После воссоединения партии Ленин сохранил и фракционные руководящие органы – Большевистский центр (Ленин, Богданов, Красин), газету «Пролетарий», – и идеологическую идентичность. В отличие от меньшевиков, он и после подавления декабрьского восстания был уверен в продолжении поступательного развития революции, отстаивал тактику бойкота выборов в I Государственную думу, противопоставляя «конституционным иллюзиям» политические стачки и вооруженную борьбу. Из опыта революции Ленин сделал выводы о недостаточной подготовленности, чрезмерно оборонительном характере революционных действий и необходимости в дальнейшем ориентироваться на создание органов революционной власти в лице Советов и крестьянских комитетов, осуществляющих руководство вооруженным восстанием.
Меньшевики поначалу тоже бойкотировали выборы в I Думу, но под конец избирательной кампании меньшевики спохватились и провели ряд своих кандидатов от Грузии, к которым присоединятся несколько рабочих, избранных как беспартийные. Всего социал-демократическая фракция насчитывала 18 депутатов, среди них не было ни одного большевика. За избрание во II Думу РСДРП боролась активно и провела 65 депутатов, большинство из которых было также меньшевиками. Лидером фракции стал 25-летний сын писателя из оскудевшего дворянского рода Ираклий Церетели. К этому времени он успел поучиться на юрфаке Московского университета, поруководить студенческими землячествами, отбыть ссылку в Иркутске, опять поучиться, на сей раз в Берлине. «Его восточного типа лицо красиво и тонко, а большие черные глаза то горят, то подернуты какой-то тоскливой задумчивостью, – подмечал Набоков. – Он очень незаурядный оратор… Круг руководящих идей Церетели очень мал и узок, это, в сущности говоря, ординарнейший марксистский трафарет, крепко усвоенный еще на студенческой скамье»[679]. Церетели был одним из тех революционеров, с которых коллеги не хотели снимать депутатскую неприкосновенность, что стало предлогом к роспуску Думы. Он отправился в десятилетнюю сибирскую ссылку с ореолом мученика, чтобы опять ярко блеснуть на политическом небосклоне в 1917 году.
В III Думе социал-демократическая фракция растаяла до 20, а затем и до 14 депутатов, которыми руководил меньшевик Николай Чхеидзе. Дворянин, не закончивший Новороссийский университет в Одессе, он дважды арестовывался, был избран гласным батумской, а затем – тифлисской городской думы. По наблюдению того же Набокова, в Чхеидзе всегда было «что-то трагикомическое: во всем даже его внешнем облике, в выражении лица, в манере говорить, в акценте»[680]. Троцкий говорил о нем: «Честный и ограниченный провинциал»[681]. Масон. Грузия продолжала и дальше голосовать за меньшевиков, поставляя самое большое количество участников социал-демократической фракции.
На рубеже первого и второго десятилетий ХХ века активно действующие организации РСДРП трудно было обнаружить где бы то ни было, а сама партия в лице своих заграничных центров увязла в непримиримой межфракционной борьбе. Среди меньшевиков все большую популярность обретали идеи правого, потресовского крыла с большим упором на легальную деятельность: публицистику, работу в профсоюзах, в Государственной думе, на превращение в социал-демократическую партию западноевропейского образца для отстаивания экономических интересов рабочего класса реформистскими, тред-юнионистскими методами. Ленин, да и многие левые меньшевики, обрушились на это течение, заклеймив его как ликвидаторство, то есть стремление уничтожить революционную «партию нового типа».
Незначительная часть меньшевистской фракции во главе с Плехановым продолжала отстаивать идеи гегемонии пролетариата, усиления борьбы с либерализмом, сохранения нелегальных структур, за что получила название меньшевиков-партийцев. С ними Ленин продолжал сотрудничать, совместно издавая с конца 1910 года в Париже «Рабочую газету», в России – легальную газету «Звезда», а затем взяв под контроль редколлегию женевской газеты «Социал-демократ».
Примиренцами внутри меньшевистской партии выступали Мартов, Аксельрод, Федор Дан. Кампанию за замирение враждовавших социал-демократических течений вел и Троцкий, который с небольшой группой своих сторонников с 1908 по 1912 год издавал в Вене внефракционную газету «Правда». Именно за свое «примиренчество» он заслужил тогда от Ленина ярлык «Иудушки». «Чуть ниже среднего роста, с очень нежной кожей, желтоватым цветом лица и голубыми, но не крупными глазами, которые порой смотрят очень дружелюбно, а в иные моменты метают молнии и становятся чрезвычайно повелительными; на большом оживленном лице отражаются сила и величие мысли; непропорционально маленький рот; изящная, мягкая, женственная рука»[682], – описывал его внешность немецкий журналист. «Я представлял себе Троцкого брюнетом, – вспоминал певец Федор Шаляпин. – В действительности это скорее шатен-блондин со светловатой бородой, с очень энергичными и острыми глазами, глядящими через блестящее пенсне»[683].Это был незаурядный человек, что признавалось всеми. На великого английского мыслителя Бертрана Рассела, посетившего Россию в годы гражданской войны, Троцкий произведет «большое впечатление с точки зрения интеллектуальных и личностных качеств, чего нельзя сказать о характере… В нем чувствуется жизнерадостность и добрый юмор – до тех пор, впрочем, пока ему не противоречат»[684].
