Тело Екатерины II оставалось в Опочивальне до 15 ноября, при нем находилась невестка покойной, помимо нее полное дежурство несли фрейлины и придворные кавалеры. Каждый день проходила служба по обряду православной церкви. 15 ноября состоялось перенесение усопшей императрицы в Тронную комнату на парадную кровать, установленную на специальном троне (возвышении), в переносе участвовали восемь камергеров. Кровать была драпирована малиновым бархатом с посеребренным флером с золотой бахромой и кистями. В головах был вышит золотом Российский императорский герб, по бокам кровати – вензель Екатерины II.[516]
Земная жизнь императора Павла Петровича закончилась в его новой резиденции Михайловском замке, ставшем и местом прощания с его телом. Павел I был перенесен в Тронную комнату Михайловского замка 16 марта 1801 г., т. е. на пятый день смерти.
В случаях, когда императоры умирали вдали от столицы, перенос тела из Опочивальной комнаты в Тронную не производился по понятным причинам. Так было при похоронах императоров Александра I (1825 г., место смерти – Таганрог) и Александра III (1894 г., место смерти – Ливадия); императриц Елизаветы Алексеевны (1826 г., место смерти – Белев) и Александры Федоровны, скончавшейся в 1860 г. хоть и недалеко от Санкт-Петербурга, в Царском Селе, но все же не в столице.
До середины XIX в. гроб с покойным императором стоял в Тронной зале обычно девять дней, здесь же начинался доступ публики к поклонению. Так, например, для прощания с императрицей Екатериной II допускаемы были ежедневно все желающие обоего пола, кроме крестьян. Особо оговаривался порядок прощания представителям обоих полов: женщинам предписывалось подходить к телу справа, мужчинам – слева. За соблюдением порядка внимательно наблюдали церемониймейстеры, а также митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Гавриил и гофмаршал. Допуск к руке осуществлялся с 9.00 до 13.00 и с 15.00 до 20.00.[517]
Даже в случае с императором Павлом Петровичем, когда потребовалось большое умение специалистов для сокрытия следов, оставленных на его теле убийцами, народ для прощания был допущен. Время «допущения к поклонению» точно такое же, как и в предыдущем случае: с 9.00 до 13.00, затем делался перерыв до 15.00, когда начинался вечерний допуск, продолжавшийся до 20.00.[518] Но проходившие мимо гроба императора не могли видеть многого: только подошвы его ботфорт и поля огромной треуголки, надвинутой на лицо покойного. Задерживаться у гроба не разрешалось.[519]
Супругу Павла Петровича императрицу Марию Федоровну переносили из Опочивальной в Тронную комнату, ибо церемониал соблюдался со всеми тонкостями и при погребении императриц-соправительниц, 28 ноября 1828 г., на пятый день после смерти, при церемонии присутствовали император, императрица и все придворные кавалеры и дамы. При духовной церемонии восемь камергеров при помощи четырех камер-юнкеров, поддерживавших шлейф, в сопровождении их величеств и знатных особ перенесли тело с парадной кроватью в Тронную комнату и поставили на приготовленное возвышение, обычно именуемое в подобных случаях троном. Почетный караул состоял из синих кирасир,[520] гренадер дворцовой роты, в ногах находились четверо камер-пажей. Внутри Тронной Малиновой комнаты, обитой по случаю траура черным сукном, находился караул кавалергардов, а перед Фонариком[521] дежурили кирасиры. На следующий день попускались к руке для прощания всякого чина люди с 11.00 до 14.00 и с 15.00 до 19.00.[522]
Подготовка убранства Траурной Залы
После утверждения церемониалов и рисунков убранства Траурной залы, церквей, одежды и прочего, архитекторы приступали к работам. Обязанностью Печальной комиссии было обеспечить их без промедления всем необходимым.
