Как было замечено, некоторые чисто кельтские изображения существовали в Галлии. Галлы, которые использовали для строительства своих домов только древесину, вероятно, были слабо знакомы с искусством резьбы по камню, поэтому большинство своих изображений они делали из древесины – недолговечного материала. У островных кельтов также были изображения, и, поскольку, как утверждал Цезарь, друиды пришли из Британии в Галлию, имеется сходство культов в этих двух регионах. Молодые галлы, которые стремились к знаниям друидов, отправлялись в Британию, чтобы получить их. Разрешали ли это друиды Галлии, были ли они противниками изображений? Ни в одном тексте не говорится, что друиды имели какую-либо антипатию к изображениям, хотя галлы, конечно, имели изображения боготворимых животных. Кроме того, даже если друиды были священниками докельтского народа, они, должно быть, разрешали изготовление изображений, поскольку на французской земле есть множество «статуй-менгиров» – в Авейроне, в Тарне и в других местах. Кельты были в постоянном контакте с поклоняющимися образам народами и едва ли не попали под их влияние, даже если существовал такой священнический запрет, точно так же как Израиль поддался влиянию изображений, несмотря на божественные заповеди.
Доказательства любви кельтов к изображениям обнаруживаются в духовной литературе и в сохранившихся обычаях. Уже говорилось о процессии с изображениями Бересинтии. Такие же процессии были распространены в Галлии и подразумевали существование устойчивого народного обычая. Святой Мартин из Тура остановил похоронную процессию, считая, что это языческий обряд. Соборы и указы запретили эти процессии в Галлии, но более эффективный путь состоял в том, чтобы крестить их. Процессии перед Вознесением с распятием и Мадонной и несением изображения святого Иоанна на праздниках летнего солнцестояния были прямым продолжением древних традиций. Изображения в Галлии христианские святые часто уничтожали, подобно тому как они были низвержены святым Патриком в Ирландии. Многие из них, должно быть, были «жесткими и искаженными», если судить по Гроах-гоарду, или «Венере из Квинипили», которая в течение многих столетий была объектом суеверных обрядов в Бретани. С этим можно сравнить каменный фетиш с изображением старой женщины на острове Иннискея, хранительницы священного источника. Он сохранялся в обернутом виде, чтобы скрыть его от мирских взглядов, но в некоторые моменты его выносили для поклонения.
Изображения и барельефы галло-римского периода делятся главным образом на две категории. В первой категории они представляют местных божеств, подобных Езусу, Тарвосу Тригараносу, Смертуллосу, Цернунну, рогатым и сидящим богам, богу с молотом и богу с колесом. Существуют бюсты и статуи богинь воды, но более многочисленны изображения Эпоны. Одно из них обеспечено блочной опорой, в которую могли помещать пожертвования. Часто фигурируют Матери-богини, обычно как три сидящие фигуры с корзинами плодов или цветов или с одним (или более) младенцем, подобно Мадонне. Были обнаружены изображения трехголовых богов, которые представляли, по-видимому, Цернунна, но их трудно отнести к какой-либо категории.
Ко второй категории относят изображения богов с римскими именами, но обычно добавляют родные кельтские имена, хотя сами изображения традиционного римского типа. Среди бронзовых статуй и статуэток наиболее часто встречается Меркурий. Это указывает на то, что описанные Цезарем simulacra аборигенного Меркурия продолжали существовать и в римские времена. Небольшие фигурки божеств из белой глины были обнаружены в больших количествах, – возможно, они были сделаны по обету или были изображениями домашних божеств.
Изображения богов в Галлии можно классифицировать по их символам – молоток и чашу (символ множества) носит бог с молотом; колесо бога Солнца, рога изобилия и крученое металлическое ожерелье носит Цернунн. Другие символы встречаются на статуях, алтарях, памятниках и монетах. Это – свастика и трезубец, возможно, символы Солнца; одиночные или концентрические круги, иногда с лучами; крест и любопытная S-образная фигура. Трезубец и круги иногда изображаются на монетах. Возможно, поэтому они были татуировочными знаками символического характера. Круг и крест часто бывают выгравированы на бронзовых изображениях Диспатера. Множество предположений возникло по поводу S-образной фигуры, которая встречается на монетах, в то время как девять образцов этого символа свисают с кольца, которое носит бог с колесом; наиболее вероятно, что это молния. Но недостает каких-либо старых текстовых интерпретаций этих различных символов, все их объяснения, должно быть, остаются гипотетическими. Некоторые из этих символов не чисто кельтские, они встречаются во всем мире.
