокоения», «Основные радиотовары», «Напольное покрытие» и другие {484}.
На реализацию этого проекта потребовалось гораздо больше средств, чем такой журнал, как “Ramparts”, по логике вещей, мог себе позволить, однако в конечном итоге Хинкл смог собрать массу народа. Один из фотографов сказал, что это была самая большая пресс-конференция, какую он только видел с того дня, когда Э. Стивенсон признал свое поражение на президентских выборах. Когда один из журналистов спросил, почему, кроме Хинкла и Китинга, не было видно других членов «столь уважаемого комитета», те ответили, что «зал был слишком переполнен».
В последние дни перед премьерой спектакля действия журнала “Ramparts” в защиту «Наместника» смогли отодвинуть на задний план критику в прессе в адрес пьесы и тем самым гарантировали ее открытие. Никогда так и не прояснилось, почему калифорнийский журнал “Ramparts” решил поддержать нью-йоркскую постановку пьесы или каким образом можно мотивировать понесенные им затраты, однако следующая история проливает некоторый свет на этот вопрос.
Вскоре после истории со спектаклем «Наместник» журнал “Ramparts” утратил свое восприятие в качестве издания католической общины. Китинг уже в октябре 1964 года заявил, что “Ramparts” «в большей или меньшей степени» отражает точку зрения католиков, добавив, что журнал может быть охарактеризован как «католический» со строчной буквы «к»[55] {485}. Вскоре и на регулярной основе журнал стал публиковать «не стесняющиеся в средствах» критические материалы в адрес чинов Римско-католической церкви – ситуация, беспрецедентная в то время в католической прессе. Президент Ассоциации католической прессы в 1965 году осудил действия журнала как «неэтичные». В декабре того же года журнал представил себя уже не как католическое издание, а как издание «новых левых»[56] . Хинкл дал следующее объяснение: «Не оказалось достаточного числа католических прихожан, чтобы писать для журнала и покупать его. Кроме того, нам было скучно писать только на религиозные темы» {486}.