Он был величайшим агитатором, способным зачаровывать аудитории никак не хуже, а, скорее, лучше Ленина. «Я считаю Троцкого едва ли не самым крупным оратором нашего времени, – признавал Анатолий Луначарский. – Я слышал на своем веку всяких крупнейших парламентских и народных трибунов социализма и очень много знаменитых ораторов буржуазного мира и затруднился бы назвать кого-либо из них, кроме Жореса (Бебеля я слышал только стариком), которого я мог бы поставить рядом с Троцким»[685]. К позиции Троцкого склонится Петербургская межрайонная комиссия РСДРП (межрайонцы), которая возникнет в конце 1913 года из-за недовольства ряда большевиков (Юренев, Адамович) и меньшевиков-партийцев (Егоров, Шевченко) межфракционной грызней в партии.
Противоречия разрывали даже самих большевиков. В июне 1909 года на совещании расширенной редакции газеты «Пролетарий» в Париже Ленин отлучил от фракции т. н. отзовистов во главе с Богдановым, которые ухитрились занять даже более левую позицию, чем Ленин, требуя немедленного выхода социал-демократических депутатов из Государственной думы и применения только нелегальных методов революционной борьбы.
Обособление фракций и групп в РСДРП достигло такой степени, что ее ЦК как единое целое перестал существовать. Малочисленные организации, в одних местах объединенные, в других – расколотые на большевиков, меньшевиков-ликвидаторов, меньшевиков-партийцев, примиренцев и слабые сами по себе, были сверху донизу пронизаны полицейской агентурой. В том числе и за рубежом. Их члены выявлялись и арестовывались еще до начала каких-нибудь активных действий.
Ленин собрал в январе 1912 года 16 делегатов от большевиков и 2 – от меньшевиков-партийцев (Плеханова не было) в Праге. Они конституировали себя в качестве VI Всероссийской конференции РСДРП, которая постановила считать свои решения обязательными для всех членов РСДРП, объявила ликвидаторов стоящими вне партии. Лозунгами дня были объявлены демократическая республика, конфискация помещичьих земель и 8-часовой рабочий день. Вновь избранный ЦК состоял исключительно из большевиков: Владимира Ленина, Федора Голощекина, Григория Зиновьева, Романа Малиновского, Григория (Серго) Орджоникидзе, Сурена Спандаряна, Д. Шварцмана. На состоявшемся позднее пленуме ЦК в его состав был кооптирован Иосиф Сталин.
Естественно, что остальные социал-демократы не признали правомочности Пражской конференции и на собственном форуме, который прошел под председательством Троцкого в Вене, осудили ее как «ленинский переворот». Но большевиков это мало смущало, они взялись за претворение решений Пражской конференции в жизнь. В России этим занялось впервые созданное Русское бюро ЦК в составе Сталина, Орджоникидзе, Спандаряна, Голощекина и Елены Стасовой.
Иосиф Сталин (Джугашвили) к этому времени был уже заметным в РСДРП человеком. После окончания с отличием Горийского духовного училища и изгнания за революционную деятельность из Тифлисской духовной семинарии он стал активным партийным деятелем, членом Кавказского союзного комитета. Ленин впервые обратил на него внимание в 1904 году, когда в ответ на письма Сталина назвал его «пламенным колхидцем». Он присутствовал на Таммерфорсской конференции РСДРП в 1905-м и на Стокгольмском съезде в 1906 году. Несмотря на некоторые проявившиеся у него тогда разногласия с Лениным (в частности, по аграрному вопросу), лидер большевиков увидел в Сталине энергичного и острого на язык сторонника, обладавшего рядом несомненных достоинств. Во-первых, едва ли не все руководство социал-демократов в Грузии стояло на меньшевистских позициях, и Сталин оставался там наиболее видным пропагандистом большевизма. Во-вторых, Ленин испытывал острую нехватку партийцев, которые готовы были продолжать подпольную революционную работу в самой России. Сталин был одним из немногих.
