Такая вот дорога, на которой с нежностью вспоминаешь о тряском и гулком вертолете, и привела нас на первую заставу. Назову я ее, чтобы отличать от следующей, — Оазис. В распадке между скалистыми горами, на слиянии двух рек, окруженная несколькими деревьями, безлистными в эту пору, неожиданно возникшая из-за очередного поворота, когда уже наши силы (пассажиров просто!) были на исходе, она показалась действительно оазисом, и это правда.
И еще потому назвал эту заставу Оазисом, что на очередном контрольном пункте, где нужно было докладывать о прохождении этапа, увидел два фантастических дерева. Мало того, что вокруг был поистине (как обещали нам внизу) лунный пейзаж, а истинное название горной долины давно заменил на «Долину смерти» (попади в буран — не выедешь) — у здания «росли» два невиданных дерева. Стволы им заменяли чугунные покрашенные трубы, ветки были сделаны из проволоки, и на ветру гремели металлические зеленые листья. Нет, это не псевдодекор, которым иногда украшают еще наши кафе, это тоска по зеленому листочку, которого не видят ребята долгие месяцы службы.
А в Оазисе на площадке росло несколько деревьев, и сплетенные корни-стволы одного показывали, как дорого достается им эта жизнь. Вокруг был посажен еще десяток-другой. Как сказал офицер Марат Мажитов, одни прижились, другие придется убирать, садить новые. Но каждый год приживается хоть несколько деревцев, и над водой горной речушки летом клубится легкое облачко зелени, о которой так тоскует сердце солдата, приехавшего сюда или от наших кудрявых уральских берез, или из Мещерских лесов…
Марат Мажитов здесь пятый год, и то, что мы увидели, — дело хлопот его и старание солдатских рук.
В теснине голых скал на берегу речушки прежде всего привлекают внимание два двухэтажных домика — в одном собственно застава, где пограничники готовят пищу и едят, смотрят телевизор и пишут письма домой, спят и умываются. В другом живут семьи офицеров и прапорщиков. Вокруг рассыпались, если можно так сказать о площадке размером с футбольное поле, вспомогательные помещения: гараж и котельная, баня и вольер для собак, конюшня и скотный двор. В конюшне несколько неприхотливых, выносливых лошадей, которые несут вместе с пограничниками нелегкую службу (каково им, можете представить по тому, что наш «уазик» на горных дорогах явно задыхался). В помещениях для скота несколько свиней, две коровы, бык, два теленка. А еще обнаружил я прилепившуюся к скале… теплицу!
Как все это важно, поймете, когда представите, какую нелегкую службу несут наши парни — и днем и ночью, в затишье и в ветер (а он здесь немилостивый) им приходится идти в дозоры по горным дорогам. А возвращаешься домой (иначе заставу не назовешь!), есть теплая вода, чтобы умыться и побриться, тепло в помещениях, а на обеденном столе будет стоять совсем домашний стакан молока с только что испеченным теплым хлебом (хлеб они ведь сами пекут) или лежать яблоко из посылки Бориса Николаевича, а то и салат из огурцов или помидоров.
Вдумайтесь, среди скал, на которых и деревья не приживаются, пограничникам удается вырастить лук, огурцы и помидоры. В теплице сейчас заложен новый урожай, но нам удалось попробовать огурец из прежнего. Тоненький, бледно-зеленый, но огурец на высоте стольких-то тысяч метров над уровнем моря! А ведь все это, что понадобилось для сооружения Оазиса, поначалу было принесено практически на руках, по тропам, которых боялись верблюды. Только потом пролегла мало-мальская дорога.
Выше Оазиса мы побывали еще на одной заставе. Ее впору назвать Орлиным гнездом. Там посложнее, скажем, нет «центрального» отопления — топят печи-голландки. Там уже нет лошадей — они не могут жить на такой высоте, но еще живут коровы и в свинарнике слышно хрюканье. Но и там есть тепличка, правда, с выбитыми стеклами (ребята пояснили — камнепад поработал). И взаправду в Оазисе мы чувствовали себя уютнее, но необходимое для солдатского быта есть и в Орлином гнезде. На обеих заставах смотрят телевизор с помощью мудреных антенн «Орбиты», есть библиотечки и радиопроигрывающая аппаратура, есть киноустановки, на которых не по одному разу прокрутили привезенные нами фильмы. С Орлиного гнезда спускаются за водой за пять километров от заставы — текущая там речушка в эту пору представляет поток льда — промерзает до камней. Но — дух соперничества! — на Орлином гнезде похвастались наши земляки: «Зато у нас летом эдельвейсы цветут!»
