У меня на столе лежит гора писем. Сотни людей ищут родственников и родителей, потерянных в годы войны. «Я была девочкой и потерялась во время бомбежки. Теперь я взрослый человек, работаю инженером в Казани. Тяжело жить, не зная имени матери и отца. Я не надеюсь увидать их живыми, но хотя бы знать, кто они, что? Мне легче будет себя понимать – кто я и что?» В этих словах вся мудрость отношения человека к своему прошлому. Человеку надо знать свои корни. Тогда и воздух, которым он дышит, будет целебен и вкусен, и земля, на которой стоят его ноги, будет дороже, и все, что будет выходить из рук его, будет овеяно мастерством его предшественников, красотой, накопленной в веках.
Лет тридцать с лишним назад многие думали, что все это блажь. «Расчистить и подрубить все старые корни!» В грузе прошлого было действительно много, от чего в новом мире надо было избавиться. Но оказалось, не все надо сбрасывать с корабля истории. В крутые годы войны мы призвали на помощь себе наше прошлое: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный облик наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова…» Прошлое тоже стало оружием. Силу его никто не измерил. Но можно сказать, что была она не слабее знаменитых «катюш». Оно, прошлое, и теперь нам послужит, если дела в мире примут крутой оборот. До нашей земли есть еще охотники в мире. И нам надо это иметь в виду ежедневно и ежечасно.
Родина – это наш вчерашний, нынешний и завтрашний день. Недавно я был в доме ученого, с которым познакомился на космодроме. Он включил магнитофонную пленку и улыбнулся: узнаешь?.. На пленке был записан стартовый рев ракеты, уносившей Беляева и Леонова. А потом тишина, и на той же пленке – звоны ростовских колоколов. Густые, ударяющие в сердце звуки. «Не все знают об этих колоколах, так же как и не все знают, наверное, что колокольный Ростов – это не тот, что стоит на Дону, а тот, что стоит на Ярославской дороге. Это город, на который со всего мира приезжают глядеть туристы. Не все знают, что главные из древних ростовских колоколов, как люди, называются именами: Сысой, Лебедь, Полиелейный. Не все знают, что запись колокольных звонов для фильма «Война и мир» Бондарчук делал в Ростове Великом, не всем известно, что Бетховен в музыку Лунной сонаты положил ростовские колокольные звоны. Продавалась пластинка с ростовскими звонами, но ее раскупили в два дня. Удалось добыть только для перезаписи на магнитную пленку…» Это все рассказал ученый. Он перемотал пленку и еще раз включил. Грохот ракеты и звоны колоколов – праздничные и набатные…
Без прошлого невозможно ни понять хорошо, ни оценить по достоинству настоящего. Дерево нашей Родины – одно целое: зеленая крона и корни, глубоко уходящие в землю. Давайте будем помнить об этих корнях. Наш отец даже в лагере смерти помнил об этом. А мы? Не даем ли мы зарасти тропам, проложенным отцами и пращурами?
* * *Можно ли себе представить Красную площадь без собора Василия Блаженного? Мне было двадцать лет, когда на первую получку я приехал из Воронежа поглядеть на Москву. Красная площадь известна на земле каждому человеку. Но когда стоишь на ней первый раз, когда можно наклониться и рукой потрогать каменные бруски под ногами и прислониться щекой к шершавой кирпичной стене… Я стоял молча. Несколько раз звенели часы. Большая стрелка на башне прошла целый круг. Было такое чувство, что я сделал что-то главное в жизни. Мимо торопливо шли люди. Было удивительно – как можно по этой площади идти торопливо, говорить о погоде, о каких-то мелких делах? В те времена в Кремль не пускали. Я дождался, пока открылась дверь у решетки Василия Блаженного. Почему-то в тот раз больше всего запомнил белые стертые подошвами ступеньки по узкой лестнице. «А может быть, это царапина от посоха Грозного?..»