Ордена и медалиОдним из обязательных элементов организации траурного действа была демонстрация личных воинских и государственных заслуг усопшего императора или члена императорской семьи. Демонстрация осуществлялась через ордена, медали и прочие знаки отличия, активно задействовавшиеся во всех мероприятиях. Они украшали Траурную залу, их несли во время Печального шествия, они были представлены в убранстве Петропавловского собора или других храмов, где останавливался кортеж в случае смерти представителя династии вне пределов столицы. Традиция использования подобного рода атрибутики восходит к похоронам Петра I, когда Траурную залу украшали и в Печальном шествии несли три кавалерии императора. Это были ордена: русский – Св. Андрея Первозванного, польский – Белого Орла и датский – Белого Слона. Для последующих императорских похорон из комнат усопшего брали его иностранные ордена, а российские требовали из капитула новые и после окончания действа туда же возвращали. Вместо ленты ордена Св. Андрея, на подушку нашивали орденскую цепь с помещенной в середине звездой. Все российские звезды были шитыми.
Количество и подбор орденов и знаков отличия весьма значительно менялся на протяжении двух веков существования Российской империи. При погребении императора Петра II представлены были два российских ордена: святых Андрея Первозванного и Александра Невского, а также польский орден Белого Орла.[523] Женское правление XVIII в. сказалось на составе и подборе орденов, так, в траурных мероприятиях императрицы Анны Иоанновны к орденам Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Белого Орла, задействованных во всех последующих «мужских» императорских церемониях, добавился «женский» орден святой Екатерины,[524] при похоронах Елизаветы Петровны кроме перечисленных появился прусский орден Черного Орла.[525] При совместных похоронах Екатерины II и Петра III использовались знаки орденов: русских – святого Андрея Первозванного, святого Владимира, святого Георгия, святого Александра Невского, святой Екатерины, святой Анны; иностранных – Белого Орла (польский), Черного Орла (прусский), Серафимов (шведский).[526] В траурных мероприятиях по кончине императора Павла Петровича были задействованы – кроме ставших обязательными для всех императоров орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Владимира, Св. Александра Невского – знаки ордена Св. Анны, причисленного Павлом I к российским орденам.
Орден Св. Андрея ПервозванногоЗнаки ордена Белого ОрлаЗнаки ордена Св. Александра НевскогоОрден Серафимов
Принятие императором Павлом I титула великого магистра ордена святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского) вылилось в использование в похоронных мероприятиях Павла Петровича знаков ордена, вошедшего в наградную систему Российской империи при этом императоре и исключенного из нее при его сыне и приемнике в 1817 г. Если регалии Мальтийского ордена были мотивированы конкретной политической ситуацией, то достаточно странным кажется в данном контексте представленный в действе орден Св. Георгия, которым Павел Петрович награжден не был. Император этот орден откровенно не любил, очевидно, по причине не получения его после возвращения с Русско-шведской войны. Известно, что Павел I не награждал этим орденом подданных в период своего правления, хотя орден и сохранил, несмотря на первоначальное желание отменить его вообще. Вероятно, использование ордена святого Георгия при похоронах Павла Петровича должно было подчеркнуть важность главенства государем над армией и флотом. Монарх являлся главой ордена, а орденские знаки представляли не только украшение и награду, а в первую очередь показывали принадлежность к достаточно узкому кругу лиц, на которых правитель мог опереться в различных областях своих широких государственных обязанностей. К уже привычным иностранным орденам Белого Орла, Черного Орла и Серафимов в похоронном действе Павла I добавились новые, свидетельствующие о возрастающей интеграции российского правящего дома в интернациональную семью европейских династий. К ним относились знаки орденов: Св. Константина (пармский), Св. Януария и Св. Фердинанда (неополитанские), Св. Лазаря (сардинский), Св. Духа (французский).[527]
В дальнейшем количество орденов, задействованных в траурных мероприятиях следующих российских монархов, постоянно увеличивалось, что говорило как о повышении значимости страны на международной арене, так и развитии политических и родственных связей Романовых. Если в траурных мероприятиях Павла I было использовано четырнадцать орденов, то при похоронах Александра I орденов и медалей было уже тридцать пять: восемь российских и двадцать семь иностранных. Кроме обязательных российских был задействован «орден Георгия 4-го класса, который его величество носить изволил»,[528] и ставшие уже привычными знаки иностранных орденов Белого Орла, Черного Орла, Св. Духа, Белого Слона и пр., к которым добавились ордена: польский – Св. Станислава, баденский – Верности, португальский – Христа, английский – Подвязки, испанский – Золотого Руна и пр.