На заставе все делают сами: отапливают помещения и стирают белье, пекут хлеб и ухаживают за скотом (многие научились доить корову), моют полы и монтируют электропроводку, топят баню и пилят завезенные дрова, подгоняют форму и ремонтируют обувь, благоустраивают территорию и ремонтируют канализацию (она есть в Оазисе), чистят лошадей и ремонтируют их сбрую, пропалывают скромные грядки в теплицах и делают домашнюю колбасу, летом делают квас по-уральски и угощают им редких гостей, ремонтируют линии связи, оборудуют спортплощадки и полосу препятствий, отвоевывая для этого у скал дополнительные квадратные метры…
Все делают сами! И многие мамы, читая эти строки о своих сыновьях-пограничниках, наверное, удивляются: «Он ведь дома ничего не умел…» Да, те самые ребята теперь умеют многое, в армии нянек нет, а в горах, где каждый человек на счету, тем более. Поэтому гранатометчик умеет доить корову, а повар может отлично стрелять из пулемета.
О том, что они умеют, чему научились на службе в армии и конкретно во время службы на границе, они расскажут сами, ответив на вопросы небольшой анкеты, которую я распространил среди земляков. А сейчас все-таки следует рассказать, что же такое граница и служба на ней, притом та ее часть, которая проходит за стенами их временного дома, независимо от того, называется он Оазисом или Орлиным гнездом…
У всех нас есть свое представление о границе, навеянное книгами и кинофильмами. Все мы видели, как идущие вдоль контрольно-следовой полосы пограничники обнаруживают на разбороненной гряде следы нарушителей. Немедленный сигнал на заставу: «Нарушена граница!» Наряд, спустив поводок собаки подлиннее, бросается по следу, а в это время на заставе раздается команда: «Тревога! Застава в ружье!» В считанные секунды выбегают только что спавшие солдаты, уже одетые, с оружием в руках, взревел мотор автомашины и «тревожная» группа скрывается в ночи…
Перекрываются возможные пути углубления нарушителя в нашу территорию, круг, раскинутый по команде с заставы, все сужается, и наконец, вот он виден, петляющий в кустах нарушитель. Звучит команда: «Руки вверх!» или бросается на него собака — нарушитель повержен, задержан…
И снова вдоль контрольно-следовой полосы идет пограничник, зорко вглядываясь: не прошел ли кто… Сколько раз мы видели такое в кино, а здесь в Оазисе или на Орлином гнезде подобного не увидишь. Не проложишь на этом участке контрольно-следовую полосу. И потому, что не выдолбить ее в камне, и потому, что чаще всего линией границы служит непроходимая линия перелома горного хребта. Заснеженного или незаснеженного, но непроходимого. А задача как у всех пограничников одна — граница должна быть неприкосновенной, ее не должны нарушить ни с нашей, ни с сопредельной стороны.
Поэтому главная задача пограничников Оазиса или Орлиного гнезда — слушать тишину, быть предельно внимательными и наблюдательными. Уметь в фантастическом многообразии складок и переломов горных круч заметить любое изменение, заметить любое шевеление или блеснувший отраженный луч. Утомительное многочасовое наблюдение, вслушивание в тревожную тишину ночи, когда в скальных нагромождениях, в ущельях и расщелинах не видно ничего.
Постоянное наблюдение. На огромной территории, «подведомственной» заставе, они должны знать все: кто прошел редкими горными тропами-дорогами, сколько, в каком направлении. Я знаю теперь: каждый шаг наш был известен, потому что видел у одного из ребят пометки: «Район… два чабана, одна отара. Движутся в направлении…» Такое, наверное, и про нас… Ничто не должно остаться незамеченным. Да еще в местах, возможных для продвижения людей, проверить: нет ли новых, не известных ранее следов. Да еще постоянно изучать местность, выявлять щели и ущелья, по которым могут пройти нарушители. Иные, ранее не проходимые, открывают после изучения свои тайны и заставляют внимательнее затем наблюдать за ними.
Кто-то спросит: раз так непроходимы эти места, нужна ли такая бдительность и непрерывная вахта на границе? Нужна! Приведу примеры из довоенного прошлого, когда и у нарушителей, и у пограничников, стерегущих рубежи в этих непроходимых местах, и вооружение было иное, и технических средств нынешних не было…
Ноябрь двадцать пятого года. Пограничный дозор обнаружил сорок девять вооруженных контрабандистов, везущих восемьдесят пудов опия. Завязали неравный бой. Подоспела помощь, нарушителей нагнали, но в схватке погибла и часть пограничников. Им установлен памятник в Пржевальске, с которого начался наш путь к границе. У него клянутся в верности традициям нынешние ее защитники.