Потом я много раз бывал на площади. Уже поездив по миру, сравнивал и всегда думал: нет, ни в одном городе на земле нет площади такой красоты, строгости, своеобразия. Можно ли представить эту площадь без собора Василия Блаженного? Скажу сейчас об удивительном факте. Я бы сам не поверил, если бы не услышал неделю назад от человека, который ныне здравствует и, к счастью, не утратил боевых качеств истинного патриота. Вот что рассказал Петр Дмитриевич Барановский, лучший реставратор памятников нашей старины: «Перед войной вызывают меня в одну высокую инстанцию. «Будем сносить собор, просторнее надо сделать Красную площадь. Вам поручаем сделать обмеры…» У меня тогда комок в горле застрял. Не мог говорить, не мог сразу поверить. А потом сказал: «Это преступление и глупость одновременно. Можете сделать со мной что хотите. Будете ломать – покончу с собой…» За дерзость в те времена сажали в тюрьму. И меня посадили. Жена с передачей приходит, а я, прежде чем принять узелок с харчами, спрашиваю: «Не сломали, стоит?» Чья-то неизвестная мне наверху мудрость остановила непоправимое действие. Не сломали. Меня выпустили…»
Ну а если бы не случилось той мудрости? Сломали бы! Сломали, чтобы свободнее было автомобилям ездить. А что показало время? По Красной площади сегодня тем же автомобилям совсем запрещено ездить ввиду святости этого места и ввиду большого числа желающих пройти это место простыми шагами.
Случай этот рассказал не только в осуждение невежества и в похвалу чьей-то мудрости, а к тому главным образом, что и сегодня большую мудрость всем сообща проявить надо безотлагательно.
С чего начать перечисление всего дорогого, что гибнет у нас на глазах по невежеству, равнодушию, по ретивому желанию не задумываясь ломать все старое? Вот совсем свежий пример. Москвичи знали, конечно, на Ленинградском проспекте около стадиона «Динамо» кирпичный домик со стрельчатой башней. Этот домик в окружении нынешних прямоугольных белых зданий был той самой изюминкой, которую в старину клали в квас и благодаря которой квас и казался необычайно вкусным. Эта архитектурная изюминка радовала глаз, создавала контраст, благодаря которому проглядывала глубина времени. Этот домик говорил москвичам о прошлой окраине города. Его называли «охотничий домик», «Петровский замок». Разбивая однообразие современных кварталов, он хорошо вписывался в этот уголок Москвы, придавал ему особую прелесть. Две недели назад, возвращаясь из командировки, я не поверил своим глазам – домика нет! Сломан, и то место, где он стоял, старательно утюжит бульдозер… Кто бывал в Риме, помнит современное здание аэропорта и проходящую через него развалину древней стены. Мудрость архитектора не пригласила сюда бульдозер. Стена осталась. Соседство алюминия и древнего кирпича создает неповторимую красоту, запоминается и, главное, дает сразу почувствовать: земля эта и люди ее имеют древнее прошлое, люди ценят и берегут это прошлое. Весь город Рим потому необычайно красив, что в нем удивительно гармонично сочетаются современность и древность. Югославы, болгары и чехи тоже очень умело берегут свою старину. В старинных замках помещены не только музеи, но и рестораны, недорогие кафе. Древняя постройка живет, радует глаз и сердце и совсем неубыточна для народной казны. Почему так же не поступили хотя и не с очень древним, но очень своеобразным «охотничьим домиком»? Наш общественный счет планировщикам и архитекторам можно сопроводить большим списком безвозвратно утраченных ценностей.
Мы много строим. За последние двадцать лет выросли целые города. Мы гордимся нашей созидательной силой. Но всегда ли думаем о красоте и своеобразии городов? Не надо греха таить: приезжаешь в иной молодой город, и чувство такое, как будто ты уже был в этом городе. Города похожи, как близнецы. Казенные стандартные здания, стандартная планировка, небрежное строительство. На те же деньги можно строить совсем иначе. Мы не задумываемся над этим, но город своим обликом формирует человека. В прошлом году я был в Таллине. Этот город покоряет своеобразной красотой и любовно сбереженной древностью. Я подумал: выросший в таком городе человек должен быть и патриотом, и человеком с хорошим вкусом и богатой фантазией. На другой же день я нашел подтверждение этой мысли, побывав в гостях у молодого плотника Юхана Рооста. Он на окраине строил себе жилье. Это был удивительной красоты дом, построенный с выдумкой, с хорошим вкусом. Весь поселок на окраине города состоял из веселых, нестандартных и добротных домов. Мастера, с детства видевшие Таллин, иначе и не могли строить. Город с детства воспитывал в них и чувство вкуса, и культуру строительства. Стандартный же и безликий город не дает человеку в наследство ни вкуса хорошего, ни фантазии, ни сыновней привязанности. Нельзя забывать, что город безмолвно влияет на живущего в нем каждый день и каждый час. Надо думать об этом. При нынешней стандартизации жизни не просто придать своеобразный вид городу новому. Но стремиться к этому надо. И уж конечно, красоту, полученную в наследство, мы обязаны сохранить как самый дорогой капитал.
