«Ему удалось спастись от режима, который ставит перед интеллигентом выбор: совесть или послушание режиму», — сообщает о Рерихе журнал «Квест». — Этот режим объявляет, что Бога нет, есть только диктатура.
«… ему с трудом удалось бежать из России, — подтверждает еженедельник «Рашн аутлид». — И он отверг предложения большевиков о сотрудничестве с организациями Красного террора».
Нельзя требовать от политизированной прессы (или от самого беженца) большой точности и тонкости, но тенденция тут вполне определенная. Впрочем, вполне преуспевающему в Англии Рериху очень скоро становится понятно, что, несмотря на весь их энтузиазм, Англия и обнищалая послевоенная Европа не смогут помочь ему в осуществлении его грандиозных планов путешествия. Оставалась заокеанская Америка, уцелевшая вдали от войны, революций и послевоенной скудости. Среди разнообразных приглашений, полученных Рерихом в Лондоне, было и одно американское — от директора Чикагского Института Искусств Роберта Харша. Так что, не сумев уплыть в Индию, благоразумный Рерих отправляется на завоевание США и в первую очередь оказавшегося благодарным центром мирового искусства и эзотерики города Чикаго. Семья Рериха сошла на берег в Нью-Йорке осенью 1920 г., и уже в декабре в нью-йоркской галерее открылась устроенная Харшем большая персональная выставка художника. С этой выставкой, а также с лекциями об искусстве и о мудрости Владык Рерих посетил двадцать восемь городов США, выступал в самых разнообразных учебных заведениях, в музеях и даже в большом чикагском универмаге. Он горячо и убедительно пропагандировал свою веру. Мемуаристы попроще называют эту веру теософией, щепетильные нынешние биографы пишут о «духовной философии, включающей элементы буддизма, индуизма, пантеизма, теософии, русского православия, теории относительности и сотрудничества с духовной эволюцией космоса, вмещающей древнее учение Агни Йоги и еще. И еще (это при том, что сама теософия отвергала библейские догматы и объединяла некоторые концепции индийской философии, включая реинкарнацию, карму, почтительное отношение к духовном учителю — гуру). Гуру Рерих вовлекал в свой круг все более влиятельных сторонников из самых разнообразных, по преимуществу высоких, кругов американского общества. Американцы оказались чувствительными к его проповеди. Они вообще оказались чувствительными ко всяким новинкам в религиозной сфере: суровое пуританство пионеров в сочетании с осатанелым ежедневным трудом им наскучили, их утомили. Ведь и нынче во всех уголках планеты гладко выбритые и аккуратно одетые американские юноши разносят по домам брошюрки, возвещающие Конец Света или новейшие трактовки Священного Писания. Помнится, на одной улице крошечного городка в Новой Англии, где живут мои сестры, я насчитал как-то полдюжины церковных разновидностей, на которые разбилась одна только христианская религия, не говоря уж о других великих религиях и мелких «учениях». Так что Рериху с выбором поля деятельности повезло. В Чикаго ему удается организовать международное общество художников «Пылающее сердце» (Cor Ardens), в Нью-Йорке он открывает школу объединенных искусств, которая позднее была преобразована в Международный художественный центр «Венец мира» (Corona Mundi).
Вскоре на основе первых рериховских учреждений в 30-этажном здании на берегу Гудзона был открыт Музей Рериха, где выставлены были сотни его картин, иконы и восточные экспонаты. Вместе с единомышленницей-супругой Рерих основывает в США Общество Агни-Йоги, Живой этики. Легко заметить, что все художественные учреждения, созданные Рерихом и его поклонниками, носят культовый характер. Причем, созданные им учреждения не прогорают, а напротив, обогащаются, процветают, создают прочную базу для путешествий и безбедной эмигрантской жизни их создателя. Конечно, чтобы преуспеть в чужой стране, надо иметь высоких покровителей, знание конъюнктуры и финансовый талант. Среди поклонников и помощников Рериха оказались влиятельные знающие финансисты, такие, скажем, как умелый и удачливый биржевой брокер Луис Хорш. Позднее, при Рузвельте и Трумене Хорш работал аж в Коммерческом департаменте президентской администрации. У Рериха он был президентом Школы объединенных искусств и президентом Музея Рериха, начавшего с трех сотен картин, но имевшего их к 1930 г. уже больше тысячи. Сообщают, что даже в нелегких условиях главного своего путешествия Рерих написал еще 5000 картин — было что продавать и распределять по музеям и галереям, а биржевой брокер Хорш оказался великим маршаном, преданным Учителю. Лишь десять лет спустя, в начале 30-х г. довольно трудных для США, Ученик Хорш решил, что хватит ему работать на Учителя и объявил, что весь этот музей и здание со всеми его потрохами и картинами должны принадлежать ему, Хоршу, что он их заработал. Американский трибунал, разобравшись в деловым бумагах, признал неоспоримую правоту Хорша. Однако, не будем забегать вперед…
Пока что Рерих пишет картины из серий «Океан», «Нью-Мексико», «Аризона», «Санкта» (Подписи под ними загадочны, но многозначительны: «И мы открываем врата», «И мы не боимся», «И мы пытаемся», «И мы продолжаем лов», «И мы несем свет», «И мы видим»).
