В НИИ ВВС летные испытания ильюшинского штурмовика — теперь уже одноместного — поручили снова майору А. К. Долгову, который в 1940 году испытывал эту машину в двухместном варианте, и ведущему инженеру Н. С. Куликову. Такое решение было закономерным, так как эти специалисты уже знали штурмовик и могли лучше и быстрее оценить его модификацию. Кстати, быстрее теперь стало не только пожеланием. В институт вместе со штурмовиком пришло строгое указание — испытания провести не более чем за пятнадцать летных дней!
Уже в первом полете А. К. Долгов почувствовал существенные отличия этой машины от предыдущей: заметно улучшен обзор из кабины, повышена продольная устойчивость в связи с введением стреловидности крыла и доработками хвостового оперения. Установка нового, более мощного мотора АМ-38 значительно повысила летные данные самолета. На Ил-2 были усилены до 8 мм стенки бронекорпуса, а поперечной бронеперегородки — до 12 мм. Увеличен запас топлива на борту. Вместо четырех пулеметов были установлены две 20-миллиметровые пушки и два пулемета калибра 7,62 мм. Словом, если к предыдущему варианту штурмовика Ильюшина А. К. Долгов и другие летчики НИИ только начинали питать симпатии, то модифицированная машина им по-настоящему понравилась. Смущало только то, что самолет был одноместный.
Сорок четыре полета общей продолжительностью более двадцати часов выполнил майор А. К. Долгов на первом опытном экземпляре самолета Ил-2 и с удовлетворением подписал положительное заключение в акте по результатам его государственных летных испытаний, которые были завершены в заданный срок — 20 марта 1941 года.
Бронекорпуса ждали в Воронеже с большим нетерпением. Как только первый из них появился на заводе № 18, его тут же пустили в производство. Вот здесь и сказался тот, хотя и небольшой, но важный опыт, который был получен при постройке макетной машины с железным «бронекорпусом». В цехе главной сборки облик машины преображался буквально по часам. Двигаясь от участка к участку цеха, самолет получил полный комплект оборудования и вооружения и вступил в зону заключительного приемо-сдаточного контроля.
Наконец наступил момент, когда новенький самолет-штурмовик покинул цех главной сборки. По пути на летно-испытательную станцию он прошел через малярный корпус. И вот, сверкая свежей краской — сверху зеленой, снизу голубой, с большими красными звездами на крыльях и хвосте, появился на летном поле аэродрома.
Многим заводчанам запомнилось это раннее утро 10 марта 1941 года. Солнце еще не взошло, и утренний морозец крепко пощипывал за носы и щеки. Воздух был так прозрачен, что даже в зыбком свете начинающегося дня отлично были видны городские строения на гористом правом берегу реки Воронеж… Хорошо!
Жизнь на заводской летно-испытательной станции вообще начинается рано. Самолеты, как птицы, любят вставать с солнышком. А сегодня голосистый мотор новенького Ил-2 «запел» особенно рано, еще до рассвета. Бортмеханик самолета инженер А. А. Передельский, представитель моторного завода А. В. Никифоров, конструкторы Я. А. Кутепов и А. Н. Соболев, другие работники летно-испытательной станции, хорошо понимая высокую честь и большую ответственность, выпавшие на их долю, старательно готовили машину к первому полету.
Оглушительно ревет мотор штурмовика, прогреваемый бортмехаником на различных режимах работы. Как нетерпеливый конь, дрожит, рвется вперед крылатая машина, кажется, вот-вот перескочит через упорные колодки. Далеко за хвостом самолета метелью бушует воздушный вихрь. Но вот бортмеханик убирает газ, и мотор уже рокочет на малых оборотах…
К самолету подходят С. В. Ильюшин и летчик-испытатель, начальник летно-испытательной станции завода К. К. Рыков.
— Итак, Константин Константинович, первый круг без уборки шасси, — напутствует Рыкова Ильюшин.
— Как договорились, Сергей Владимирович, — отвечает летчик, надевая с помощью Передельского парашют. — Да вы не волнуйтесь, пожалуйста, все будет в норме, — говорит с улыбкой летчик, занимая место в кабине.
