А Сергей Козлов удивил двенадцатимоторным «Гигантом», способным поднимать несколько десятков тонн бомб или перебрасывать в тыл противника десантные подразделения с любым тяжелым оружием, включая танки.
Виктор Болховитинов выдвинул проект тяжелого бомбардировщика ДБ-А. По виду и характеристикам этот самолет казался совершенно новой машиной, на самом деле являясь глубокой переработкой туполевского ТБ-3. Это классический пример успешного создания нового проекта с минимальными затратами на базе старого самолета.
ДБ-А опрокинул сразу четыре мировых рекорда. Он был новейшим самолетом, но его, однако, могли производить те же заводы, которые ранее выпускали ТБ-3, причем производить без перестройки производственного цикла, без смены оборудования, без нарушения устоявшихся технологических процессов, без переучивания рабочих и инженеров, без обычного в таких случаях снижения количества выпускаемых самолетов и даже без переучивания летчиков, техников и инженеров стратегической авиации.
Если время поджимало, можно было пустить ДБ-А в серию, и к началу Второй мировой войны полностью обновить флот стратегической авиации.
Но тут появилось настоящее чудо – ТБ-7 Петлякова. ТБ-7 затмил все другие модели бомбардировщиков. К моменту его появления производство тяжелых бомбардировщиков в Советском Союзе было отлажено, как производство автомобилей у Генри Форда. Смена модели – процесс болезненный, но это проще, чем создавать новое дело на пустом месте.
И вот вам парадокс: в те страшные годы, когда в СССР миллионы людей умирали от голода, страна была абсолютным лидером в строительстве тяжелых бомбардировщиков, а когда экономическая ситуация резко улучшилась, Советский Союз добровольно отказался от первенства в этой области. Когда стране никто не угрожал, она лишала хлеба голодавших детей, обрекая их на мучительную смерть, но тяжелые бомбардировщики строила, а когда к концу 1930-х годов в Европе запахло новой войной, тяжелые бомбардировщики в СССР строить перестали.
И не в том вопрос, успел бы в Советском Союзе построить тысячу ТБ-7 к началу войны или нет.
Вопрос в другом: почему не пытались?
К моменту появления ТБ-7 в СССР были созданы конструкторские бюро, способные создавать самолеты, опережающие свое время, промышленность, способная осуществлять массовый выпуск этих самолетов в количествах, превышающих потребность мирного времени, были открыты академии, летные и технические школы, разработана теория боевого применения авиации и получен боевой опыт в локальных войнах и на грандиозных учениях, построены аэродромы, базы, учебные центры, полигоны, созданы формирования, подготовлены кадры от командующего армией до бортового стрелка, от инженеров по навигационному оборудованию до фотодешифровщиков крупных авиационных штабов, выращены летчики, штурманы, бортинженеры, техники, мотористы, метеорологи, радисты, авиационные медики и прочая и прочая. Сложились целые коллективы и родились традиции, были воспитаны теоретики и практики.
И вот после всего этого страна, которая была единственным лидером в области стратегической авиации, вступила во Вторую мировую войну без стратегической авиации. Приказом Сталина в ноябре 1940 года авиационные армии были расформированы. На 22 июня 1941 года советская стратегическая авиация в своем составе больше армий не имела. Остались только пять корпусов и три отдельные дивизии. Основное их вооружение – ДБ-3ф. Это великолепный бомбардировщик, но не стратегический. Еще оставались на вооружении ТБ-3. Их можно было использовать как транспортные самолеты, но как бомбардировщики они уже устарели. А бомбардировщиков ТБ-7, как мы уже знаем, было совсем немного. Этого количества было не достаточно даже для того, чтобы укомплектовать один полк.
Без ТБ-7 стратегическая авиация перестала быть стратегической. Мало того, весной 1941 года Сталин устроил здесь настоящий разгром. До этого высший командный состав стратегической авиации комплектовался только теми, кто отличился в боях, кто в небе Китая, Испании и Монголии доказал свое право командовать. Все командующие авиационными армиями были Героями Советского Союза. В те времена звание это весило гораздо больше, чем после войны. Командующий 2-й армией особого назначения[9] С. П. Денисов имел не одну, а две Золотых Звезды. В те годы таких людей можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Весной 1940 года Сталин вводит генеральские звания, но звездами не разбрасывается: начальник Главного управления ВВС – генерал-лейтенант авиации, начальник Штаба ВВС – генерал-майор авиации. При такой скупости командующих авиационными армиями Сталин не обижает – он им дает звания генерал-лейтенантов авиации. Командующие авиационными армиями по воинскому званию равнялись самому высокому авиационному начальнику и превосходили некоторых из его заместителей, включая и начальника Штаба ВВС. Сталин верит лидерам стратегической авиации: командующий 3-й армией генерал-лейтенант авиации И. И. Проскуров становится начальником Разведывательного управления Генерального штаба перед тем, как принять под командование всю стратегическую авиацию.
