Великие мастера недалеко ушли от истины, заверяя власти 21 июня в том, что «величайшая опасность для нас не в том, что режим запретит нас, но в том, что Партия уничтожит нас, поскольку если наши члены не имеют возможности вступить в Партию, они станут покидать Орден». Не получая права вступить в Партию, многие бывшие масоны Старопрусских послушаний теперь искали приема во вспомогательные околопартийные организации. Иногда им это удавалось, иногда и здесь к ним возникали вопросы. В любом случае, всем было ясно, что положение их – очень шаткое.
Недели шли за неделями, а на письмо великих мастеров Фюреру ответа все не было. 8 августа Бордес известил ложи своего послушания, что за последнее время происходили «незаконные вторжения в помещения наших Орденсгрупп и жестокие нападения на наших членов, даже угрозы физического насилия». Он снова попросил о покровительстве прусское Министерство внутренних дел, но нападки и нападения продолжились. 4 августа он отправил Фюреру телеграмму с просьбой вмешаться как можно скорее. Другую телеграмму он послал президенту Гинденбургу. Ответов на эти телеграммы история для нас не сохранила.
К концу августа в газетных заметках начали появляться отчеты вроде того, где говорилось, что бывшая ложа «Иоанн к Черному Орлу» (Johannes zum Schwarzen Adler) в Ландсберге-на-Варте своим единогласным решением передала помещение своего храма местному подразделению СА. 11 сентября Бордес разослал циркулярное письмо, в котором это сообщение объявлялось ложью и говорилось, что штурмовики с использованием угроз самовластно захватили помещение ложи. Великий мастер предупреждал другие орденсгруппы о грядущих новых попытках захвата их собственности.
Двое великих мастеров 16 октября 1933 г. составили рапорт, в котором, в частности, говорится, что Государственная тайная полиция (Гестапо) в составе не менее чем двадцати чиновников провела в Кенигсберге шесть дней за изучением всех документов, включая еще невскрытую почту, в помещениях ложи «Мертвая голова и Феникс» (Totenkopf und Phoenix) Земельной Ложи.
Через две недели Бордес писал, что пытался попасть на прием к Гитлеру, но ему отказали. Нельзя оказалось и передать ему какие-либо письма или документы.
В январе 1934 г., через год после прихода нацистов к власти, три немецких христианских ордена еще подавали признаки жизни. Но несмотря на все попытки уверить правительство в своей лояльности национал-социалистскому режиму и его идеологии, с их существованием определенно перестали мириться. Если они и не подвергались особым преследованиям, это было не потому, что об их масонском происхождении забыли, а потому, что ни партии, ни правительству до них не особенно было дело. Орденам было негласно дозволено жить, но безопасности они больше не ощущали.
Численность их продолжала падать, а количество лож, принимавших решение о самороспуске, – расти. В Германии юридический статус и права обществ и братств гораздо четче очерчены и определены, чем в Англии. Ложи не были автономны, но юридически и конституционно принадлежали властям своих великих лож. Их положение радикально изменилось 4 января 1934 г., когда Вильгельм Грауерт. Госсекретарь прусского Министерства внутренних дел, подписал указ, дававший право местным ложам действовать самостоятельно и автономно, если они желали самораспуститься. Этот указ еще более ослабил и так шаткое положение немецких послушаний.
В преамбуле к этому документу Грауерт заявил, что даже не принимая во внимание отсутствие необходимости лично ему принимать решение, является та или иная организация «staatsfeindlich» – то есть враждебной для государства или нет, но принимая во внимание прежние масонские связи и масонские корни этих организаций – орденов и их групп, – он не видит причин, почему бы им не перестать существовать. Поэтому он согласен принимать прошения от лож, которые решат прекратить существование. В семи коротких параграфах он очертил круг необходимых для этого процедур. Группы должны были уведомлять свои великие ложи о своем решении, но они не обязаны были просить их о дозволении самораспуститься и закрыть группы. В прошлом при закрытии ложи великая ложа выступала в роли попечителя в отношении всей ее финансовой и материальной собственности. Теперь ложи наделялись правом самостоятельно заниматься распределением дохода от продажи помещений и т. д. при условии соблюдения обычной юридической процедуры. Наконец, если число членов ложи снижалось до шести человек и менее, Грауерт наделял себя правом закрыть ее в приказном порядке.
