РУЗВЕЛЬТ рассказал это ЧЕРЧИЛЮ. Последний поддержал часть права, которая касается Советского Союза, и не согласился со второй, касающейся компенсации полякам.
«ЧЕН» беседовал с «ОФИЦЕРОМ». Говорили, что ЧЕРЧИЛЛЬ привез с собой в США какие-то предложения немцев о мире. Это стало известно от одного из приближенных ЧЕРЧИЛЛЯ, и якобы источником этих слухов является сын лорда ЛОТИАНА.
РЕЗОЛЮЦИЯ: т. ОВАКИМЯНУ. 8.6.43. ФИТИН
РЕЗОЛЮЦИЯ: т. АЛЕКСАНДРОВИЧУ. ШАРИЯ
РЕЗОЛЮЦИЯ: т. АПРЕСЯНУ.
Ознакомить т. МОДРЖИНСКУЮ
и т. АЛЕКСАНДРОВИЧА: 9.6.43. ОВАКИМЯН
СОВ. СЕКРЕТНО
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
ТОВАРИЩУ МОЛОТОВУ
ТОВАРИЩУ БЕРИЯ
„ “ октября 1943 г.
По агентурным данным, полученным нами из Нью-Йорка, государственный департамент США на предстоящей конференции министров иностранных дел в Москве надеется убедить советское правительство в необходимости проведения плебисцита в прибалтийских странах, который нужен Англии и США якобы только для того, чтобы спасти свое лицо.
Государственный департамент США будто бы давно согласен уступить Советскому Союзу в вопросе о прибалтийских странах, но не хочет формального нарушения Атлантической Хартии. Поэтому государственный департамент выдвигает вопрос о плебисците, будучи заранее убежденным в том, что результаты его будут в пользу СССР, так как антисоветские элементы в свое время были сосланы в Сибирь, националисты уничтожены немцами, а крестьяне будут голосовать за советы.
В связи с этим государственный департамент озабочен сейчас составлением специального доклада по вопросу о стратегических границах СССР, в котором должна быть хорошо обоснована необходимость сохранения за СССР нужных ему границ и территорий.
Вышеуказанную информацию сообщил белоэмигрант ПУЩИН, о котором у нас имеются сведения, что он работает в американской разведке. ПУЩИН просил нашего источника взять на себя составление такого доклада для государственного департамента, заявив, что этот доклад будет передан ХЭЛЛУ для использования на конференции и в дальнейшем явится оправданием для государственного департамента перед общественным мнением США.
Считаем, что в данном случае мы имеем дело с попыткой американской разведки заранее выяснить наше позицию и отношение к предложению о плебисците.
Народный комиссар Государственной безопасности СОЮЗА ССР
(МЕРКУЛОВ)
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
„ “ ноября 1943 г.
ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
По полученным НКГБ СССР агентурным сведениям из Нью-Йорка, ГАЛИФАКС составил меморандум, посвященный откликам в США на решения Московской конференции, содержание которого сводится к следующему.
Решения Московской конференции встречены всеобщим одобрением и рассматриваются как подтверждение единства союзников и как провал попыток Оси разъединить их и заключить сепаратный мир. РУЗВЕЛЬТ считает, что участие Китая в декларации о безопасности опровергает заявления о противоречиях среди союзников.
Выступление сенатора КАРТЕРА ГЛАССА, призывавшего не допускать повторения событий, предшествовавших возникновению войны, способствовало утверждению сенатом статьи четвертой декларации. Изоляционисты почувствовали себя недостаточно сильными для фронтовой атаки на декларацию, хотя одни из них попытались выдвину[ть] пугало секретных соглашений, а другие, под руководством сенатора ДАНАХЕРА, выступили за включение в декларацию пунктов о гарантии границ Польши и Прибалтики.
Исход конференции рассматривается в Вашингтоне как личный триумф ХЭЛЛА. РУЗВЕЛЬТ поощряет рост популярности ХЭЛЛА, поскольку это не угрожает его собственному престижу. Взгляды ХЭЛЛА и РУЗВЕЛЬТА в основном совпадают. Усиление влияния ХЭЛЛА в конгрессе и в общественных кругах означает усиление поддержки со стороны последних правительству в вопросе о послевоенном устройстве. Успешные решения конференции приписываются предыдущим действиям, прямоте и откровенности ХЭЛЛА, причем считают, что его подпись привлечет больше симпатий к декларации, чем если бы представителем США являлся кто-либо другой, в частности УЭЛЕС.[19]
Выбор Лондона в качестве местопребывания для европейской комиссии расценивается некоторыми как превращение Лондона в центр международных связей. По слухам в состав Европейской Комиссии от США намечаются кандидатуры УЭЛЕСА, ФИЛИППСА и АРМОРА.