Здесь можно упомянуть о кельтском культе оружия. Как было замечено, молот – это символ единого Бога, и вполне вероятно, что культ молота предшествовал культу бога, которому молот стал придаваться в качестве символа. Езус изображается также с топором. Надписи на могилах в Галлии вместе с изображением топора, выгравированного на камне, указывают на культ топора или бога, чьим символом был топор. В ирландских текстах оружию приписывалась способность говорить, но, согласно христианскому книжнику, это говорили бесы, так как народ в те дни поклонялся оружию. Таким образом, возможно, считалось, что духи владели оружием или что у оружия была душа. Свидетельства самого культа обнаруживаются также в том факте, что на галльских монетах изображались меч, воткнутый в землю, или едущая колесница с воином, или меч в руке танцующего воина. Последнее – ритуальное действие, и похоже, что Спенсер считал ритуальными действия ирландских воинов, произносивших молитвы или заклинания перед мечом, воткнутым в землю. К мечам также обращались в песнях, сочиненных ирландскими бардами, и традиционные остатки таких песен встречаются в Бретани. Они представляют собой песнопения древнего культа. При помощи оружия давали клятвы, и считалось, что оружие обратится против того, кто при этом лгал. Магическая сила оружия, особенно того, над которым произносились заклинания, часто упоминается в традиционных историях и ирландских текстах. Реминисценцией культа оружия являются удивительные «мечи из света» в кельтских народных сказках и подобное мистическое оружие в романах артуровского цикла.
Плиний считал, что название «друид» было греческим термином. Однако это слово является чисто кельтским, и его значение, вероятно, подразумевает, что, подобно всем волшебникам и знахарям, друид считался «знающим». Оно состоит из двух частей – «дру-», которая рассматривалась М. Д'Арбуа как усилительная, и «видс», от «вид», то есть «знать», или «видеть». Поэтому слово «друид» означало «весьма знающий» или «мудрый». Возможно, однако, что «дру-» связано с корнем, который в кельтском языке дает слово «дуб», – галльское «деруо», ирландское «дайр», уэльское «дерв», – и что дуб, занимавший важное место в культе, был, таким образом, соотнесен с названием священника. Галльская форма слова была, вероятно, «друйс», древнеирландская «драй». Современные формы в ирландском и галльском языке шотландцев – «друй» и «драой» – означают «волшебник».
M. Д'Арбуа и другие ислледователи, принимая изречение Цезаря о том, что «система [друидизма] считается изобретенной в Британии и оттуда была перенесена в Галлию», утверждают, что друиды были священниками гойделов в Британии, которые навязали себя галльским завоевателям гойделов, и затем друидизм попал в Галлию примерно в 200 году до н. э. Но это – едва ли возможно. Даже если друиды были приняты как священники галлами-завоевателями в Британии, они должны были повлиять на галлов, живущих в Галлии. Гойделы и галлы были родственными народами по языку и религии, и было бы странно, если бы они не обладали похожим институтом священства. Кроме того, гойделы были континентальным народом, и друидизм, возможно, тогда процветал среди них. Почему это не повлияло в то время на родственные им кельтские племена, жившие без друидов? Далее, если мы принимаем теорию профессора Мейера о том, что ни один гойдел не ступал на землю Британии до II века, галлы не могли заимствовать друидское священство от гойделов.
Цезарь просто говорит: «Считается, что друидизм прибыл в Галлию из Британии». Это, возможно, его собственное мнение, основанное на том, что тот, кто хотел совершенствоваться в друидском искусстве, ехал в Британию. Это было возможно потому, что Британия была менее открытой для иностранных влияний, чем Галлия, и ее друиды, не тронутые влиянием других, считались более могущественными, чем друиды Галлии. С другой стороны, Плиний, по-видимому, думал, что друидизм пришел в Британию из Галлии.