Но вот Сталин на что-то решился, и начинается разгром. Всего два ярких примера.
Генерал-лейтенанта авиации С. П. Денисова, командовавшего 2-й армией особого назначения, Сталин отправил в Закавказье командовать авиацией второстепенного округа. Дальше Денисов будет служить на должностях, не соответствующих его званию, и выше командира дивизии так и не поднимется.
Генерал-лейтенант авиации И. И. Проскуров в апреле 1941 года был арестован, подвергнут чудовищным пыткам и в октябре расстрелян. Командовать стратегической авиацией был назначен полковник Л. А. Горбацевич (М. Н. Кожевников. Командование и штаб ВВС Советской Армии. М: Наука, 1977. С. 26). Полковник нигде ранее не отличился (и не отличится в будущем), но Сталину не нужны не только ТБ-7, но и командиры, доказавшие умение применять тяжелые бомбардировщики.
5
Кажется, нет такой ситуации, в которой ТБ-7 оказался бы бесполезным.
Если Сталин хотел предотвратить Вторую мировую войну, ТБ-7 были нужны как грозное напоминание поджигателям войны о неминуемых последствиях.
Если Сталин решил позволить Гитлеру развязать мировую войну, а сам рассчитывал остаться нейтральным, то тогда ТБ-7 были очень нужны как средство стратегического сдерживания.
Если Сталин замышлял оборонительную войну, тогда не надо было ломать укрепленные районы на линии Сталина – надо было их усиливать. Надо было отдать приказ войскам зарыться в землю, как это было сделано впоследствии на Курской дуге. Надо было загородиться непроходимыми минными полями от моря до моря и, пока противник прогрызает нашу оборону, приказать армадам ТБ-7 летать на недосягаемых высотах и массовыми бомбардировками подрывать германскую экономическую мощь.
В оборонительной войне ТБ-7 были незаменимы. Сталин обладал неограниченными ресурсами, а ресурсы Гитлера были ограничены. Поэтому, если война начнется, Сталину выгодно было ее затянуть: война на истощение для Германии смертельна. А чтобы ресурсы истощились быстрее, надо ослаблять военно-экономический потенциал противника стратегическими бомбардировками. И лучшего инструмента, чем ТБ-7, для этого не придумать.
Советские историки любят версию о контрударах: товарищ Сталин якобы намеревался терпеливо и покорно дожидаться, пока Гитлер не саданет его топором по черепу. А уж потом намеревался ответить. Если так, если Сталин решил дождаться германского вторжения и потом нанести контрудары, то для ответного удара ничего лучшего, чем тысяча ТБ-7, в то время вообразить было нельзя.
История производства бомбардировщиков ТБ-7 опровергает не только легенду о контрударах, которые якобы готовил Сталин, но и легенду о том, что Сталин боялся Гитлера. Если боялся, то почему не заказал тысячу ТБ-7? Чем больше боялся, тем быстрее должен был заказать.
Пусть читатель согласится со мной: если нам страшно ночью идти глухим лесом, мы берем в руки дубину. И чем больше боимся, тем бо́льшую дубину выбираем. И помахиваем ею воинственно. Не так ли?
А Сталину дубину навязывали. Личный референт Сталина, генерал-полковник авиации авиаконструктор А. С. Яковлев свидетельствует, что начальник НИИ ВВС генерал-майор авиации А. И. Филин не боялся в присутствии многих доказывать Сталину необходимость серийного выпуска ТБ-7.
Спорить со Сталиным – риск на грани самоубийственного подвига.
Филин настаивал, его поддерживали некоторые другие. В конце концов Сталин уступил, сказав: «Ну, пусть будет по-вашему, хотя вы меня и не убедили».
А. Яковлев. Цель жизни. М: Политиздат, 1968. С. 182.
Это один из тех моментов, когда Сталин в очередной раз разрешил ТБ-7 выпускать. Вскоре Сталин одумается, свое решение отменит, и вновь найдутся смельчаки, готовые спорить с ним и доказывать необходимость возобновления производства этого бомбардировщика.