Ильюшин отходит к стоящей в стороне группе работников завода. Летчик жестом показывает: «Убрать колодки», — и самолет покатился к взлетной полосе аэродрома. В начале полосы он остановился, и снова во всю мощь взревел мотор — это летчик «прожигает» запальные свечи, проверяет тормоза шасси. Затем стремительный разбег — и Ил-2 в воздухе. На несколько секунд присутствующие на аэродроме теряют его из виду — машина сливается с темным фоном городских построек, но тут же становится отчетливо видна на чистом небе, озаренная первыми лучами восходящего солнца. Круг над аэродромом, еще круг, посадка. Самолет заруливает на стоянку. Рыков выключает мотор, не торопясь вылезает из кабины и, сняв парашют, четким шагом подходит к группе руководства и докладывает:
— Товарищ главный конструктор, товарищ директор! Первый полет первого экземпляра серийного штурмовика Ил-два выполнен по программе. Замечаний по работе мотора и систем самолета не имею. Летчик-испытатель подполковник Рыков.
Ильюшин подходит к летчику, обнимает его, благодарит. Несколько минут среди собравшихся на аэродроме людей царит радостное оживление. Конструкторы, начальники заводских служб, работники летно-испытательной станции поздравляют друг друга, смеются, шутят, откровенно радуясь знаменательному событию.
Затем Мосалов призывает к тишине, и все слышат взволнованный голос Ильюшина:
— Дорогие товарищи! Разрешите мне от души поздравить руководителей, партийную организацию и всех работников восемнадцатого завода с замечательным достижением. Меньше трех месяцев потребовалось вашему коллективу на освоение производства первого в мире бронированного самолета-штурмовика. Этим вы еще раз доказали, что ваш завод заслуженно считается одним из лучших предприятий авиационной промышленности.
Громкие аплодисменты прерывают речь Ильюшина. Он сам также аплодирует, широко улыбаясь, а затем продолжает:
— Товарищи, наши с вами аплодисменты и слова благодарности относятся к, руководителям партии и правительства, оказывающим нам большую повседневную помощь и поддержку. Они относятся также и ко всем нашим соратникам — смежным предприятиям, участвующим в строительстве штурмовиков Ил-два. Здесь прежде всего мне хотелось бы поблагодарить коллективы завода имени Орджоникидзе и нашего славного института авиационных материалов — ВИАМ. Специалисты-руководители этих предприятий оказались подлинными энтузиастами такого нового дела, как изготовление броневых фюзеляжей, и с честью его решили. Сегодня мне хочется поздравить и конструкторов нашего ОКБ, они достойны этого. Поработали все славно, здорово поработали товарищи, большое вам всем спасибо!
— Очень жаль, — продолжал главный конструктор, — что нет сейчас среди нас творца замечательного мотора Александра Александровича Микулина, но здесь один из его помощников — Александр Васильевич Никифоров. Славный коллектив ОКБ и завода имени Фрунзе совершил почти невероятное, создав новый невиданно мощный мотор в такие же невиданно короткие сроки. За всех них сегодня громогласно «высказался» тот, кто поднял в воронежское небо наш новый самолет, чей голос слышен был далеко вокруг, — замечательный мотор АМ-тридцать восемь.
Снова и снова речь Ильюшина прерывают дружные аплодисменты.
Горячие, искренние слова Сергея Владимировича вызывают ликование всех участников этого импровизированного митинга. Радостные и гордые, очевидцы первого полета серийного самолета Ил-2 расходятся по цехам и отделам. Заводской гудок возвещает о начале рабочего дня.
Главный конструктор берет под руку летчика-испытателя и увлекает его к самолету. Там они вдвоем, оживленно разговаривая, обходят машину, осматривают ее. Рыков что-то рассказывает Ильюшину. Главного интересуют технические детали прошедшего полета.
В тот же день Рыков совершил еще один испытательный полет на новом самолете — уже с уборкой и выпуском шасси. Многие сотни заводчан, жителей заводского поселка и близлежащего района увидели новую машину, услышали ее могучий голос…
6
Создавая бронированный самолет-штурмовик и мотор для него два главных конструктора — Сергей Владимирович Ильюшин и Александр Александрович Микулин проявили единство взглядов на ряд важнейших технических проблем.
В предвоенные годы, когда популярен был лозунг: «Летать выше всех, быстрее и дальше всех», — Ильюшин считал своей главной задачей создание низколетящего бронированного самолета-штурмовика. Микулин, разделяя эти устремления, нацеливал свой коллектив на создание специального мотора, который максимальную мощность передавал бы на воздушный винт в полете на малых высотах, у земли, не расходуя ее на высотный нагнетатель.
Проектируя самолет-штурмовик, Ильюшин стремился к тому, чтобы эта машина массового производства была максимально проста в изготовлении и эксплуатации. Он говорил:
