В конце 1932 г. мы оставляем немецкие ложи в преддверии прихода эры Третьего Рейха, который должен был, по идее существовать тысячелетия, но просуществовал всего двенадцать лет. К этому моменту Орден уже фактически уничтожил сам себя, и нацистам оставалось только выдать ему свидетельство о смерти.
Отношение национал-социалистов к масонству до 1933 г.
На эту тему буквально нечего сказать. Нужно только отметить, что с самого начала, приблизительно с 1920 г., когда Национал-социалистическая рабочая партия Германия была лишь крошечной, хотя и очень громко о себе заявлявшей, местной общественной группой в Мюнхене, Гитлер и его партийные идеологи (на первом этапе – Дитрих Эккарт и Альфред Розенберг) придерживались традиционных völkisch взглядов на масонство. В книге «Моя борьба», написанной Гитлером преимущественно в тюрьме Ландсберг в 1924 г., масонство упоминается только один раз, причем, он просто повторяет обычный völkisch тезис о том, что еврейские масоны управляют всем мировым Орденом во имя своих собственных тщательно скрытых политических целей, а также что масоны занимаются пропагандой пацифизма в контролируемой евреями прессе, тем самым ослабляя национальную волю и стремление наций к самосохранению350.
Таким образом, Гитлер со товарищи были антимасонами с самого начала351. Но пока старомодные völkisch активисты лишь возвышали гневные голоса против масонства и всего с ним связанного, нацистам удалось превратить слова в действия.
Конец масонства в Германии
Президент Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером в понедельник 30 января 1933 г. За февраль не произошло ничего особенного, что касалось бы непосредственно масонства. 5 марта нацисты выиграли последние всеобщие демократические выборы, однако в Рейхстаге получили лишь незначительное большинство. Больше демократических выборов в стране не было, пока Гитлер был жив. 23 марта Рейхстаг принял постановление о чрезвычайных полномочиях Рейхсканцлера, тем самым приостановив собственную деятельность на четыре года, передав всю полноту власти Гитлеру и его палачам. Начался процесс «Gleichschaltung» – «унификации», то есть подчинения всей жизни страны нацистской идеологии и власти нацистской партии.
Гуманитарные великие ложи сразу поняли, что у масонства в Третьем Рейхе нет ни перспективы, ни вообще будущего, и за две-три недели покончили с собой, каждая – по-своему. Не существует документов, позволяющих считать, что это происходило в качестве реакции на какие-либо правительственные постановления или распоряжения. Просто в то время не могли себя чувствовать в безопасности никакие организации, числившиеся в «черном списке» нацистов в то или иное время352.
Предвестие скорого будущего всех масонов в Германии уже было явлено в Дюссельдорфе 6 марта, на следующий день после всеобщих выборов. Прибыв в обычное место для проведения очередного собрания, члены ложи «К трем союзникам» (Zu den drei Verbündeten, Старопрусская великая ложа Трех Глобусов) увидели выходящих из их здания пятерых штурмовиков в форме СА и нескольких гражданских. Потом им рассказали, что постоянно находившийся в здании сторож-привратник попросил у них документы. Согласно рапорту, подписанному троими великими мастерами Старопрусских великих лож, направленному в Министерство внутренних дел Пруссии 13 марта, «единственными их документами оказались заряженные пистолеты». Вторгшиеся штурмовики потребовали выдать им архивы ложи, хранившиеся в запертом шкафу в конференц-зале. Поскольку ключей им не дали, они сломали замок и принялись перегружать документы из шкафа в грузовик, стоявший у входа. Потом пришел заместитель Мастера ложи, который «показал им в банкетном зале портреты членов Дома Гогенцоллернов, рассказал, что помещение сейчас оборудовано для проведения траурной ложи; тогда участники вторжения сняли головные уборы и вежливо извинились за вмешательство в поминальную церемонию».
Три Старопрусские великие ложи начали изматывающую и совершенно бессмысленную борьбу за выживание – уже даже не как масонские организации, а как «немецкие христианские ордена». История этих длительных переговоров и уступок лишь подчеркивает изначальную безнадежность их положения. Старопрусские юрисдикции хотели, даже мечтали, поддерживать новый режим, однако, как заметили трое их великих мастеров в своем протестном рапорте по поводу событий в Дюссельдорфе, «у нас создалось впечатление, что нас не признают общественной организацией и с нами обращаются как с гражданами второго сорта».