Вспомним, что «обращенная» Рерихом в Нью-Йорке мхатовская актриса позднее устыдилась новой арийской гордыни и вернулась к своему парижскому духовнику-батюшке. Вспомним, что чуть позднее скромный парижский художник-эмигрант А. Бенуа, внештатный автор эмигрантской газеты, обвинил Рериха в мессианстве… Вспомним и забудем, потому что пока все идет прекрасно. Пока что Хорш приносит деньги, много денег, и Учитель отправляется с семьей в сказочное путешествие по путям героев великой уцелевшей расы. Неслыханная в эмигрантских кругах семейная экспедиция финансируется не могучей фирмой «Ситроен» (как было позднее у художника А. Яковлева), а всего-навсего частной Школой искусств и таинственной «Короной мунди». Не одни только новые пейзажи и приключения зовут художника в дорогу, но и приближение к тайнам Владык, к великой мудрости, сокрытой в пещерах, в предгорьях Тибета. Первые Владыки и наставники попадались им уже и на шумных путях Запада, о чем свидетельствуют загадочные беседы и Учительские письма супругов — вроде этого письма, отправленного в июне 1924 г. Еленой Ивановной в Харбин мужнину брату Владимиру и поклоннику розенкрейцеров П. А. Чеснокову, которому Елена Ивановна подарила чудодейственную фотографию «владыки М,»:
«Будем ждать вопросов, но просим писем наших никому не показывать и надеемся, что раздавая «листья сада Морни», наше имя не связывается с этой книгою, как Н. К. уже указывал.
… 10 ч. веч. Получили Указ: «хочу выполнить общие желания, потому пусть каждый, имеющий знак или имя, возьмет два листа бумаги. На одном пусть напишет, что он дает Мне, на другом — что он желает получить от Меня, пусть запечатает и пришлет ближайшею почтою вам. Спросят, почему нельзя обратиться в духе, — ибо часто мышление неточно. Вместо ясного вопроса, посылается хвост мохнатого мышления, забывая, Куда и Кому обращаются. Советую, чтобы желания приличествовали плану Владык. Мы увидим и измерим».
Письмо это из тех документов, которые полвека спустя насмешник Высоцкий называл в своей песне — «находка для шпиона». И уж, наверно, шпионы его не проморгали, если даже низкооплачиваемые харбинские газетчики сумели выкрасть эту переписку для своих фельетонов. Что до «планов Владык», то они, как выяснилось два года спустя, в точности совпадали с планами большевиков. Впрочем, не будем забегать так далеко вперед — за целых два года и многие тысячи миль пути…
В мае 1923 г. Николай и Елена Рерихи, а также их сын, молодой художник Святослав отплывают в путешествие и, сделав остановку во Франции, встречаются в Париже с Юрием Рерихом, изучающим восточные языки.
В октябре 1923 г. пакетбот «Македония» отчалил из Марселя и взял курс на Бомбей. На борту пакетбота среди множества пассажиров была семья пока еще мало кому известного в Марселе русского художника Николая Рериха. А между тем, супруги Рерихи были уже к тому времени людьми заметными в мире теософии и прочих эзотерических учений, создателями «Живой Этики» или «Агни Йоги». Как раз в пору их путешествия вышла первая книга их учения «Листы сада Мории», вслед за которой, в течение десятилетия (начиная с 1929 г.) вышли еще несколько книг. Рерихи отказывались называть себя их авторами, они были лишь рупором таинственных махатм, с первым из которых (может, его действительно звали Мория) супруги встретились в 1920 г. в Англии. Если в первой книге Учения еще можно узнать поэтические медитации из сборника стихов Николая Рериха, то в дальнейшем книги строятся как собеседования Учителя с его учеником, точнее, даже ученицей (вероятно, Еленой Рерих), ибо речь махатмы в «Агни Йоге» явно обращена к существу женского рода:
