Между тем лидерство в хит-листе киностудий среди перечисленных выше фаворитов было за «Мосфильмом» – 6 картин (тот же «Борец и клоун» был снят именно там). На один фильм меньше было у киностудии имени Горького, по две ленты значились за Киевской киностудией и «Грузия-фильмом», по одной – за «Беларусьфильмом» и «Таджикфильмом».
Последний фильм из представленного списка – «Борец и клоун» – оказался последним и в творческой карьере замечательного кинорежиссера Константина Юдина: на завершающем этапе работы над ним (30 марта 1957 года) знаменитый режиссер, снявший такие хиты советского кинематографа, как «Девушка с характером» (1939), «Сердца четырех» (1941, выпуск на экран 1945), «Антоша Рыбкин» (1942), «Близнецы» (1945), «Смелые люди» (1950), «Застава в горах» (1953), «Шведская спичка» (1954), «На подмостках сцены» (1956), скончался на 61-м году жизни. И фильм заканчивал другой известный режиссер – Борис Барнет и, скажем прямо, обедни не испортил.
Фильм получился на редкость отменный, при этом абсолютно аполитичный. Последнее обстоятельство даже играло на руку картине. Ведь ее создателям ничего не стоило вплести в канву повествования, где речь шла о драматической судьбе знаменитого русского борца начала ХХ века Ивана Поддубного, политический мотив – к примеру, ввести в сюжет какого-нибудь большевика-революционера, – но они обошлись без этого. Что абсолютно не помешало им снять патриотическое кино. Когда на экране русский богатырь Иван Поддубный в ярком исполнении актера Станислава Чекана одного за другим лихо клал на обе лопатки заморских борцов, почти каждый советский зритель невольно испытывал подъем патриотического духа: мол, наш Иван всех умыл! И это при том, что режиссер фильма был евреем.
Вообще кинопрокат 1957–1958 годов явил удивительную картину: создателями большинства кассовых лент были... евреи. Так, в кинопрокате-57 из 18 картин, расположившихся на вершине, 15 были сняты евреями, а в следующем году из 17 кассовых лент евреи опять же сняли 15. Это было ярким доказательством того, что хрущевская «оттепель» для киношных деятелей еврейского происхождения стала неким повторением нэповских 20-х годов.
Отметим, что и по своему таланту новое поколение ни в чем не уступало своим предшественникам, а некоторые и вовсе их превосходили. Среди самых одаренных назову следующих режиссеров: Александр Алов и Владимир Наумов («Тревожная молодость», 1954; «Павел Корчагин», 1956), Николай Досталь («Мы с вами где-то встречались», 1954, с А. Тутышкиным), Владимир Венгеров («Кортик», 1955; «Два капитана», 1956), Григорий Чухрай («Сорок первый», 1956), Эльдар Рязанов («Карнавальная ночь», 1956), Станислав Ростоцкий («Земля и люди», 1956), Яков Сегель («Переполох», 1955; «Это начиналось так», 1956; «Дом, в котором я живу», 1957), Самсон Самсонов («Попрыгунья», 1955; «Огненные версты», 1957), Феликс Миронер («Весна на Заречной улице», 1956), Захар Аграненко («Бессмертный гарнизон», 1956; в 1960 году Аграненко скончается в возрасте 48 лет), Анатолий Граник («Алеша Птицын вырабатывает характер», 1953; «Максим Перепелица», 1956), Генрих Габай («Капитан „Старой черепахи“, 1956), Лев Кулиджанов («Это начиналось так», 1956; «Дом, в котором я живу», 1957 – все с Я. Сегелем), Константин Воинов («Две жизни», «Трое вышли из леса», 1958), Теодор Вульфович («Последний дюйм», 1959, с Н. Курихиным).
Славянское пополнение окажется не менее внушительным. В его составе самыми именитыми будут следующие постановщики: Иван Лукинский («Чук и Гек», 1953; «Солдат Иван Бровкин», 1955), Владимир Басов и Мстислав Корчагин («Школа мужества», 1954), Владимир Гончуков («Чемпион мира», 1954), Андрей Тутышкин («Мы с вами где-то встречались», 1954, с Н. Досталем), Юрий Егоров («Случай в тайге», 1954; «Море студеное», 1955; «Они были первыми», 1956; «Добровольцы», 1957), Юрий Озеров («Сын», 1955), Василий Ордынский («Переполох», 1955, с Я. Сегелем; «Секрет красоты», 1955; «Человек родился», 1956), Виктор Иванов («Приключение с пиджаком Тарапуньки», 1955), Николай Розанцев («Крутые горки», 1956), Эдуард Бочаров («Орленок», 1958), Алексей Сахаров («Легенда о ледяном сердце», 1958, с Э. Шенгелая), Юрий Чулюкин («Неподдающиеся», 1959), Никита Курихин («Последний дюйм», 1959, с Т. Вульфовичем).