Текст указа Грауерта вызвал тем больше волнений, что он ни намеком не раскрывал перспектив – будут ли применены к трем орденам еще более драконовские меры в будущем. Начались какие-то подковерные игры, о чем можно судить по тому факту, что в течение нескольких последующих недель Бордес дважды напомнил членам своих лож, что они не обязаны закрывать свои ложи, потому что ведутся переговоры с властями и что они непременно приведут к результату, который успокоит и обрадует всех.
8 января 1934 г., через четыре дня после указа Грауерта, Партия наконец прояснила свою позицию по бывшим масонам. Те, кто вступил в Братство до 30 января 1933 г., получат разрешение остаться членами лож в том звании, в котором были, но на всю жизнь лишаются права продвижения по степеням и званиям. Вступившие после 30 января 1933 г. должны немедленно выйти из состава лож.
Это привело, в частности, к трагическому инциденту в Любеке, где Вальтер Плессинг, молодой адвокат, как и его отец с дедом, вступивший в ложу «Рог Изобилия» (Zum Füllhorn), выразил протест по-своему и очень драматично. 1 сентября 1933 г. Плессинг вышел из своей ложи, чтобы вступить в Партию. Также ему удалось вступить в СА. Теперь же от него потребовали добровольного ухода и из Партии, и из СА. И он покончил с собой 16 марта 1934 г., сначала написав завещание, по которому все его скромное достояние (около 10 000 фунтов по курсу) Фюреру Адольфу Гитлеру. В завещании также пространно описывались причины, почему он решил уйти из жизни: «По какому праву нас, ныне живущих, называют предателями, когда имена тысяч масонов вписаны в анналы германской истории? Три Старопрусские великие ложи и в особенности моя бывшая ложа „Рог Изобилия“ в Любеке, в которую я вступил как представитель третьего поколения моей семьи, никоим образом не были связаны с евреями и еврейством. В основе их лежат Христос и Библия. Пока не запрещена Библия, пока Христос не сожжен на костре как изменник, нас не имеют права карать за ритуал, который в неизменном виде передавался из поколения в поколение в течение более чем века… Нас, вероятно, можно обвинить в том, что мы вовремя не узнали в Национал-Социализме то, чем он является, но ведь под это обвинение подпадают с нами вместе 64 миллиона простых немцев. Почему же мы, в таком случае, исключены из Партии как изменники, в то время как все [бывшие] социал-демократы и прочие интернационалисты приняты и обласканы? Это несовместимо с людской справедливостью. Сегодня я узнал, что не только Партия, но и верховное командование СА намерено исключить нас, и только нас, и это служит мне доказательством того, что нас считают немцами третьего сорта».
Этот протест Плессинга был, конечно, исключением из правил, но в коллекции есть и еще несколько документов, изучая которые становится возможно понять, как «старопрусские» масоны горько переживали из-за непризнания Партией их патриотизма и невольного неучастия в строительстве Третьего Рейха.
Весной 1934 г. трое великих мастеров Старопрусских великих лож все еще не совсем понимали, что правлению закона в Германии пришел конец. Например, в Мекленбурге местный гауляйтер предпринимал односторонние меры против местной бывшей ложи без всякой оглядки на «власти» в Берлине. Письмо троих великих мастеров Рейхсминистру юстиции от 16 апреля содержит данные о том, что штурмовики СА в гражданском неоднократно вторгались в помещения ложи, «чтобы оградить их от самосуда разъяренной толпы». В прошлом такие письма направляли Министру внутренних дел Пруссии, но теперь великие мастера уже, по крайней мере, понимали, что из этого источника помощи ждать не приходится. Но они ошибались, полагая, что им сможет – или захочет – помогать Рейхсминистр юстиции.
С неизменной настойчивостью трое великих мастеров продолжали отстаивать свои ордена летом 1934 г. Все их письма в различные министерства и партийные учреждения объединяет одна тема: «Мы не масоны, мы даже никогда не были масонами в обычном смысле слова». Но этот аргумент никто не принимал в расчет. В речи, произнесенной в Эссене 5 августа д-р Фрик, Рейхсминистр внутренних дел, заявил: «Неправильно было бы, если бы некое тайное общество с неясными целями продолжало бы существовать в Третьем Рейхе. Настало время, когда масонские ложи должны исчезнуть во всей Германии, как они уже исчезли в Италии. Если это не будет сделано самими масонами, я быстро им в этом помогу».355