Историю болезненных попыток Старопрусских юрисдикций выжить при нацистском режиме можно отчасти реконструировать по сохранившимся и дошедшим до наших дней документам Великой Ложи Трех Глобусов. После февраля 1933 г. эта великая ложа действовала, в основном, в тесном союзе с великой ложей «Дружба», так что это отчасти и история последней. Нам мало что известно о жизни Земельной Ложи в тот период, поскольку она, как зачастую и в прошлом, действовала самостоятельно.
Первый важный документ за 1933 год – это копия письма в Министерство внутренних дел Пруссии от 6 марта, подписанное троими великими мастерами: протестантским священником д-ром Карлом Хабихтом (Три Глобуса), подполковником Куртом фон Хеерингеном (Земельная Ложа) и Оскаром Файсткорном («Дружба»). Они выражали общий протест против публикации в издании «Der Angriff» (Атака) статьи, где говорилось, что «еврей Карл Маркс был масоном и главарем коммунистов, и все главари коммунистов были евреями и масонами». Они полагали, что публикации такого рода могут привести к тому, что общество станет считать всех масонов, включая великих офицеров Старопрусских великих лож, марксистами и, следовательно, «врагами народа». Поэтому они просили у Министерства защиты. Сотни таких же статей были опубликованы до 6 марта, и вряд ли их поток мог иссякнуть после такого прошения масонов, направленного в Министерство. Но великие мастера явно занервничали, потому что всем уже было ясно, что новый режим не остановится перед террором, если этот террор отвечает его целям.
Четыре дня спустя, 10 марта, великий мастер Хабихт и все, или большинство, великих офицеров Материнской Ложи ушли со своих постов на основании вотума недоверия со стороны лож своей юрисдикции. Хабихт вообще порвал все связи с масонством.
24 марта трое великих мастеров (Хабихт буквально уже стоял на пороге, уходя) пописали еще одно общее письмо в прусское Министерство внутренних дел. Содержание этого пространного текста в последующие месяцы неоднократно повторялось снова и снова в бесчисленных посланиях в разные инстанции. Великие мастера рассказывали о давних взаимоотношениях и тесных связях своих орденов с прусским государством. Они писали, что их долг заручиться поддержкой государства и в этот раз, чтобы их организации и дальше пользовались уважением и защитой со стороны властей. Великим мастерам, к сожалению, не приходило в голову, судя по всему, что они немного опоздали и что эти письма уже было бессмысленно слать именно в Министерство внутренних дел Пруссии. Во-первых, это министерство уже не было хозяином в своем собственном доме – Пруссии; во-вторых, правление закона в Германии уже закончилось. Великие мастера, исполненные оптимизма, просили ускорить возобновление договора о патронаже, в старину заключенного властями со Старопрусскими великими ложами и прекратившего действие с пресечением династии Гогенцоллернов в 1918 г. Они напоминали Министерству, что, кроме них, «в Германии заявил о себе другой вид масонства, не просто противостоящий всему тому, что мы привыкли считать патриотизмом, но также глубоко противный нашим христианским воззрениям и нашему неприятию любых форм интернационализма».
После столь долгого вступления великие мастера наконец раскрыли, что их волновало более всего. Перед членами их лож закрылись двери некоторых центральных профессиональных и общественных организаций просто потому, что они масоны, не принимая во внимание их христианские и патриотические убеждения. Их благополучию и самой их жизни теперь угрожала опасность, потому что эти добрые немцы могли теперь получить ярлык евреев или марксистов.
Документально не подтверждено, что кто-либо из Старопрусских великих мастеров получил шанс побеседовать с кем-либо из главных нацистских сатрапов лично до 7 апреля, когда подполковник фон Хееринген (Земельная Ложа) был приглашен для беседы к временному исполняющему обязанности министра внутренних дел Пруссии Герману Герингу. Сразу после этой беседы фон Хееринген позвонил (или написал) д-ру Отто Бордесу, берлинскому зубному врачу, преемнику Карла Хабихта на посту Великого Мастера Материнской Ложи, а последний немедленно вслед за этим разослал во все ложи своей юрисдикции краткий циркуляр об этой встрече.