Однако, даже имея такой мощный «десант» в кинематографе, евреи так и не сумели вернуть на экран «еврейскую» тему, которая так широко была представлена в советском кино в те же 20–30-е годы. Виной всему была большая политика, а именно – все более ухудшающиеся отношения между СССР и Израилем. Поэтому единственное, что могли тогда сделать евреи-кинематографисты, – это иногда показывать на экране своих соплеменников в качестве героев первого или второго плана, причем без упоминания их национальности (как, например, в фильме того же 57-го года «Солдаты», где одним из главных героев был еврей Фарбер в исполнении Иннокентия Смоктуновского, о чем речь еще пойдет впереди). Как писал известный нам киновед М. Черненко:
«На советском экране место еврейству было по-прежнему уготовано в своеобразной „черте оседлости“, жестко ограниченной двумя-тремя тематическими уездами: главным образом историко-революционным, к которому примыкали все более становившиеся историческими ленты об Отечественной войне, и экранизациям разного рода малой и крупной литературной классики, тоже в большинстве своем советской. Реальной, еврейской жизни современного советского еврейства на экране практически не было, и если в сюжете вдруг появлялись и даже занимали довольно большую драматургическую площадь люди еврейского происхождения, то кроме имени и отчества они ничем от окружающих не отличались...».
Отметим, что в отличие от сегодняшнего российского зрителя советский зритель имел возможность лицезреть на широких экранах фильмы совершенно разных жанров, где были заняты не дутые «звезды» и «звездочки», а настоящие профессионалы своего дела, что называется, Актеры и Актрисы с большой буквы.
Во второй половине 50-х годов в советском кино появился новый герой, который, будучи духовно связанным с героями сталинского кинематографа, в то же время сумел избавиться от их излишней плакатности и стать еще ближе рядовому зрителю. Тогда в киношной среде даже появилось такое определение: «Шагнуть с экрана в жизнь». А поскольку жизнь в ту пору была полна энтузиазма и веры в наступление скорого светлого будущего, то и герои тогдашнего кинематографа были под стать той жизни – добрые, бескорыстные, одухотворенные.
Не случайно, что львиную долю выходивших в те годы фильмов составляли ленты о современности. Исторических картин, сюжеты которых уходили бы в глубь русской истории, советские режиссеры почти не снимали, поскольку... не разрешали. Более того, даже снятые ранее, при Сталине, фильмы о выдающихся деятелях России (вроде «Глинки», «Суворова», «Адмирала Нахимова» и т. д.) были сняты тогда с проката. Спросите, почему? Виновником этого стал все тот же Хрущев и его антисталинский доклад на ХХ съезде в феврале 1956 года. После этого в советском искусстве был провозглашен лозунг «Долой любой культ личности!». Как вспоминал актер и режиссер Евгений Матвеев:
«Запущенные к тому времени в производство картины об исторических личностях были закрыты, истраченные на подготовку сотни тысяч рублей списаны. Не жалко – народные...
Иван Александрович Пырьев начал снимать картину про молодого Ивана Грозного с Андреем Поповым в главной роли, а я готовился там играть Адашева – закрыли... Я уже снимался в роли художника Константина Маковского в картине «Иван Крамской» у режиссера Александра Борисовича Столпера – закрыли...
Какой нравственный урон был нанесен из-за этих дурацких запретов своему же народу! Его лишили возможности знать свою историю. Я уж не говорю о том, какой прибыли от демонстрации этих исторических картин недосчиталась государственная казна. Идиотизм полный!..»
Между тем взамен исторических картин власти настойчиво требовали от кинематографистов увеличения выпуска фильмов на современную тему. Ведь кинематограф, по-прежнему являясь самым массовым пропагандистом и агитатором, должен был еще более активно, чем это было ранее, откликаться на важнейшие инициативы властей и призывать людей на новые трудовые свершения. К примеру, объявила партия кампанию по освоению целины, как тут же кинематограф откликнулся на этот призыв, выпустив на экраны страны целую серию фильмов на эту тему («Первый эшелон», «Иван Бровкин на целине», «Мы здесь живем» и т. д.).