В государственном департаменте недовольны теми лондонскими радиопередачами, в которых проскальзывает критическое отношение к оптимизму, проявляемому РУЗВЕЛЬТОМ в отношении результатов конференции.
Народный комиссар Государственной безопасности СОЮЗА ССР
(В. МЕРКУЛОВ)
Разослано:
т. Сталину
т. Молотову
т. Берия
О преследовании евреев в Латвии во время немецкой оккупации. Доклад, написанный рижской еврейкой, бежавшей из Латвии в Швецию осенью 1944 г
О преследованиях евреев в Латвии
Перевод с немецкого
О ПРЕСЛЕДОВАНИИ ЕВРЕЕВ В ЛАТВИИ ВО ВРЕМЯ НЕМЕЦКОЙ ОККУПАЦИИ
(Доклад, написанный рижской еврейкой, бежавшей из Латвии в Швецию осенью 1944 года)
Вступление немецких войск в Ригу
1-е июля 1941 года. Русские потеряли Ригу. После семидневной канонады наступила жуткая тишина. Испуганные, любопытные лица появляются в окнах, потихоньку люди снова выходят на улицу. Там и тут снова видно, как развеваются красно-бело-красные флаги (латвийские национальные флаги).
Так как я выгляжу не как типичная еврейка, то я решилась в сопровождении нашей служанки посмотреть улицы Риги. Латвийские женщины и уличные мальчишки занимались грабежами в Старом городе и на Мариенштрассе в магазинах табака, мануфактуры и спиртных напитков. На берегу Двины лежали трупы немецких и русских солдат.
Первые немецкие части вошли в Ригу. Молодые латыши и латышки (интеллигенция) выражали свою благодарность за «освобождение», бросая цветы на дорогу, по которой шли немецкие части. Моторизированные части проезжали по городу, и народная толпа восторженно приветствовала их.
По улице Свободы (Бривибас иела) маршировала группа молодых, более состоятельных латышей, вооруженных пистолетами, и остановилась у бывшего дома НКВД. Молодой латыш обратился с речью к толпе, которая в это время собралась. Он призывал латышей начать борьбу вместе с «немецкими друзьями» – в то время немцев называли еще друзьями – против внутреннего врага, т. е. против коммунистов и евреев. Неожиданно возникла паника. Распространился слух, что русские снова будут брать город, и народ разбежался в разные стороны. Однако собирались новые толпы народа, молодые латыши несли латвийские знамена рядом с немецкими и восклицали: «Латвия снова свободна! Да здравствует наш освободитель Адольф Гитлер! Долой евреев и русских!»
В тот же день я услышала по рижскому радио обращение одного латыша, в котором говорилось: «Наша страна свободна! Конец еврейскому садистскому режиму. Я призываю всех латышей, которым дорога их родина, собраться возле пороховой башни. Дальнейшие инструкции получите. Латыши, если вы знаете русские склады с оружием, то поставьте об этом в известность новые власти. Нам нужен каждый пистолет, каждый патрон».
В полдень я увидела следующую картину: несколько латышских женщин привели тех самых молодых латышей, которые обращались раньше с призывами, в дом напротив Чека и показали им склад с оружием. На ул. Вольдемара (Вольдемарштрассе), 57–59, где раньше помещался русский гарнизон, были найдены ящики с оружием. Это оружие позднее было применено в боях против русских партизан в лесах.
В тот же день начался террор против евреев.
Мою подругу, Розу Лагушкер, которая пошла что-то купить, один латыш заставил убирать мусор в бывшем дворе НКВД. К той же работе были привлечены все евреи, случайно проходившие мимо дома. После проделанной работы всех евреев поставили лицом к стене и угрожали расстрелом. В то время они отделались простым испугом.
Еврейских женщин и детей, стоявших у магазинов в очереди, чтобы купить продукты, заставляли подметать улицы, чистить немецким офицерам сапоги и т. д.
Некоего г-на Майзеля, который шел вместе со своей женой-латышкой по улице Свободы, остановил немецкий офицер, заставил его оставить жену и вычистить его сапоги.
Первые недели после вступления немцев я провела вместе со своими родителями и сестрой в нашей квартире на Зауленштрассе, 6, в Риге. Наша служанка-латышка доставала нам и остальным еврейским жителям дома необходимые продукты питания, так как уже в то время евреям было опасно ходить по улице.
